– Все, пора, – подошел к ним старший наемник, – уходим.
Купец в последний раз оглянулся на построенный только пять лет назад дом, где не только расположение комнат, но и каждого чуланчика было не единожды продумано, а каждая ступенька и полка дышали заботой о домочадцах, и отчаянно махнул рукой. Жалей не жалей, а жизнь, действительно, дороже.
Призрачный светящийся цилиндр, возникший на месте положенного в свободном проходе камушка, одновременно пугал и привлекал, но долго раздумывать им не дали. Невероятно сильный наёмник легко подхватил одной рукой Свита, крепко прижимающего к груди котомку с кошачьей семьёй, а другой вежливо, но твёрдо взял под локоть Паулиту и исчез в портале. Захарий, совершенно не терпевший, когда чужие мужики хватаются за его жену, схватил собачий поводок и безвольную тётушку и устремился следом, напрочь забыв в приступе ревности про все страхи.
Яркий солнечный свет слегка ослепил его после полумрака амбара, и тут же чьи-то сильные руки подхватили купца, как девицу, и потащили прочь. Однако он и рта раскрыть не успел, как обнаружил себя стоящим рядом с женой и сыном на синеватых плитах, выстилающих просторную площадь замысловатым узором. Оглянулся назад, в тревоге за последнее оставшееся у них имущество, и впал в глубочайший ступор, разглядев, как люди, абсолютно не похожие ни на один из известных ему народов, с сумасшедшей скоростью растаскивают в разные стороны вылетающие из портала тюки.
– Э… – уже понимая, что всякие протесты бесполезны, начал Захарий, но его перебил вежливый мужской голос, произносящий совершенно невероятные слова.
– Король и королева Изагора ждут вас, госпожа Паулита, и вашу семью, в малом приёмном зале, позвольте проводить? Меня зовут Гейденус.
Купец потрясённо уставился на высокого мужчину в блестящей накидке из неизвестной ткани и поджал губы. Прирождённая сметливость и расчётливость прямо-таки вопили, что ничего лишнего тут лучше не говорить. Да и вообще ничего говорить не нужно, пока не станет понятен статус его тёщи и соответственно его собственный. Он и жену хотел предупредить, да не успел.
– А куда это, интересно, они потащили мои платья? – уперев руки в бока, возмущённо поинтересовалась Лита, и, к изумлению купца, на лицах окружающих в ответ появились умильные улыбки.
– Их отнесут в ваши покои, это на втором этаже, – вежливо улыбнулся хозяин накидки, и в его взгляде тоже мелькнула необычайная теплота, – позже вам всё покажут.
– Веди, – решился Захарий, всё равно иного выхода нет, и, по-хозяйски подхватив жену под руку, укоризненно шепнул ей: – Фартук-то сними!
Ошалевший от резкой смены амбара на совершенно незнакомое место Гром явно не поверил словам хозяйки про неприятно пахнущих металлом чужаков, что они свои, и, поскуливая, лёг на камни у ног Паулиты, явно не желая никуда идти.
– Ну, и куда мы тут денем твоего пса? – со вздохом спросил купец, разглядывая возвышающийся посреди площади дворец необычного стиля, прекрасные стройные башни и окружающие их постройки, сияющие полированным синим камнем.
– Возьмём с собой, – упрямо поджала губы Лита, – и я не знаю, что сделаю с этими лгунами, если он не опознает мою мать. Гром, рядом!
С обречённым видом пёс занял место сбоку от хозяйки, и гости дружно засеменили за шествующим впереди Гейденусом. Силясь понять, почему после этих непочтительных слов глаза хозяйственно снующих вокруг незнакомцев прямо-таки заискрились от едва сдерживаемого веселья.
– Дисси, ты пойдёшь на суд? – Айтерис ждал ответ, затаив дыхание, даже не пытаясь угадать, что она скажет.
– Не обижайся… но мне там нечего делать, – перебирая кучу принесённых воином платьев, рассеянно ответила знахарка.
– Неужели тебя не волнует их судьба? – недоумённо вглядывался в жену король, то проявляла такой интерес к провинившимся, а то не хочет даже пойти на суд.
– Волнует, конечно, – пожала плечами знахарка, – но разве это что-то изменит?!
– Я тебя не понимаю. – Первый беспомощно развёл руками. – Как это, что изменит? Если ты выскажешь своё мнение, судьи обязательно к нему прислушаются.
– Вот этого я и боюсь, – ловко связывая вещи в узелок, сообщила Дисси, – что они сочтут своим долгом прислушаться к моему мнению. А теперь посмотри на дело с моей стороны. Если я выскажусь за жёсткое наказание, можно будет поставить крест на моей будущей дружбе с вашими женщинами, а если потребую их простить, то обидятся воины. Но даже не это главное. Вот ты сегодня сказал о своём намерении держать их в тюрьме не меньше пяти лет. А я вообще против того, чтобы они там находились.
– Как это? А что тогда с ними делать? – растерялся король. – У вас тоже преступников всегда сажают в тюрьмы… или того хуже, отправляют в рудники. Что же теперь… оставить их совсем без наказания?! И как я буду смотреть в глаза воинам, если их отпущу?! Или… ты хочешь… чтоб мы их… казнили? Или выгнали из Изагора?
– Айтер, – Дисси шагнула к расстроенному мужу и обвила руками за шею, – ничего такого я даже не думала! И вообще, ну с чего ты взял, что в нашем мире с преступниками поступают правильно? Ведь очень немногие вышли из тюрьмы хорошими людьми… мне пришлось со всякими встречаться. Но сейчас особый случай, вас очень мало, и каждый на виду. Если отпустить их сейчас… представь, как на них будут смотреть… это ведь тоже наказание, чувствовать всеобщее осуждение. Поглядят в глаза сородичей и, возможно, поймут, каких дел натворили. А если посадить… и надолго… Неужели ты не понимаешь, чем дольше женщины просидят в камере, тем сильнее их станут жалеть те же воины, которые сегодня ненавидят?! Вот потому я и не пойду на суд, да и дел у меня много, ты не знаешь, где Гейденус?
Первый на миг задумался, нужно ли признаваться, что старый друг попросил разрешения проведать Астру и он ему разрешил. И почти сразу пожалел об этом, узнав, что Дисси пытается помирить магиню с Тергилисом. И хотя в глубине души был совершенно уверен, что ушлый старшина не нуждается ни в чьей помощи, идти против замыслов Дисси всё же не собирался. Но и выдавать Гейденуса не желал.
– Что-то ты молчишь весьма подозрительно, – фыркнула знахарка, – ну да ладно. Нужно незаметно отнести вот эти вещи туда, где парни Улийраса собирают женщин, не приведём же мы Астру в моём платье. И попроси их поторопиться, нужно, чтобы, когда прибудет моя дочка, служанка уже была при мне. Иначе придётся за неё бороться, Лита не вредная женщина, но считает меня слишком доверчивой.
Это потому, что ей не пришлось путешествовать вместе с матерью, насмешливо хмыкнул Первый и поднёс свисток к губам. И тотчас удовлетворённо кивнул, получив отзыв, а ещё через пару минут в дверь вежливо постучали. Услышав разрешение войти, в комнату бесшумно скользнул Улийрас.
– Всё готово, – сообщил кратко, забрал узелок и так же неслышно исчез.
Выбор Дисси сделала очень быстро, обежала выстроившихся перед ней женщин беглым взглядом и уверенно кивнула высокой девице с круглощёким, веснушчатым лицом.
– Ты остаёшься, остальные могут идти.