Вы там, подумал Крисп. Вы там, я здесь, и я вас, гаденышей, пересчитаю по пальцам! В затылок унтер-центуриону дышала Эрлия Ульпия. Прямое начальство опасалось помешать работе аналитика, сбить капризную удачу. Я иду первым, сказал себе Крисп. Я – первый, она – за мной. Я – сверху. Даже если она рехнулась, меня можно поздравить.
– До сих пор нет?
– Да.
Жучок, подсаженный Диего Пералю, сдох в самый неподходящий момент: на подлете машины Пшедерецкого к водопаду Гри-Гри. Крисп полагал, что там, у водопада, кое-кто включил глушилку – ловкий сукин сын лишил помпилианцев удовольствия проследить за дуэлью двух бойцовых петухов.
– Версия первая, – задумчиво произнес Крисп, продолжая раскладывать информационный пасьянс. – Пераль убил Пшедерецкого. Допускаю, что ему помогли справиться с чемпионом. Пераль знал, что ему помогут, знал заранее. Поэтому он отказался от нашего содействия. Насладившись местью, Пераль улетел с коллантом в качестве пассажира. Это лучший способ замести следы. При переходе в большое тело жучок был уничтожен.
Эрлия кивнула:
– Разумно. И даже наиболее вероятно. При таком раскладе можно утверждать, что объект связан с коллантом теснее, чем предполагалось раньше. Значит, его тем более надо отыскать. При ближайшем прямом контакте я должна буду заклеймить объект и вывезти в качестве раба на Октуберан.
Я должна, отметил Крисп. Я, не мы.
Во время кивка Эрлия клюнула губами в макушку Криспа. И – ничего, ни капли желания, кроме желания отстраниться. Унтер-центурион уже понял, что произошло в беседке между обер-манипулярием Ульпией и бойким сеньором Пералем. Теперь зубастая блондинка не успокоится, пока не вцепится ботве-беглянке в горло. Крисп все понял, он только не знал, хорошо это для дела или плохо.
– Версия вторая, – сказал он. – Дуэли не было, предложение помощи оказалось приманкой гематров. Пшедерецкий – тоже приманка. Чемпиона ликвидировали возле водопада, как нежелательного свидетеля. После ликвидации сеньора Пераля вывезли с Китты в составе колланта. Вывезли силой, а может, склонили к сотрудничеству. В таком случае мы его не достанем.
– Что, если гематры уничтожили объект? – предположила Эрлия.
Крисп нарочно избегал слова «объект», именуя Пераля как личность. Эрлия, в свою очередь, тщательно избегала имени-фамилии Диего Пераля, пользуясь исключительно термином «объект». Это еще раз подтверждало догадку Криспа насчет характера трений между ней и Пералем.
– В таком случае, – возразил унтер-центурион, – заработал бы жучок. Коллант улетел, мерзавец с глушилкой убрался прочь, и мы уже видели бы в сфере дорогой нам труп. Или два трупа, если чемпион валяется рядом. Вариант, при котором труп улетел в космос верхом на колланте, я не рассматриваю.
Холодок пробежал по спине Криспа. Так бывает, когда гусь пройдет по твоей будущей могиле. Что такого я сказал, мысленно возмутился Крисп. Ну, труп; ну, верхом на колланте. Шутка, и нечего меня морозить.
– Вариант уничтожения объекта отклоняется, – Эрлия приняла решение. Верней, она ни за что не приняла бы иного решения. – Вариант, при котором объект пошел на сотрудничество с гематрами, отклоняется тоже. В этом случае объект для нас недоступен, а значит, надо сворачивать операцию.
Крисп отчетливо слышал, как Эрлия скрежещет зубами. Раньше молодой человек полагал это фигурой речи. Собственная шея внезапно показалась ему слишком беззащитной.
– Итак, – завершило начальство, – берем за основу первую версию. Ищем объект всеми доступными нам средствами. Как только объект материализуется на Китте или другой планете, мы получим сигнал от жучка. Там есть функция простейшего сигнала через гипер.
Все-таки я первый, улыбнулся Крисп. Первый, как ни крути.
– Объект материализуется, – повторил он с терпением матери, разъясняющей детворе прописные истины. – А жучок не материализуется. Насколько я знаком с теорией возвращения в малое тело, артефакты, о существовании которых неизвестно антису или коллантарию, восстановлению не подлежат. Диего Пераль не представляет себя с подсаженным жучком. Следовательно, наш феникс возродится из пепла чистеньким, как младенец. Без жучков и червячков. Есть! Твою декурию, есть!
– Что?
– Сейчас, – отмахнулся Крисп, пьяный от счастья. Карта шла, шла косяком. – Сейчас, надо проверить…
Час назад ему сбросили по спецканалу фамилии еще двоих помпилианцев, которые могли оказаться координаторами пассажирских коллантов. Но интуиция криком кричала: идти надо по следу Пробуса. Теперь Крисп знал троих коллантариев-нелегалов: помпилианец Спурий Децим Пробус, астланин Якатль Течли, гематр Гиль Фриш. И вот…
Эрлия удачно вспомнила про гипер. Пин-код персонального коммуникатора, каким пользовался Пробус, унтер-центурион получил сразу, едва отправил запрос. В списке контактов, хранившемся на внешнем ретрансляторе, внимание привлекал недавний вызов через гипер. В нем не было бы ничего странного, если бы объект вызова не находился здесь же, на Китте. Геолокация подтверждала: объект располагался неподалеку от Пробуса, считай, рядом. Тратить уйму денег, ломиться через всю галактику лишь для того, чтобы связаться с соседом?! Кому ты звонил, хитрец? Ага, Лемба Джитуку, вудун. Отель «Жемчужина», заселение…
– Отель «Жемчужина», – вслух повторил Крисп. Рот наполнился слюной, словно молодой человек, умирая от голода, склонился над дымящимся бифштексом с кровью. – Три звезды плюс. Отель крохотный, семейный, клиентов мало. Лемба Джитуку заселился в десять часов утра. Кроме него, в течение дня вселились еще четверо постояльцев. Все, включая Джитуку, зарегистрированы подряд, с интервалом в три минуты. Прилетели вместе…
Вот вы где, беззвучно завопил Крисп Вибий. Вот вы у меня где!
И взмахнул крепко сжатым кулаком.
III
– Все каналы заняты, – Пшедерецкий вынырнул из голосферы. Лицо его покраснело от напряжения, словно чемпион таскал гири, а не беседовал с оператором. – Просили оставаться на связи.
Он «усыпил» коммуникатор и добавил, без всякой связи с предыдущим:
– Душно здесь, дамы и господа! Пойду, проветрюсь.
Таскаться хвостом за хозяином дома было, по меньшей мере, неучтиво. Пшедерецкий честно выиграл, и сейчас он имел право переговорить с Джессикой без свидетелей. Но усидеть на месте маэстро не мог – ему передался вечный зуд Пробуса. Выждав, сколько хватило сил, Диего поднялся со стула:
– Разомнусь, что ли…
Вышло некрасиво, ну да ладно.
В дверях бдительный Прохор набросил шубу на плечи маэстро. С шапкой лезть не стал, памятливый. Седой красавец выделял эскалонца среди прочих гостей. Диего шкурой чуял особое отношение и, сказать по правде, нервничал. Перед завтраком, поймав на лету вопросительный взгляд, Прохор разъяснил ситуацию: «Так вы ж барин! Не чета всяким… Я барина за версту унюхаю!» Деньги, предположил маэстро. Ждет мзды, плут. Если кто и был здесь латентным телепатом, так это Прохор – на невысказанную мысль он ответил так: «От барина хоть грошик, хоть розгу! Барин дает за дело, а шантрапа – от лихого фонаря…»