– Уходим! – После чего скорым шагом, почти бегом поспешил к ожидающему у машины Ивушкину. – Трогаем! – Впрочем, этого можно было не говорить, вслед за хлопнувшей дверцей взревел мотор, и машина, пожалуй, даже излишне резко рванула вперед, удаляясь все дальше и дальше от степенно двигавшейся колонны.
Тепловизор «девяносто восьмых» уловил три быстро удаляющиеся точки. Танковая башня плавно качнулась, доворачивая ствол в направлении ускользающих целей, но, не получая команд на открытие огня, застыла в яростном ожидании.
– Драпают, собаки! – Наблюдавший за ускользающими мишенями Доку Имурзаев позволил себе ухмылку – он мог бы в течение нескольких секунд разметать разведдозор противника в атомы (а то, что это именно разведдозор, Доку не сомневался), но имея строгий приказ применять оружие исключительно при явной угрозе нападения, лишь наблюдал. До конечной цели, по его подсчетам, оставалось еще около двух суток движения. Двое суток из череды многих дней. Дней и ночей – мирных и заполненных грохотом взрывов и залитых кровью, в основном чужой кровью. Бронированная армада шла, сметая все на своем пути. Вспоминая разоренные небольшие городки, Доку улыбался.
Команда взять технику под свой контроль пришла вовремя, гораздо раньше, чем поступила телеграмма из столицы о принятии мер противодействия экстремизму. Гораздо раньше. Захват прошел почти бескровно – не ожидавшие этого, не вовлеченные в переворот, сослуживцы сдались без боя. Кто отказался присоединиться к «повстанцам», как именовали сами себя ваххабиты, тех грохнули сразу, еще несколько десятков порешили позже, когда те отказались давить сопротивляющиеся гарнизоны. Нескольких, чтобы окончательно подчинить себе и проверить лояльность, заставили расстреливать местных жителей из маленьких горских городков и аулов.
Со слабаков, не сумевших этого сделать, содрали шкуры. Доку до сих пор вспоминал этот момент, и это его вовсе не страшило – было что-то завораживающее в том, как человеку надрезают кожу внизу торса и начинают тянуть, обнажая кровавый корсет мышц с частичками покрывающего его жира. Двоим кожаный покров задрали вверх, проволокой притянули к кистям, привязанным к танковому стволу, и оставили на солнцепеке, под лапами сотен тут же налетевших со всех сторон мух и ос. Имурзаев жалел, что не удалось досмотреть, сколь долго истязаемые протянут – объявили тревогу и пришлось снять и сбросить обезумевших от боли солдат на обочину дороги. В тот раз у Доку на какой-то миг появилось желание бросить обреченных под траки, но командир, руководивший экзекуцией, не пожелал им слишком легкой, по его мнению, смерти. Теперь они уже давно мертвы, как были мертвы и жители воспротивившихся власти ваххабитов аулов. «РПГ-7» оказались бесполезны против чуда российского военно-промышленного комплекса. «Девяносто восьмые» превзошли все ожидания. Броня легко держала выстрел в упор из орудия «Т-80», не бралась «ПТУРами», а выстрелы из «РПГ» если и достигали цели, то и вовсе, казалось бы, не причиняли «Монстрам» никакого вреда. Даже в борт, даже сверху. Противотанковые мины наносили самый минимальный урон, а наскочивший на 122-миллиметровый фугас «Т-98» – за номером 9 – не потерял даже гусениц. Использованная на танке броня многократно превосходила любой российский и иностранный аналог. Точнее, аналогов ей не было даже близко.
«Чудо XXII века» – как его любовно называли конструкторы, доставившие танки в часть на испытания, действительно оказалось таковым.
Доку довольно улыбнулся. Не было силы, способной остановить столь мощный идущий на столицу кулак. По последним сведениям, обе противостоящие стороны, за выводом из строя аэродромов, полностью лишились авиации. У «прорусской» коалиции почти не осталось артиллерии, а тяжелой не было и вовсе. Правда, поговаривали, что где-то в Сибири оставался целый вертолетный полк, но отсутствие топлива не позволяло вертолетчикам вылететь за пределы своего округа. Да, собственно, Доку не опасался и вертолетов, на «девяносто восьмых» стоял комплекс «Гроза», позволяющий одновременно вести и поражать сразу десяток воздушных целей.
О появлении вражеских соглядатаев следовало бы доложить командующему армией, но строгий запрет на радиопереговоры не позволял этого сделать. Вот если бы впереди показался узел вражеской обороны или наметилось что-то иное, действительно представляющее опасность, тогда да, а так… Наоборот, из штаба поступило строгое распоряжение: вражеских наблюдателей игнорировать. Зачем это требовалось командованию, Доку не понимал, но докопаться до истины и не пытался. Надо – значит, надо. Его дело вести наблюдение и руководить стальным кулаком в составе двадцати бессмертных чудовищ.
Только оторвавшись еще на пару десятков километров от танковой колонны, Потапенко почувствовал себя в относительной безопасности. Теперь следовало выйти в эфир и доложить об имеющихся у него сведениях.
– Потап – Центру, Потап – Центру, противник обнаружен, движется в направлении областного центра. Продолжаю вести наблюдение. Как понял? Прием.
– Понял тебя. Остаюсь на связи, – отозвался далекий радист, и Потапенко отключил радиостанцию. Теперь он предполагал добраться до ближайшего рабочего поселка, после чего оставить там две машины для наблюдения, а самому продолжить путь дальше, до следующего населенного пункта, чтобы уже оттуда отследить продвижение уходящего на столицу противника. Почему-то Игорь был уверен, что ваххабиты не станут заморачиваться такой ерундой, как мщение отдельно взятому городу. В конце концов, прошли же они многие города, не сворачивая. Что им еще один? Если все выгорит со столицей, вернуться они сюда всегда успеют. И вот тогда… Что будет тогда, Потапенко не успел додумать, машина подскочила на рытвине, и мысли майора потекли в другом направлении.
А за окном автомобиля, видимые сквозь разрывы лесозащитных полос, мелькали неубранные поля. Ярко-желтые посевы пшеницы перемежались более тусклыми полосами ячменя, желто-зеленые пространства подсолнечника сменялись темной зеленью сахарной свеклы и лишь изредка попадались участки, засеянные осыпающейся серо-белесой рожью. Незаметно, но неотвратимо подступала осень.
– Потапенко сообщил, «противник обнаружен, движется в направлении областного центра». – Войдя в комнату для совещаний, где собралась большая часть офицеров временного штаба, подполковник Кравчук тяжело плюхнулся на стул и рукавом вытер выступивший на лбу пот, расстегнул ворот камуфлированной куртки.
– Считаешь, свернув с прямой трассы, ваххабиты однозначно решили заглянуть к нам на огонек? – Майор Пащенков прикурил сигарету, бросил спичечный коробок на стол и глубоко затянулся.
– Совершенно не обязательно. Возможен вариант, что дорога по другой трассе перекрыта – взорваны мосты или еще что. К тому же, следуя прежним курсом, ваххабиты неминуемо окажутся поблизости от миллионного города. Может, они решили не рисковать и пойти там, где их меньше всего ждут?
– Сомнительно. Н-ск сейчас практически не защищен, – возразил Пащенков. – Мы знаем: все имевшиеся в городе войска и ополчение ушли в столицу.
– Да, это знаем мы, но совершенно не обязательно, что это известно противнику. – Кравчук отмахнулся рукой от подплывшего к нему дымного облачка.