Малица с трудом вспомнила, зачем здесь оказалась. Ах да, туфли.
— Беру! — Саламандра всучила их оторопевшей подруге и выбралась из заточения.
Если ректор полагал, будто она согласится томиться в неизвестности, то глубоко ошибался.
Индира удивленно посмотрела вслед подруге, прижимая к груди ворох своих и одну пару чужих туфель.
Странно, тер Лис сидел, где сидел. Проректор откровенно скучал, появление Малицы его обрадовало.
— Выбрали наконец? — Он поднялся, разминая спину. — Чтобы еще раз с женщиной по магазинам!.. Ах да, — скривился тер Лис, не найдя взглядом Индиру, — теперь подружку ждать. Вам палачами бы работать, адептки.
— Так прогуляйтесь, пока мы выбираем, — предложила саламандра.
Она догадывалась, ректор не решается показываться при большом скоплении народа. Похищать нужно без свидетелей.
— Ага, и вы тут же сбежите, — покачал головой тер Лис. — Нет уж, хватит с меня неприятностей! И все по вашей вине, Ирадос.
Желтые глаза блеснули и сузились. На ладони на мгновение проступила чешуя: проректор злился.
Саламандра с тревогой наблюдала за метаморфозами тер Лиса, хотя на лице и застыла улыбка. От него нужно избавиться либо увести туда, где ректор без труда разберется с предателем. Полог пропустит: раз лорд — житель Закрытой империи, то имеет доступ к порталам.
В голову пришел прежний способ — флирт. Малица, сама того не понимая, уже соблазняла тер Лиса, дальнейшее покажется естественным продолжением. Несомненно, ректор следит за ними и не допустит, чтобы дело зашло далеко. Оставалось самое сложное — кокетство. Не с однокурсником, даже не с посторонним мужчиной на улице — с проректором, который старше Малицы минимум на десятки, а то и сотни лет. По дракону не скажешь, сколько ему. По виду тер Лис как отец Кристофа, а на самом деле наверняка как прадед.
— Если я извинюсь, вам станет легче? — Малица решила начать с малого и молила, чтобы Индире куда-то захотелось. Например, просто погулять. Шумная улица — неплохой вариант для похищения.
— Нет, — коротко и недружелюбно ответил проректор.
— А если меня убьют? Вы же продали меня Эльмару шан Теону!
В памяти всплыл разговор в проректорском кабинете, и флиртовать с тер Лисом стало противно. Пусть он прекрасен как дракон, но гадок как человек.
Усмешка скривила губы проректора.
— Себя благодарите. Не я разукрасил лицо кузену супруга. Радуйтесь, что лорд шан Теон великодушен и защитил вас. Только надолго ли? Сразу после развода попадете в руки обиженного жениха. И за вашу жизнь я не дам ни медяшки.
— А как же кодекс преподавателя? — напомнила Малица, поджав губы. — Вы сетовали на судьбу, милорд, но полностью ее заслужили.
Проректор зарычал и метнул на саламандру убийственный взгляд.
— Хорошо, — сквозь зубы процедил он, буравя глазами со зрачками-ниточками, — на моих глазах он вас не убьет. Довольны, Ирадос?
Не сказал — выплюнул и, развернувшись, гордо направился к выходу.
Малица довольно выдохнула. Не совсем так, как она планировала, но тоже хорошо. Теперь ректор может спокойно сначала оглушить и забрать тер Лиса, а затем и девушек.
Однако куда запропастилась Индира? Даже голоса не слышно. Это на нее не похоже: эльфийка всегда обсуждала с подругой обновки до покупки. Малица хотела сходить посмотреть, но помешал тер Лис. Видимо заподозрив подруг в сговоре, он решил взглянуть, чем так долго занята Индира.
— Надеюсь, она не сбежала, Ирадос, — хмуро пробормотал проректор, решительно шагнув за загородку. — И не понеслась отправлять сообщение по вашей просьбе. Все равно поймаю.
Тер Лис остановился в самом начале коридорчика с примерочными и принюхался. Лицо проректора стало темнее тучи. Он резко развернулся к Малице, но та, воспользовавшись случаем, хлопнула дверью лавки. Лучше без туфель, зато на свободе.
Индире зла не причинят. Она эльфийка, стоит хоть волоску упасть с ее головы, разразится война. И вампиров, и драконов в одну могилу положат. Эльфы только на первый взгляд миролюбивы, ровно до той минуты, как их обидишь.
В душе зрела обида на ректора. Обещал спасти и исчез.
Взгляд саламандры метнулся по прохожим: знакомой фигуры не видно.
— Аля! — раздался голос Индиры.
Малица обернулась и едва не попала под колеса резко затормозившего экипажа. Черного, с занавешенными оконцами, одного из тех, что громыхали колесами по улицам безымянного городка. Дверца распахнулась, и некто втащил саламандру внутрь. Лошади мгновенно взяли с места в карьер и понесли экипаж прочь.
Все произошло так быстро, что Малица не успела ничего сообразить. Она упала на что-то мягкое и теплое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся коленями Индиры. Ректор сидел напротив, у самого окна, и напряженно посматривал через щелку в окно.
— Милорд, там… — Малица попыталась предупредить о тер Лисе.
— Знаю, — раздраженным шепотом, не оборачиваясь, ответил ректор, — злобный дракон. Милорд тер Лис сам выбрал свою судьбу, пусть расхлебывает. Сомневаюсь, будто вампиры проявят милосердие.
— А я? Я ведь замужем…
Радость от появления спасителя сменилась меланхолией. Все на стороне лорда шан Теона, Малице не позволят пересечь границу, у ректора, как похитителя замужней дамы, прибавится проблем.
— Он с вами спал?
Саламандра покраснела от столь откровенного вопроса и, заерзав, села.
— Ирадос, это важно, поэтому без девичьей стыдливости! — поторопил лорд, на миг распахнул дверцу и бросил на мостовую шарик, напоминавший ароматические соли для ванной. — Это отобьет тер Лису нюх, — пояснил ректор и откинулся на сиденье. Меч в ножнах лежал рядом, готовый в любую минуту сослужить службу владельцу. Пальцы легли на кончик магического жезла. — Так что с брачной ночью?
Индира тоже навострила уши. Видимо, надеялась затем выпытать пикантные подробности. Саламандре пришлось ее разочаровать.
— Не было. Но по закону у него на это целых три года, — печально добавила Малица, вспомнив нормы Империи раздолья. — Или здесь не так? Вам, как подданному Закрытой империи, лучше знать.
Губы ректора сжались в тонкую ниточку. Глаза широко распахнулись, челюсти сжались.
— Простите? — глухо переспросил лорд.
— Вам, как подданному Закрытой империи, — уже не так уверенно повторила саламандра, — лучше знать…
— Чушь! — взорвался ректор и с силой ударил по навершию жезла, едва не разбив ладонь. От былой сдержанности преподавателя не осталось и следа. Лицо его пылало гневом. И самое опасное — с трудом контролируемым гневом. — Демоны никогда никого не признают хозяином.
Малица сглотнула. Кажется, она наступила на больную мозоль.