Все попытки пробиться на прием к Звереву через секретариат МВД оказались тщетными. Как только узнавали, что их беспокоят из ФСБ, сразу отсылали к пресс-службе МВД, мол, вся доступная информация находится там. Пресс-секретарь забалтывал дело. После нескольких неудачных попыток выйти на контакт другим путем Степаненко понял, что следователь Зверев не желает с ним встречаться. Вот тебе и «плотное взаимодействие» двух ведомств, между которыми всегда была и будет конкуренция.
Разумеется, если бы Степаненко работал официально, а не в частном порядке, добраться до Зверева ему помогло бы предписание своего собственного начальства. Но выхлопотать подобное предписание без ведома последнего было невозможно. «Химичить» Степаненко не решался. Он даже достал телефоны специальной следственной бригады, занимающейся делом Артаханова, пробовал дозвониться наобум — безуспешно. Воркующий женский голос всякий раз отшивал его. Впрочем, что было бы, если он дозвонился? Что можно узнать за три-пять минут телефонного разговора, если не видишь ни лица собеседника, ни его жестов?
Степаненко вообще не любил вести заочные разговоры. Что за разговор, если ты не видишь собеседника? Плюс постоянный, въевшийся в плоть и кровь страх, что обоих могут подслушать «добровольные» помощники, а на поверку — стукачи из своих. Вот и приходилось свято верить в утверждение, что более семидесяти процентов информации содержится в интонации и поведении собеседника, нежели в обыкновенных словах.
В конце концов Степаненко решил организовать со Зверевым неформальную встречу. При этом был риск нарваться на крупные неприятности — следователя охраняли несколько «шкафов» с пуленепробиваемыми затылками.
Всеми правдами и неправдами Максим достал домашний адрес Зверева, начертил на листке схему, как он добирается на работу, пометил крестиками, где он мог случайно выйти из машины. Степаненко действовал так, словно хотел совершить на Зверева покушение.
Из этой затеи ничего не вышло. Зато помог случай. В ближайшую субботу в МВД отмечали свой юбилей. В Кремле по этому поводу устраивали торжественный прием. Степаненко узнал, что Зверев будет на приеме. Какая возможность как бы чисто случайно подступиться к следователю и завести разговор на нужную тему. Но где достать пригласительный билет на прием?
И вот неожиданно накануне его вызвал к себе начальник управления.
— Сходи в Кремль, — сказал он, — а то, я вижу, ты скучаешь без работы. Особенно по выходным.
Подколку Степаненко понял.
В субботу рано утром Степаненко достал из шкафа свой лучший парадный костюм горчичного цвета, яркий галстук. Лучшей возможности познакомиться со Зверевым трудно придумать.
В Кремле все было как обычно. Множество приметных лиц отирались друг возле друга, шушукались, плели свои вечные интриги в ожидании Президента. Здесь, в Георгиевском зале, можно увидеть самые различные, порой трудновообразимые варианты собеседников. Вот Кин-дер-сюрприз Сергей Кириенко при помощи акцентированной жестикуляцией разговаривает с Кремлевскими бровями — Виктором Черномырдиным. Вот мирно беседуют Степашка и Макси-мыч. Это настоящий и предыдущий премьеры. Вот шастает в поисках собеседника Скорый без расписания — министр Аксененко. Говорят, в последнее время он в фаворитах у Ельцина… Вот глава президентской администрации с блестящим лбом Александр Волошин по прозвищу Сахарная голова мирно толкует с неприступным, как скала, генералом Лебедем, который не нуждается ни в каких кличках.
Надобность в подобном приеме была относительной. Просто руководителю державы нужно в очередной раз после лежки в ЦКБ появиться перед публикой в самом что ни есть лучезарном виде, произнести чеканные фразы в зале с хорошей акустикой, вручить кресты и звезды, подержать бокальчик с шампанским.
Зверев был широкоплечий мужчина с вдумчивыми глазами. Максима подвел к нему один знакомый из структур МВД, когда-то работавший на пару с ним. Поговорили о том о сем. Степаненко понял, что Зверев не тот человек, от которого можно что-либо узнать, не сделав ни одного вопроса, хотя он и говорил о том колоссальном давлении, которое оказывают на следствие те или иные промышленно-финансовые группы, о могуществе своего подследственного Артаханова, который продолжает влиять на события, оставаясь за решеткой.
Потом, после торжественной части, когда пришло время тостов, они все втроем и сели вместе за стол.
— А ведь я, Иван Евдокимович, — сказал Степаненко, выбрав удачный момент, когда они остались одни за столом, — не могу пробиться к вам на прием… И как раз по делу Артаханова.
Зверев остановил взгляд на майоре. В его глазах светилась усталость.
— Нет, нет, — быстро проговорил Степаненко. — Меня не интересуют банковские дела… Меня интересует всего лишь один частный случай по делу об убийстве коммерсанта по фамилии Карпов. Поскольку я знаю, что организация Артаханова подменяла собой Арбитражный суд, то есть занималась выколачиванием долгов, а Карпов как раз пострадал от этого. В печать просочилась информация, что в этом деле фигурирует фамилия некоего Рогожцева. Он сейчас мэр небольшого городка.
— Вы хотите узнать что-то конкретное? — насторожился Зверев. — В этом деле полторы тысячи эпизодов.
— Да нет, — ответил Степаненко равнодушно. — Давайте, нежели говорить о бандитах, лучше поговорим о чем-нибудь другом, более приятном.
Но дело было сделано. Зверев, как истинный профессионал, и тем более рьяная тягловая сила расследования, не мог говорить ни о чем, кроме как о работе. Именно на это Степаненко и рассчитывал.
— Вы совершенно правы, — сказал Зверев. — Есть множество вещей, разговор о которых будет гораздо приятнее, чем разговор о концерне Арта-ханова. Правда и в том, что целью Артаханова было создание глубоко законспирированной преступной организации, связанной с проблемами неплатежей.
Зверев с подозрительностью посмотрел на Максима, слегка постучал по краю тарелки, как бы привлекая внимание слушателей, и продолжил:
— Я поражаюсь, как Артаханов умело использовал пробелы действующего законодательства. Надежно подбирал кадры и фактически с момента регистрации своей структуры в Минюсте занялся противоправной деятельностью. О-о! Как они широко размахнулись. Проникали в каждую щель, как тараканы. Сдается мне, копировали ваше ведомство.
— На что вы намекаете, Иван Евдокимович, — протестующе произнес Степаненко. — Уж не на то ли, что кое-кто из наших советовал Артаханову, каким образом структурировать свою криминальную шарашку?!
Зверев выпил рюмку водки, поморщился, словно на него вылили ушат холодной воды.
— Вы же не знаете, молодой человек, — проговорил он, — что сообщество работало как часы: организаторы и руководители были своеобразной заводной пружиной этих часов. А это все, извините, бывшие кэгэбэшники и менты. Подтянутые, дисциплинированные, пунктуальные…
— В самом деле это бывшие сотрудники КГБ и МВД? — поразился Степаненко, чтобы раззадорить следователя.
— В основном, — кивнул Зверев. — А вот общественными связями и улаживанием конфликтов с привлечение коррумпированных лиц занималась юридическая служба… И что самое интересное, — Зверев поднял рюмку, — все юристы у них не просто с красными дипломами, а имеют различные ученые звания… Ваше здоровье.