Неправда, если сказать, что совсем ни на что не надеялся. Надеялся, а вдруг? Но вдруг не случилось. Ближайший к нам танк окутало черными дымами разрывов (экипаж, сука, даже не стал применять защитные средства), тут же порыв ветра сорвал образовавшиеся клубы, открыв взору совершенно невредимую громадину. В следующее мгновение нас накрыло ответным залпом…
Взрывной волной меня сбило с ног, швырнуло на стену. Потолок рухнул.
– Тарщ прапорщик, тарищ прапорщииик. – Голос Васенкова приплыл откуда-то из темноты, в уши наложило ваты, во рту острый привкус железа. – Вы ранены?
Я поднялся на ноги. Жалкое «нет» вырывалось из горла хриплым карканьем. Хочу отрицательно мотнуть головой и тут же едва не падаю от резкого головокружения. Здание продолжает вздрагивать от разрывов. Сажусь на копчик. Что-то липкое приклеивает штанину к середине бедра. Не глядя, понимаю, что именно, и тут же приходит боль, не очень резкая, но неприятная. Юрка уже рвет зубами ИПП. «Черт, этого еще не хватало!» – из бедра торчит острая полоска металла. Ухватившись за нее пальцами, дергаю вверх и вскрикиваю. «Сука ты, больно-то как!» Одно успокаивает: нога шевелится без затруднений, да крови не особо много. Жить буду. Ходить тоже.
– Я сам. – Отстранив Васенкова, привычно мотаю сразу же окрашивающийся в алое бинт. Боли почти не чувствую. Только гудит голова, перед глазами летают мушки.
– Аллах акбар! – прорываясь через трескотню выстрелов и грохот фугасных снарядов, звучит совсем близко.
– К бою! – Наконец-то мне удалось выпрямиться. Слышу, как в соседней квартире загрохотали автоматы – открыли огонь Ильдар и находившиеся рядом с ним бойцы. Приподнялся над подоконником. Автомат прыгает в руках, и мне никак не удается взять на мушку совсем уж обнаглевшего ваххабита с рупором, прячущегося за одним из методично постреливающих танков. Под прикрытием огня «Монстров» боевики подбираются все ближе. Микрофон моей радиостанции разрывается матом, повторяющимися позывными, докладами о потерях и просьбами о помощи, слышу, как костерит всех подряд разбушевавшийся Пащенков.
– Держаться, сказал, – орет он на требующего разрешить отход Минохина, – расстреляю к чертям. Держаться!
– Надо отходить, – не унимается комбат ополченцев. – «Монстры» перебьют нас как цыплят. Мы ни хрена против них не сделаем!
– Стоять! – орет в микрофон Пащенков.
– У меня полбата двухсотых. – Аргумент комбата весо́м, но у кого меньше?
– Десять минут, – сдается Пащенков. Странно. Что ему… то есть нам, эти десять минут? Десять продержимся, и что дальше? Еще десять?
– Отсекайте пехоту.
Тут Виктор прав, танки и артуха могут разрушить здание, но чтобы его захватить, нужна пехота.
Доку выругался – тепловизор «девяносто восьмых» сдох окончательно. Дым, копоть, бесконечные пожары, да еще десятки разрывов непосредственно на броне. Не будь в ней звукопоглощающего слоя, экипаж давно бы оглох, а так разрывы доносились отдаленными шлепками, не более. Доку улыбнулся и включил музыку. Встроенные в шлемофон разделители каналов позволяли транслировать на правое и левое ухо разные источники звуков.
– Сорок первый. – Командование танкового батальона в лице Ибрагимова Мамуда не стало оригинальничать, обозначив позывные экипажей в соответствии с бортовым номером. – Проверь двор слева.
– Стреляли? – уточнил Доку. На что получил сердитое:
– Проверь!
– Выполняю, – столь же недовольно огрызнулся Доку и скомандовал уткнувшемуся в штурвал механу: – Влево девяносто.
Двигатель ухнул, заворчал, свистнул зажимаемый фрикцион, выворачивая асфальт, заскрежетали гусеницы. «Монстр» круто развернулся и рванул в направлении невысокого обветшалого частного строения. Ударил в забор, опрокинув его на землю, и, не останавливаясь, загромыхал к дому. Появившуюся на его пороге и испуганно замахавшую руками бабку Доку смел одной очередью из пулемета. Выскочившего следом за ней деда Имурзаев расстреливать не стал.
– Дави! – в азарте заорал он на механика, видя, как сутулый дед пытается оттянуть бабку с пути ползущего на них танка. Механ прибавил скорости, гусеницы лязгнули, давя, наматывая на себя податливые человеческие тела. Многотонная громадина врезалась в стену дома. Строение рухнуло, осыпалось, а танк, практически не замедлив скорости, выполз на соседнюю улицу. Окутанный пыльным облаком «Т-98» – «Чудо XXII века» повернул вправо, выискивая себе новые цели. Доку увидел пуск реактивной гранаты и на этот раз включил активную защиту. Облако взрыва вспухло еще на подлете, реактивная граната, должная вылиться в тугую огненную струю, рассеялась мелким крошевом. Доку довольно осклабился и ответил гранатометчику выстрелом из пушки. Несколько окон в торце здания заволокло дымом разрыва.
– Давай вперед! – скомандовал он механику, хотя никакой необходимости продвигаться дальше не было. До позиции русских и без того оставалось всего ничего.
– Вправо! – Танк начал заворачиваться к частному сектору.
– Покатаемся? – весело спросил механик, видимо, догадавшись о намерениях командира танка.
– Будем гонять тараканов! – Командир танка захохотал. – Круши все подряд!
Отдавая такую команду, Доку искренне рассчитывал застать в домах хозяев, по каким-либо причинам не пожелавших или не успевших покинуть отчий кров. Его надежды оправдались, из второго по счету стоявшего на пути дома выползла старушка с двумя кошками на руках и заковыляла прочь.
– Алю-лю-лю-лю! – Танк снес угол строения, сменил направление движения и нарочито медленно пополз за спасающей жизнь бабкой. – Куда бежишь, старуха? Не спеши, хоть раз в жизни почувствуй на себе настоящего мужчину! – Высунувшись из люка, Доку, хлопая ладонями по башне, откровенно наслаждался происходящим.
Слышавшая лязг гусениц приближающегося танка бабулька оглянулась, на ее лице отразилась смесь испуга и ненависти. Она плюнула в приближающуюся махину, из последних сил отбросила в сторону кошек и, споткнувшись, упала на высокие, кустистые, по-осеннему сочные ряды петрушки. Напуганные животные рванули к забору, и перед ними тут же взметнулись земляные фонтаны, поднятые тяжелыми пулями установленного на танке «Корда». Кошки, метнувшись в сторону, ушли из-под выстрелов, и это еще больше раззадорило прильнувшего к пулемету Имурзаева. Следующей очередью удалось разнести одну из кошек на кровавые брызги, зато вторая, немыслимо изогнувшись, избежала попаданий и, в неимоверном прыжке преодолев забор, скрылась за пределами видимости.
– Шлюха! – Недовольный Доку полоснул очередью по забору и, услышав крик боли, перекрывший общую вакханалию звуков, крикнул: – Стой! – Ему вдруг не захотелось, чтобы хозяйка сбежавшей от него животины умирала слишком быстро. Механ нажал тормоз, машина мгновенно встала, клюнула корпусом вперед, качнулась назад и замерла.
– Стой, – повторив приказ, Доку выбрался из машины, спрыгнул на землю, вальяжно подошел к стонущей от боли бабке – ее ноги по колено оказались придавлены правой гусеницей.