В один прекрасный день он с удивлением осознал, что давным-давно не был с женщиной и почему-то совершенно не страдает от этого. Нет, он с удовольствием разглядывал юных девиц и при случае был всегда готов прихватить какую-нибудь из них за попу, но острого желания завлечь девчонку к себе и оттянуться с ней по полной программе у него не возникало.
Колдунов грустил и постоянно ошивался в Верином кабинете, надеясь, что она оценит его безупречное поведение.
А сейчас Вера сама зашла в операционную.
– Вы скоро заканчиваете, Ян Александрович? – осведомилась она официальным тоном.
– Да минут через пять. Уже зашиваю.
– Мне позвонили от главного врача. Она ждет вас у себя, как только вы закончите операцию.
Ян скривился: чего еще эта стерва от него хочет?
Действительность превзошла самые худшие ожидания.
В кабинете Алевтина Васильевна была не одна. За столом для посетителей сидел невыразительный дядечка лет тридцати пяти. Глаза его были серыми и тусклыми, как алюминиевые ложки, а костюм выглядел на дядечке как форма. Выражение лица Алевтины было растерянным.
– Присаживайтесь, Ян Александрович, – сухо сказала она, и Ян подумал, что, как бы дело ни повернулось, соблазнять его сегодня точно не будут.
Алевтина представила гостя как Валентина Сергеевича.
– Можно курить? – спросил этот самый Валентин Сергеевич, и главврач не только кивнула, но и поставила перед ним пепельницу. Колдунов достал сигареты, отметив, что они с чекистом – а род занятий Валентина Сергеевича уже почти не вызывал сомнений – курят одну марку.
– К вам, товарищ Колдунов, есть вопросы. – Гость глубоко и со вкусом затянулся. – К вам, да и к Алевтине Васильевне. Учтите, я желаю вам только добра, иначе мы бы разговаривали уже не здесь.
Валентин Сергеевич многозначительно замолчал. Ян тоже молчал, полагая, что его берут на понт. В чем он мог провиниться перед родиной? Даже смешно!
– Поступил сигнал, что вы, товарищ Колдунов, взятки берете, – наконец сообщил Валентин Сергеевич.
– А вы докажите, – посоветовал Ян равнодушно.
– Мы докажем, не волнуйтесь. Собственно, я делаю вам огромное одолжение, что беседую с вами тут в частном порядке, хотя должен был бы поступить совершенно иначе.
Прислал бы вам своего сотрудника под видом пациента. Он бы вам конвертик в карман сунул, неужели стали бы отказываться?
«Не стал бы», – подумал Ян и поежился.
– А в конвертике денежки, и на каждой денежке надпись светящаяся… И за понятыми у нас бы не застоялось, уж поверьте мне.
Колдунов поверил, но решил сохранить лицо.
– Слыхал я о контрольных закупках, но вот о контрольных ампутациях как-то не приходилось… – протянул он.
Валентин Сергеевич вежливо улыбнулся, давая понять, что юмор оценил, и продолжил:
– Конечно, мы бы нашли способ поймать вас за руку. Но мы понимаем, что уголовное дело на заведующего хирургическим отделением не украсит репутацию больницы. Из уважения к Алевтине Васильевне я решил выехать на место и разобраться, что к чему. И что я обнаружил?
– Что вы обнаружили?
– Что, оказывается, вас уже ловили на вымогательстве.
Колдунов поморщился. Ему всегда казалось очевидным, что врач имеет право получить гонорар за свой труд, не только требующий огромного нервного напряжения, но в последние годы из-за распространения вирусов гепатита и СПИДа связанный с риском для жизни. Казалось бы, понятно, что на голую докторскую зарплату не проживешь. Но теперь, когда Валентин Сергеевич назвал вещи своими именами, Колдунов сам стал казаться себе хапугой и взяточником.
– Вот, например, заявление на имя главного врача от гражданки Богдановой. Знакомо вам это имя?
Ян признался, что это имя ему совершенно не знакомо.
– Тем не менее вы требовали с нее гонорар за операцию по удалению желудка, а также заставили приобретать дорогостоящие препараты.
– Не может того быть, – убежденно сказал Колдунов. – Удаление желудка – сложная операция, я делаю ее не каждый день и прекрасно помню, что среди моих пациентов никакой Богдановой не было.
– Правильно. Богданова – это ученица Розановой, одинокой пожилой пенсионерки. Хоть бы с этой категории лиц постеснялись деньги брать!
«Так это же Катя!» – понял Ян и совсем расстроился. Он никак не предполагал, что рыженькая способна накатать на него телегу.
– Вот такую имеем милую картинку, – развеселился Валентин Сергеевич. – Заведующий не желает выполнять свои обязанности, злоупотребляет служебным положением, а администрация его покрывает.
При этих словах Алевтина позеленела. Валентин Сергеевич посмотрел на нее с удовлетворением и продолжал:
– Между прочим, эту жалобу администрация получила почти полгода назад, но до сих пор никак на нее не отреагировала. Ни разбора на служебном совещании, ни выговора, ничего. А Розанова наверняка была не единственной пациенткой, с которой вы требовали мзду. Да и пункт о том, что вы, доктор, настаивали на приобретении дорогостоящих лекарств, требует уточнения. Разве администрация больницы не может обеспечить лечение? Системы страхования еще никто, кажется, не отменял?
Зря он это упомянул. При слове «страхование» Алевтина Васильевна взбодрилась, как боевой конь при звуках трубы.
– Вы не понимаете, о чем говорите! – заявила она. – Все талдычат «ОМС, ОМС», а что нам реально дает это ОМС, никто не знает и знать не хочет. Думать, что по ОМС можно лечить тяжелое заболевание, так же наивно, как считать, что можно прокормить ребенка на детское пособие. Ничего, кроме пенициллина и анальгина, нам ОМС не оплачивает. И Колдунов здесь не виноват.
– Я просто хотел, чтобы бабушка поправилась, – вздохнул Ян, ужасно расстроенный Катиным предательством. – А что касается остального, то Алевтина Васильевна провела со мной приватную беседу, в которой запретила брать взятки. И больше я не брал. И это я упросил Алевтину Васильевну не позорить меня на всю больницу, я все-таки не мальчик уже.
– Товарищ Колдунов, вы приглашены сюда не в качестве адвоката Алевтины Васильевны. Кроме того, у вас нет нужды защищать ее, мы ее уважаем и ценим. Да и вас, Ян Александрович, мы вовсе не считаем вымогателем, напротив. В вашей судьбе произошло досадное недоразумение, и мы прекрасно это понимаем.
«Вот блин», – с тоской подумал Ян, внезапно осознав, что вляпался в какие-то аппаратные игры и от него хотят чего-то добиться. Чего? Скорее всего художественного стука, ведь больше ничем скромный завотделением не мог порадовать органы государственной безопасности. А может, всплыла история со снятием его с должности главврача? И теперь Колдунова представят в роли жертвы, чтобы запастись компроматом на его тогдашних обидчиков? Но Катя какова, змея рыжая!!!
– Не будем, наверное, назначать пока служебного расследования? – спросил Валентин Сергеевич у Алевтины, как бы советуясь с ней. – Я слышал, что Ян Александрович превосходный хирург, и, кажется, он осознает свою ошибку. Где мы могли бы побеседовать наедине?