Однако Степаненко решил попытать счастья. Вдруг ему все же удастся инициировать через ФСБ розыск и обезвреживание бандитов? А если повезет, то ему предложат самому возглавить временную оперативную группу?!
Для начала нужно было прощупать почву среди работников регионального управления ФСБ в данной местности.
— Вот что, Алексей, — сказал Степаненко. — Ты должен обзавестись сотовым телефоном. В нем — твое спасение. Это на первое время. А дальше что-нибудь придумаем.
— Тогда я пойду спать, а то валюсь с ног, — сказал Колешко. Он пожал руку Степаненко и ушел.
— Я постелю тебе на веранде, — сказала Ира. — Там прохладнее.
Степаненко заметил, что Ира старается избегать его взгляда. Впрочем, он ловил себя на том, что старается в ее каждом движении, жесте увидеть то, что она не любит своего мужа. Максиму казалось, что он видит это.
Ира убирала посуду, смахивая с висков рассыпавшиеся прядки волос. В этом Максиму чудилась ее взволнованность, хотя Ира и старалась казаться невозмутимой. Впрочем, иногда она вдруг высоко поднимала локти, переплетала пальцы на голове и так подержала руки несколько мгновений. Но в одно из этих мгновений он заметил, что она уловила его взгляд, остановленный на ней, когда ее широкий рукав кимоно скатился на плечо и раскрыл белый бок с темной ямкой подмышки. Она перехватила взгляд и не сразу опустила руки, и Максим понял ее готовность продолжать начатую игру. Немного погодя она повторила жест, будто подтверждая, что он верно понят.
— Пойду покурю, — сказал Степаненко. — Ты не хочешь пройтись по саду?
— Нет, — кратко ответила Ира.
Степаненко вышел в сад. Светила луна, и тени ягодных кустов были особенно черны. На соседнем участке за оградой слышалось шумное дыхание овчарки.
«Ира всем своим видом показывает, — пронеслось в голове, — что она тоскует…»
Степаненко обошел дом, закурил под распахнутыми настежь окнами веранды. Ира возилась с постелью.
— Чудная погода, — произнес Степаненко.
— Да какая разница, — раздался ответ. В голосе Иры слышалось едва скрываемое раздражение. — Погода или дождь?! Не все ли равно когда скучать?
«Да, точно тоскует», — обрадовался Максим тому, что его предположение оказалось верно.
— Да, если скучать, то разницы в самом деле нет, идет дождь или светит луна или солнце, — сказал он.
— Все готово, — сказала Ира через окно, почему-то сердито глядя на Максима, — если хочешь, иди спи.
Степаненко стало не по себе. Из головы не выходило признание Колешки по дороге из Москвы о неудачном браке.
«Да, она глубоко несчастна, — мелькнула мысль».
— Пожалуй, я все же пройдусь, — сказал он и медленно прошел к крыльцу дома, в глубине души надеясь, что Ира все же решится выйти.
Он не ошибся, дверь тихонько скрипнула, Ира появилась на пороге, укутанная в теплый платок.
Вдвоем они медленно побрели по залитому лунным светом участку. Становилось свежо, луна отблескивала в крупной росе. Степаненко прекрасно давал себе отчет, что у него нет никаких намерений относительно Иры, он даже почувствовал себя неловко, оказавшись наедине с женой друга. Но что-то было в поведении Иры не совсем понятное, интригующее.
За ягодными кустами был ветхий забор, за которым густели кусты черемухи. В зарослях ее стояло что-то вроде беседки. Когда они уселись на еще теплые деревянные скамейки, то оказалось, что из беседки открывается вид на заболоченную лужайку, от которой несло вечерней сыростью. Дальний край лужайки зарос непролазными кустами курчавой ивы. В необычайно прозрачном воздухе при свете луны отчетливо выделялся каждый листок, каждая травинка — все это не шевелилось, спало.
Степаненко сидел так, что видел лужайку, а когда слегка поворачивал голову, то ему был виден дом. На втором этаже этого дома спал муж Иры.
«Как ужасно, — подумал Максим, — что Алексей разоткровенничался. Ведь знаю наверное, что сейчас произойдет… Ира откроется, а я… А я буду обнимать, прижимать ее к себе, эту сказочную узкобедрую фею, целовать собольи брови, а ее припухлые губы напомнят забытый с юных лет вкус. Густые волосы рассыплются… Под кимоно она будет голой, как рыба…»
— Комары! — поежилась Ира и придвинулась к Максиму. Он обнял ее и случилось так, как он только что предполагал. Даже совпало то, что эта женщина под кимоно и в самом деле оказалась совершенно голой, и, как чувствовал Максим руками, холодной, озябшей от вечерней сырости.
Говорить они ничего не говорили — обходились без слов. От этого бессловесного времяпрепровождения, от мелких движений, от раскрыто-сти Иры Степаненко испытывал сладкую неловкость, даже стыд. Но контролировать себя он не мог. Слишком дороги были воспоминания юношества.
На следующее утро, усадив в машину Иру и детей, Колешко и Степаненко отправились в академгородок, расположенный рядом с корпусами радиозавода, когда-то работавшего в две смены, а теперь дышавшего на ладан.
Максиму казалось, что Колешко все знает о том, что произошло ночью. Он находил лицо приятеля смущенным, а голос странным, сиплым. Степаненко корил себя за слабость, которой поддался вчера. Ведь он уедет, а им жить, растить детей…
Когда они поднялись на нужный этаж, Колешко обнаружил дверь своей квартиры взломанной!
Молодой ученый толкнул дверь и быстро вошел внутрь. В квартире царил беспорядок. Все было перевернуто вверх ногами, разбросано по полу. Явно что-то искали.
Степаненко с интересом стал рассматривать раскуроченный замок.
— Этот замочек считался неприступным для взломщиков, — сказал Колешко, возвращаясь к двери. Степаненко скептически взглянул на друга.
— Да, да! — воскликнул Колешко. — Он стоит не меньше двухсот долларов. Мне ребята поставили опытный образец. Квартира была защищена замком-невидимкой с использованием инфракрасных лучей. Система «Форт». Замок был разработан и запатентован учеными Российской Академии наук. Я уверен, что действовал кто-то из них, или же гений-одиночка, который смог «расколоть» секрет замка.
Милицию Колешко вызывать ни за что не захотел.
— Ты уже выяснил, что у тебя пропало? — спросил у друга Степаненко.
Колешко пожал плечами.
— Вроде все на месте… Впрочем, мелочь какую-нибудь могли унести.
— У тебя здесь, в квартире, тайник или сейф, или что-нибудь в этом роде?
Колешко подошел к дивану и вынул из его спинки обычную, под крокодиловую кожу, папку с молнией из желтого металла. Расстегнул ее. В руках у Колешко появились дискеты и несколько металлических, похожих на батарейки-пальчики, цилиндриков.
— Вот, все на месте…
— Они это искали?
— Нет, им и в голову не пришло… Впрочем, вряд ли это обычные квартирные воры… Кстати, как ты думаешь, что это? — с этими словами Колешко протянул Максиму один из цилиндриков.