– Да, белая хозяйка!
– Мы разгромили общую армию тотемников, перебив вдобавок всех их шаманов, взяли под свою власть три речные долины на севере мира второго солнца. У нас ныне есть очень много воинов, готовых сражаться за молодого бога и его власть, не жалея своей жизни, есть храбрые, честные и преданные сотники. – Хозяйка отвернулась от пленницы, подошла к лопоухому пареньку: – Ты помнишь, что я обещала тебе при первой нашей встрече? Союз белокожих иноземцев и рода нуеров возвысит и тех и других, и вместе мы станем править миром.
От сладкого предчувствия у Сехэрвен-ми засосало под ложечкой. Не удержавшись, он высказал свою надежду вслух:
– Новому миру нужны великие вожди!
– Да, ты прав, – согласилась Митаюки. – Новому миру нужны новые вожди. Честные, преданные и храбрые, которые поведут его к новому величию!
– Я готов стать таким великим вождем! – вскинул подбородок паренек.
– Ты, наверное, плохо слышал меня, Сехэрвен-ми? – вскинула брови Митаюки-нэ. – Новому миру нужны вожди честные, преданные, храбрые. А ты – трус и предатель. К тому же слишком много знаешь.
Сехэрвен-ми ощутил, как в волосы его крепко вцепилась рука Ганса Штраубе, и по горлу, вдавливаясь почти до позвонков, скользнул острый стальной нож.
– Но как же так? – попытался спросить мальчишка, зажимая шею. – Ведь ты обещала…
Но из его горла вырвался только булькающий хрип. Глаза, до самого конца полные изумления, погасли, и мертвое тело рухнуло на глиняный пол.
– Вот теперь точно все, – удовлетворенно кивнул немец, отирая клинок о тунику убитого. – Никто и никогда ничего не узнает о судьбе первых героев нашего крепкого союза с язычниками.
– С христианами, – поправила его ведьма. – Теперь: самыми верными христианами.
– Теперь да. Но были язычниками, – не согласился Ганс Штраубе, пнул Сехэрвен-ми ногой в бок: – О чем лопоухий тебе так радостно вещал?
– Ты не поверишь, но он пребывал в уверенности, что можно добиться величия, прислуживая убийцам своей семьи и показывая врагам тропы к городам своих сородичей… Чего ухмыляешься? Меня, в отличие от него, никто ни о чем не спрашивал. И дороги ни к одному городу я вам не показала. Это теперь мы на одной стороне. А тогда… Ты ведь не считаешь наших сотников, которых обучал ратному делу, предателями своего народа? Мы вместе побили тотемников, как союзники. А он показывал дорогу не друзьям, а чужакам из другого мира, врагам и убийцам.
– Не оправдывайся, чернокнижница, – пожал плечами Штраубе. – Я воевал против своего короля и своих единоверцев не один раз и вполне мог штурмовать собственный город. Я вообще убиваю за деньги. Не мне тебя судить. Хотя лопоухий с самого начала показался всем изрядной гнидой.
Митаюки хмыкнула, крутанулась, опять склонила набок голову, разглядывая пленницу у стены. Выдернула плеть у нее изо рта, спросила:
– Как тебя зовут, рабыня?
– Сай-Менени… госпожа…
– Тебе повезло, юная Сай-Менени. Сейчас ты сможешь сама определить свою судьбу. Если хочешь, я отдам тебя для развлечения воинам. Это не так страшно, как кажется. Полтора года тому я сама была невольницей, развлекающей собой белокожих дикарей. И как видишь, не умерла. Ты можешь стать моей служанкой, честно и преданно выполнять любые мои прихоти, не зная забот с кровом и пищей. Но ради этого тебе придется дать клятву на своей плоти и крови мертвеца… Мертвец тут как раз очень удачно образовался, все есть. Если ты нарушишь взятый на его крови обет, он учует это и придет из нижнего мира тебя покарать. А хочешь, я просто зарежу тебя, и ты разом избавишься от всех неприятностей?
Рабыня громко и глубоко сглотнула.
– Отвечай! – Ведьма вынула из ножен бронзовый клинок и прижала его к подбородку Сай-Менени.
– Служанкой… – выдавила из себя несчастная. – Я дам клятву… госпожа.
– Тебе помочь, чернокнижница? – спросил немец, не понимая, о чем беседуют девушки сир-тя.
– Ее незачем убивать, – разрезала путы Митаюки. – Она будет молчать. Да и не знает ничего. Возьму в служанки, пригодится.
– Какая скромность! – хмыкнул Штраубе. – Мне ты уже давно подарила трех рабынь, а себе только-только одну выбираешь.
– Ты мне нужен, немец. Тебя требуется одаривать. А сама с собой я могу договориться и даром.
– Всегда к вашим услугам, ваше величество, – низко склонившись, помахал над землей ладонью Ганс Штраубе.
Последние слова были Митаюки неизвестны, но, судя по эмоциям, это было нечто преувеличенно-почтительное.
– Я знаю, мой Ганс, – величаво кивнула юная чародейка. – Можешь идти. Я сама избавлюсь от трупа.
– Ты уверена, чернокнижница?
– Вполне. Сай-Менени его вытащит, а я отведу людям глаза, чтобы не заметили. Бросим в реку, остальное сделают нуеры. Этих змей тут в достатке. Но сперва маленькая девочка должна принести мне клятву верности. Такую, которые не нарушают.
– Тогда я пошел. Передай Матвею мой поклон.
Немец вышел, затворив за собою дверь, а ведьма приблизилась к невольнице, приподняла двумя пальцами ее подбородок, заглянула в глаза:
– Не нужно так горевать, деточка. Сегодня ты ступаешь на путь величия. Главной ценностью на этом пути является верность. Полная, безграничная, неукоснительная преданность. Подойди к мертвецу! Я скажу тебе, что нужно делать…
* * *
Ранним вечером, когда настоящее солнце еще только касается горизонта, а колдовское начинает потихоньку тускнеть, жена казачьего атамана Митаюки-нэ поднялась на южную башню острога и полной грудью вдохнула свежий смолистый воздух. Оперлась обеими руками на изодранный гаком кулеврины край стены. За ее спиной молча замерли преданные до смерти Вэсако-няр и Сай-Менени, караульный из сир-тя почтительно склонил перед белой хозяйкой голову, прижав кулак к груди.
Впереди, насколько хватало взгляда, и даже далеко там, куда его не хватало – справа, слева, позади, – раскинулись земли, реки, озера, болота, города, селения и просто племена, покорные воле юной чародейки, готовые исполнять ее приказы, молиться ее шаману, жертвовать собой ради любой ее прихоти, ради ее улыбки и просто одобрительного взгляда. Где-то там, ныне отдыхающая, находилась ее армия числом в семь сотен копий, а еще вдвое больше воинов мечтало попасть к ней на службу, сражаться ради ее планов, отказаться от родовых богов ради удачно подвернувшегося ей Иисуса Христа.
А впереди, далеко на юге, висело созданное мудрыми предками второе солнце счастливого мира сир-тя. Пока еще не знающего о ее существовании, намеренного жить по своим планам и давно одряхлевшим обычаям. Даже не подозревающего о том, кто станет править ими всего через несколько лет.
– Но разве родился в этом мире тот, кто способен меня остановить? – спросила далекие солнца юная чародейка и ласково им улыбнулась.
Доля нищих