– Так что ты гутаришь? Про капитализм и Лондон, а? – лениво и равнодушно спросил кто-то.
– Га-га-га! – рассмеялся Натан. – У меня в кармане дверь в параллельный мир. Прямо в магазин! Знаешь песню: «…Где же, где же этот перевал, перевал, за которым уж открыт магазин?…» Это я у Димы Петрова прочитал.
– Очень смешно. Исключительно тонкий юмор. А конкретно?
– Конкретно?! – продолжал кривляться Натан. – Сто на сто! Сто грамм золота – сто грамм хани! Насыпай, я щас сбегаю и принесу!
Наверное, шутка была неудачной – воцарилась какая-то неловкая тишина. И вдруг робкий голос:
– Может, не врет? А, дядь Вань? Он же с катера…
– Ну?!..
На Натана смотрели все. Настал очередной момент истины.
– Да! – сказал хронопутешественник и, глумливо усмехнувшись, протянул ладони, сложенные лодочкой: – Наваливай!
Наверное, юмор ситуации был многослойным. А Натан, как пришелец и гость, в эти слои не врубался. Туземцы, не поднимаясь со своих мест, деловито стали рыться в карманах штормовок, плащей, телогреек и ватников. Убрать руки уже было неприлично, и Натан ждал – почти полминуты.
А потом ему начали сыпать.
Золото.
Кусочки кварца с прожилками или просто желтую крошку. Доставая горстями из карманов.
Получилось довольно много – с горкой!
– Ой, не рассыпать бы! – заволновался Натан и расставил локти. – Пузыри у меня в карманах изнутри. Заберите сами – не рассыпать бы!!
Его мгновенно обшарили. Весь «боекомплект» был извлечен на свет, осмотрен и бурно одобрен. Недопитый чай (или чифир?) был немедленно вылит на землю, тара готова к настоящему употреблению!
Разлили по первой, не предложив пришельцу.
– Как там водится у русских? За твое здоровье, столичный гость! – кивнул старичок, примериваясь к своей эмалированной кружке с розочками.
– Погодь, дядя Ваня! – натужно прохрипел Натан. – Столько золота!.. Ой-ой-ой! Как же я с ним?!..
– Гы-гы-гы! Хы-хы-хы! – примерно так можно было охарактеризовать реакцию туземцев.
– Богатство-то какое! – простонал Натан. – Портянки себе новые куплю, а на сдачу – квартиру в Москве! Или лучше три квартиры в Столице? С унитазами и ванными! Каждый месяц в горячей воде мыться буду! Баб наведу, пива накуплю! Ой-ой-ой!
Он приподнялся и ссыпал содержимое в бак, стараясь не тушить пламя. Отряхнул ладони. Уселся опять на корточки и вздохнул:
– За лоха меня держать не надо, ладно? Вы б еще мне медных опилок насыпали! Я что, аурум от пирита не отличу?!
– Га-га-га! Хы-хы-хы!
– А ну, тихо! – хрипло пискнул старичок. – Над чем смеетесь, придурки? И, главное, над кем?! М… и долбанные…
Вокруг несколько поутихло, и старичок, воздев к потолку палец, заявил Натану:
– Если ты такой умный, то молчи. Главное, этим уродам не скажи, что дыбаем мы вовсе не золото. Пускай надеются и верят, б…и.
– Они мне не друзья и не родственники! – пожал плечами Натан. – Мне бы свалить отсюда.
– Свалить? – загомонили мужики. – Это проблема. Ну, может, доживешь до оказии. Когда за ентим золотом кто-нибудь придет.
– Не понял… – растерялся Натан. – Эту вашу продукцию они куда-то отправляют? И что-то с этого имеют?!
– А-то! Иногда даже вертолет прилетает!
– Дела… Чо, серьезно?!
– Ну! Ты-то сам будешь? – вопрос определенно был задан из вежливости – делиться явно никому не хотелось.
– Нет, господа, – категорически отказался Натан. – Я сегодня уже три раза нажрался, протрезвел и снова нажрался. Больше не могу – извиняйте! Пейте уж без меня – вам больше достанется. А я по нужде пройдусь – на звезды посмотрю.
– Посрать, что ли?
– Ну.
– Хорошее дело! Только налево не ходи – там чудеса, там Машка бродит. С дитями. От ворот направо двигай – дальше сам разберешься.
– Понял, не дурак! А бумажку дадите?
– Гы-гы-гы! На, держи! – чернокожий работяга достал из кармана комок.
– Угу, – сказал Натан, – хорошо хоть не наждачная!
– Ни чо, помнешь – в самый раз будет! Гы-гы-гы!
– Будем надеяться и верить…
Натан, конечно, кривлялся. Ему просто хотелось покинуть эту компанию, но без эксцессов – переброска будет не сейчас, может, эти люди еще пригодятся. Соответственно, следовало как-то замотивировать свое временное убытие. И, кроме того, коренным людям Севера спиртное противопоказано, а он им его дал. Один знакомый ветеран говорил когда-то, что за это надо убивать. Однако, заморочка с «золотом»…
Личного опыта у Натана было маловато – поздно родился. Однако кое-кого из корифеев он застал в живых и рассказов наслушался. Было время, когда государству нужно было радиоактивное сырье. Геологи должны были вести радиометрическую съемку в каждом маршруте! Рассказывали, что найти «аномальную точку» очень прикольно – начальство похвалит, а то и премию даст. А потом… Это месторождения угля или никеля долго оценивают и разведывают. А радиоактивную «точку» берут махом – выгребают и увозят, в какой бы глухомани она ни находилась. А еще говорили, что была могучая организация, которая занималась как бы камнями-самоцветами, а на самом деле дыбала по всей стране пьезосырье – кристаллы минералов с определенными параметрами. Они тогда использовались вовсе не для зажигалок.
Натан не знал, как это делается, однако пейзаж, увиденный им с воды, заставил вспомнить именно такие рассказы. Остатки колючей проволоки, обилие мертвой техники, солидный причал, домики-балки, собранные явно не из подручного материала. И на заднем плане сопка, из которой выгрызен бок. Именно так – выгрызен, выскоблен взрывчаткой и ножами бульдозеров. И все. Будь здесь какое-нибудь путное полезное ископаемое, эту сопку, наверное, надо было просто срыть под корень. Однако ж…
«Как-то странно все раскладывается: команда дембелей-головорезов, работяги местных кровей и пирит, выдаваемый за золото. Кто тут кого дурит? Пожалуй, это больше похоже на «левую» добычу какого-то сверхценного сырья с двойным прикрытием – браконьерством и «золотом». Не так уж и глупо… Однако я, как свидетель, здесь явно лишний».
Пейзаж вокруг не изменился – те же фьорд, скалы, тундра, развалины… Разве что стало чуть сумеречней. Ниже по склону в командирском балке уже, наверное, обо всем договорились. Оттуда доносилась медленная грустная песня-речитатив. В ней пелось о вековечной мечте служивых.
Натан тихо порадовался, что в этом уголке планеты все утряслось на ближайший час-полтора. А больше ему и не надо! Однако произнесенное слово иногда имеет вполне реальную силу. В том смысле, что толкает к действию. Иногда бессознательному. В общем, обозрев пейзаж, путешественник решил и в самом деле проделать то, за чем он якобы покинул пьющую компанию. Отойдя за груду бочек, он расстегнул ремень на штанах, присел на корточки…