Жанетт заглянула в гараж, не озаботившись тем, чтобы зайти. Она и так знала: ничего, кроме пустого стеллажа, там нет. Ничего.
Все пошли назад, к машине. Жанетт была разочарована. Они не нашли ровным счетом ничего, никак не продвинулись вперед. Однако в то же время она испытывала облегчение: мертвую Ульрику Вендин они тоже не нашли.
Хуртиг сел за руль, завел мотор и по проселку повел машину назад в город.
Первые километры они не говорили друг другу ни слова, потом Жанетт нарушила молчание.
– А что ты сказал насчет гаечного ключа? – ехидно спросила она. – Что ты выбил стекло, потому что у тебя не оказалось простого ключа? Или признался, что не знаешь, как пользоваться отмычкой?
Хуртиг ухмыльнулся:
– Нет, мне не пришлось признаваться в своих скудных познаниях в искусстве взлома. Им самим пришлось вламываться в гараж при помощи кувалды. Ворота не открывались – на них здоровенный засов.
– А ну останови машину! – От крика Жанетт Хуртиг рефлекторно нажал на тормоз. Фургон с полицейскими, ехавший прямо за ними, сердито засигналил, но тоже остановился.
– Давай быстро назад!
Хуртиг вопросительно глянул на нее, однако вдавил педаль газа в пол так, что шины задымились. Жанетт опустила окно, высунула руку и махнула фургону, показывая, что спецназовцы тоже должны вернуться. Фургон круто развернулся и поехал за ними.
– Проклятье, проклятье! – бормотала Жанетт сквозь зубы.
Бодрствовать было хуже всего. Во время бодрствования она присутствовала в настоящем и все помнила. А во время этих похожих на забытье внутренних путешествий она не чувствовала ни боли, ни страха и надеялась забрать свою новообретенную духовную силу на землю.
Каждое пробуждение оказывалось тяжелее предыдущего.
Она словно потеряла все на пути из космоса к земле. Ее новые способности, она знала, находятся там, наверху, но достичь их она больше не могла. Это было как пытаться вспомнить сон.
Она предприняла новую попытку – американские штаты. Поначалу она могла перечислить все, кроме четырех, потом вспомнила все, после чего скоро снова потеряла четыре-пять штатов.
Алабама, подумала она. Аляска, Арканзас и Британская Колумбия. Нет, это канадская провинция. А столица – Колумбус. Нет, опять ошиблась.
Она попыталась говорить вслух, но из заклеенного скотчем рта звуки не выходили. Голосовые связки вообще не действовали.
Коламбия, начала она. Уорнер, Коламбия и НЛС.
Ни звука, хотя внутри она кричала. Мозг начинал атрофироваться, следом за телом.
Уорнер – не штат и не канадская провинция. Она подумала об американской кинокомпании. “Коламбия Пикчерз”, “Уорнер Бразерз” и “Нью Лайн Синема”.
Она попыталась напрячь мышцы, но ничего не почувствовала. Тела не было, но все-таки она ощущала боль и, видимо, шевелилась – она слышала звук, с которым ее голова терлась о дерево. Сухое поскрипывание. Языком она тоже не могла пошевелить. Она заподозрила, что близится конец, что тело готово раствориться в нигде.
“Уорнер Бразерз”, НЛС, “Нью Лайн Синема”.
Перед внутренним взглядом пошли сцены из фильма “Семь”, с Брэдом Питтом и Морганом Фрименом, продукция “Нью Лайн Синема”.
Фильм был у нее на компьютере, и она видела его бессчетное число раз, так что усмотрела в этом факте новый шанс дать мозгу работу и принялась вспоминать семь смертных грехов в том порядке, в каком происходили убийства в фильме, начиная с чревоугодия, когда убийца заставляет толстяка объесться до смерти.
Потом алчность, когда из бизнесмена выпускают кровь.
Потом – праздность…
Дальше она не пошла, потому что вдруг поняла, что с ней сделают.
В фильме человека, наказанного за лень, привязали к кровати в темной комнате, и ей стало плохо, когда она вспомнила, как он выглядел.
Кости черепа почти порвали серо-бурую кожу, вены и кости выпирали наружу. Казненный грешник выглядел как трупы, которые находят в разных местах Дании, в торфяниках или где там еще.
Им тысячи лет, но лица почти нетронуты.
Она тоже сейчас так выглядит?
Думая о трупе лентяя из “Семи”, она снова услышала гул. С изумлением увидела перед собой большой, ритмично покачивающийся металлический блок вместо обычного лифта.
В фильме вокруг кровати с тем человеком были развешаны ароматизаторы, чтобы заглушить вонь от его тела. Полиция ворвалась с оружием наизготовку. Может, шаги полицейских она сейчас как раз и слышит. Брэда Питта и Моргана Фримена.
Тяжелые шаги, все громче и громче.
Она уставилась вверх, в черноту. Полоску света на потолке – Млечный Путь, звездную ленту – торопливо поглотила темнота. Потом она услышала скрежет, за которым последовал металлический грохот такой силы, что у нее заложило уши.
Полиция, подумала она. Полицейские ломают дверь, чтобы вытащить меня отсюда.
Когда Брэд Питт и Морган Фримен обнаружили того человека в кровати, он был еще жив, но бывший с ними судебный врач сказал, что тело стало настолько хрупким, что несчастный может умереть, если на него всего-навсего посветят фонариком.
Свет, падавший теперь туда, где лежала привязанная к кровати Ульрика Вендин, был таким сильным, что роговицы ее глаз полыхнули огнем.
Ворота гаража Вигго Дюрера не открывались – изнутри их держал крепкий железный засов. В гараже было абсолютно пусто, других дверей нет, есть только окошко, в которое и ребенок не пролезет.
Классическая детективная загадка. “Убийство на улице Морг” Эдгара По – самый известный пример.
Запертая изнутри комната.
Когда Хуртиг в машине сказал, что одолеть ворота оказалось затруднительно, Жанетт пришло в голову, что должен быть еще какой-то ход в гараж. И вот они с Хуртигом и командиром опергруппы стояли в гараже. Когда Жанетт начала объяснять ход своих мыслей, все трое обернулись и посмотрели на массивный деревянный стеллаж. За ним должна скрываться дверь.
Командир распорядился принести лом, и двое бойцов побежали к фургону, оставленному на дороге.
Жанетт осмотрела стеллаж поподробнее. Торцы толстые, добротные, сантиметров пять толщиной, с внутренней стороны около тридцати крупных надежных заклепок – сзади и даже на уровне потолка и пола, словно один большой металлический прямоугольник. Почти видно было, что стеллаж закреплен с той стороны – в металлических элементах торчали толстые болты. Зря мы повелись на то, что в гараже ничего нет, вздохнула Жанетт. А вдруг время уже упущено?
Оба спецназовца вернулись, каждый со своим ломом, и принялись отламывать металлические крепления. Вскоре по бетону пошли трещины, наметившие контур двери. Третий полицейский дернул один из болтов, вся конструкция рухнула, и дверь на несколько сантиметров приоткрылась. Еще несколько рывков – и дверь открылась сантиметров на десять.