Как только Каштанов выключил телефон, Одинцов, сидящий за экраном планшета, воскликнул:
– Так! Интересно!
– Что такое? – спросил частный сыщик.
– «Тойота» ушла на Третье кольцо, в направлении улицы Беговой.
– Не понял? Куда же едет господин Кокиа?
– Ну, теперь уж точно не на окраину и тем более за МКАД.
– Странно.
– Шерхан подтверждает свою репутацию непредсказуемого бандита.
Каштанов увеличил скорость, а Одинцов продолжал докладывать:
– «Тойота» на Хорошевском шоссе. Движется прямо. На светофоре встал в крайнем левом ряду, повернул в переулок, остановился. Это у нас будет возле дома номер четырнадцать, корпус один.
Каштанов прошел Беговую, вышел на Хорошевское шоссе. Спросил:
– Что «Тойота»?
– Стоит где остановилась.
– Хм, интересно.
В 23.20 у тротуара остановился и «Форд».
Одинцов указал рукой на стоящую среди прочих машин на стоянке у дома черную «Тойоту»:
– Вот наша тачка.
Каштанов в это время смотрел на дом.
– Девятиэтажка, двухподъездная, так называемая «брежневка». И здесь банда Шерхана? Здесь он держит заложника?
– Вряд ли, – проговорил Одинцов, – для такого дела место не просто неудобное, а совершенно неподходящее, даже если там трехкомнатная квартира. Места все равно мало. Но дело не в месте, слышимость в этих домах слишком хорошая. Да и незаметно занести тело парня не удалось бы. Нет, Леня, что-то пошло не так.
– Да я уже понял. Хату нам выпасти не удастся. «Маяк» стоит на машине, а не на одежде Кокиа. Несмотря на поздний час, окна в пяти квартирах еще светятся. Так, а это что?
К стоянке подъехала «Вольво». Из нее вышли парень и девушка, внешний вид которой недвусмысленно указывал на род ее занятий.
– Сутенер и проститутка, – сказал Каштанов, – наш Кокиа вызвал?
– Черт его знает. Может, кто другой.
– Может, и так. Придется «пасти» дом всю ночь.
– А утром будем как сонные мухи. В машине не отдохнешь, жарко, на улицу не выйдешь. Кокиа может контролировать местность перед домом, если окна квартиры выходят в эту сторону, и увидит нас. У бандита сразу возникнет вопрос, что за типы страдают бессонницей и стоят возле его берлоги.
– Мы можем перебраться на заднее сиденье, там за тонировкой он нас не увидит, но отдохнуть не удастся точно. Ночь вымотает сполна.
– И оставлять без присмотра дом нельзя. Вдруг отсюда Кокиа рванет на другой машине? Кстати, может, именно для этого он и заехал сюда?
– Черт, этого нам как раз и не хватало, вся предварительная работа пойдет коту под хвост.
– Глянь, Леня, балкон третьего этажа. Слева от первого подъезда, – вдруг оживился Одинцов.
– Дамочка, что подвезли на «Вольво»?
– Оптика есть?
– В бардачке.
Одинцов достал ночной прицел, навел на балкон:
– Похожа.
– Сутенер вышел из подъезда, уезжает, – сказал Каштанов.
– Есть! – воскликнул Одинцов. – На балкон к ней вышел наш клиент.
– Дай-ка прицел. – Каштанов тоже посмотрел на балкон: – Да, он! Значит, что, Паша?
– Значит, Шерхан разрешил помощнику расслабиться.
– И Тихому тоже?
– Может, и Тихому, но, думаю, Ступака Шерхан заставил сопровождать «Тойоту», дабы убедиться, нет ли за ней хвоста.
– Таким образом, Тихий, а не Кокиа поехал на базу Шерхана.
– Необязательно. До утра мог тоже остаться в Москве.
– А если он стоит где-нибудь рядом?
– Где? На стоянке «Шевроле» нет, во дворе другого дома? Ну, тогда скоро мы увидим его. Но слежки не было, смысл Тихому торчать у «чистой» хаты? Он либо ушел на базу, либо на съемную квартиру. Боевики снимают по несколько квартир, Шерхан в этом плане не исключение.
– Если Тихий двинул на базу, это сыграет в нашу пользу.
– Считаешь, Шерхан приказал ему страховаться?
– Без всякого сомнения. Возможно, в каком-то месте даже выставил наблюдение и смог убедиться, что и «Тойота» ушла от Суворовской площади без хвоста, и к «Шевроле» никто не приклеился. Значит, решит, что все идет по его плану.
– Может быть! Но торчать тут нет смысла.
– И уезжать нельзя.
– У меня есть человек, который хотел работать со мной, Рома Лесников. Я еще с ним не определился. Придется определиться, нам нужно усиление. И вторая машина.
– Лесников надежный?
– Надежный, офицер запаса. Десантник. Во время полевых занятий был ранен, граната у солдата из рук выпала, так Рома не растерялся и выбросил из траншеи. Недалеко отлетела, взорвалась в каких-то метрах, так что лейтенант Лесников получил в грудь и руку три осколка. На нем был облегченный бронежилет, и он выдержал бы, если бы граната взорвалась немного подальше, а она рванула в каких-то двух метрах, в полете. Прямое поражение. Хорошо еще, голову не снесло. Ну, вот после ранения и контузии списали лейтенанта в запас. Предлагали службу в военкомате, отказался и попал под увольнение.
– По ранению?
– Ага! Чтобы пенсию платить? Отказался от военкомата, пошел под сокращение штатов.
– Да, что-что, а платить у нас не любят. Ну, если не растерялся в экстренной ситуации, не нырнул в ячейку траншеи, чтобы свою задницу прикрыть, а спас солдата, значит, наш человек. А как ты с ним познакомился?
– Да все через Карасева. Соседом по дому оказался.
– Ясно!
Каштанов включил сотовый телефон, набрал номер. Громкая связь продолжала работать. После длинных гудков наконец послышалось:
– Алло!
– Рома? Каштанов.
– Здравия желаю, Леонид Владимирович.
– Работать со мной не передумал?
– Нет!
– Сейчас свободен?
– Как птица.
– Тогда бери свою тачку и выезжай по адресу: Хорошевский переулок, дом четырнадцать, корпус один. Как свернешь на светофоре, притормози, свяжись со мной по номеру, что высветился у тебя. Я скажу, что делать дальше. Как понял?
– Понял. Через час буду!
– Давай, да термос с чаем и бутерброды захвати.
– На сколько человек?
– Для себя. Тебе придется подежурить ночь у объекта.
– Понял.
– Давай, ждем! – Каштанов отключил телефон и повернулся к Одинцову: – Через час Роман подъедет.
– Что за машина у него?
– Подержанный «Опель». Нормальная машина.