— Не буду вам мешать, — пообещала мма Макутси. — Но в пять часов я буду здесь в полной готовности.
Ровно в пять она помахала на прощание мма Рамотсве, которая отправилась домой на белом фургончике, и пошла напомнить мистеру Матекони, что пора ехать. Он только что закончил ремонт машины и был в хорошем расположении духа, потому что работа удалась.
— Надеюсь, это не займет много времени, — сказал он, вытирая руки о тряпку. — Мне почти нечего сказать человеку, снявшему мой дом. На самом деле мне совершенно нечего ему сказать.
— Мы сможем сказать, что пришли проверить, все ли в порядке, — сказала мма Макутси. — А потом заговорить о Чарли. Спросить, не видел ли он его.
— Не вижу в этом никакого смысла, — возразил мистер Матекони. — Если он его видел, то ответит «да», а если не видел — «нет». Зачем об этом спрашивать?
Мма Макутси улыбнулась:
— Сразу видно, что вы не сыщик, рра.
— Конечно, я не сыщик, — согласился мистер Матекони. — И не желаю быть сыщиком. Я механик.
— Но вы женаты на владелице детективного агентства, — мягко напомнила мма Макутси. — Люди иногда перенимают от супругов то, что связано с их профессией. Посмотрите на жену президента. Она должна прекрасно разбираться в том, что связано с открытием школ и подписанием разных документов.
— Но ведь я не требую от мма Рамотсве, чтобы она разбиралась в машинах, — возразил мистер Матекони. — Поэтому она не должна хотеть, чтобы я стал сыщиком.
Мма Макутси сочла за лучшее не отвечать на это замечание. Посмотрев на часы, она напомнила, что им пора, иначе они застанут жильца и его семью за ужином, а это будет неучтиво. Мистер Матекони неохотно стянул с себя комбинезон и снял шляпу с крючка. Потом они сели в его грузовик и проехали немного по дороге к дому, стоявшему рядом с бывшим Клубом вооруженных сил Ботсваны.
Подъезжая к дому, мистер Матекони сбросил скорость. Глядя поверх руля, он заметил:
— Я чувствую себя очень странно, мма. Странно возвращаться туда, где ты когда-то жил.
Мма Макутси кивнула. Это верно. С тех пор как она поселилась в Габороне, она была в Бобононге всего несколько раз и всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Все было очень знакомым, это верно, но почему-то казалось чужим, начиная с убогих домишек. Когда она жила в Бобононге, дома казались ей совершенно обычными, а дом, где жила ее семья, вполне удобным. Однако, взглянув на него новыми глазами — ведь теперь она жила в Габороне с его огромными зданиями, — она поняла, что он ветхий и тесный. Что же касается внешнего вида зданий, то, живя в Бобононге, мма Макутси никогда не обращала внимания на неухоженность города, но, пожив в Габороне, где все содержится в лучшем виде, не могла не заметить облупившейся краски и грязных подтеков на стенах домов.
Люди, казалось, тоже измельчали. Ее любимая тетушка, разумеется, осталась любимой, но ее изречения уже не восхищали своей мудростью, теперь ее слова казались ей банальными. Хуже того, некоторые из высказываний тетушки смущали, в Габороне подобные наблюдения показались бы странными. Мма Макутси, почувствовав себя виноватой, попыталась сопровождать замечания тетушки одобрительной улыбкой, но это оказалось слишком утомительно. Она понимала, что неправа, что человек не должен забывать свой долг перед семьей, перед домом и местом, где вырос, но иногда это правило было трудно осуществить.
Мма Макутси всегда восхищало то, что мма Рамотсве абсолютно спокойно относится к своему прошлому. Она очень любила Мочуди и с нежностью вспоминала свое детство. Ей очень повезло: не каждый может любить то место, откуда он родом, совсем не каждый. И еще больше повезло, что у нее был такой отец, как Обэд Рамотсве, о котором мма Макутси столько слышала от мма Рамотсве. Мма Макутси стало казаться, что она была знакома с отцом мма Рамотсве и в любой момент может повторить слова, которые он говорил, хотя это было не так. Она даже могла себе это представить. Она бы сказала мма Рамотсве: «Как говорил ваш отец, мма…», а мма Рамотсве с улыбкой ответила бы: «Да, он всегда так говорил, верно?»
Конечно, такое бывает не только с ней. Мма Рамотсве постоянно вспоминает Серетсе Кхаму и цитирует его высказывания, но эти цитаты вызывают у мма Макутси некоторое подозрение. Не то чтобы Серетсе Кхама не говорил многих мудрых вещей — конечно, говорил, — просто ей казалось, что мма Рамотсве склонна выражать какую-нибудь точку зрения — свою точку зрения, — а потом приписывать ее Серетсе Кхаме, даже если сэр Серетсе никогда не высказывался по этом поводу. К примеру, недавно мма Рамотсве сказала: «Не стоит загонять козла в реку» — и сослалась на самого Серетсе Кхаму. Мма Макутси очень в этом сомневалась. Насколько она помнила, Серетсе Кхама никогда ничего не говорил про козлов — она изучала его речи в школе, — просто мма Рамотсве хотелось придать весомости своим словам.
— Когда он это говорил? — с вызовом спросила мма Макутси.
— По-моему, давно, — уклончиво ответила мма Рамотсве. — Я где-то об этом прочитала.
Ответ не удовлетворил мма Макутси, и ей захотелось сказать своей работодательнице: «Мма Рамотсве, не забывайте, что вы не Серетсе Кхама!» Но, к счастью, она этого не сделала, потому что это прозвучало бы грубо, а мма Рамотсве, говоря о Серетсе Кхаме, не хотела ничего плохого, хотя и не всегда точно излагала факты. Все дело в том, размышляла мма Макутси, что мма Рамотсве никогда не училась в Ботсванском колледже делопроизводства. В противном случае она была бы более осмотрительна в своих высказываниях. Серьезного образования ничто не может заменить, подумала мма Макутси. Интуиция и опыт помогают человеку, но в действительности нужно кое-что еще. И если бы мма Рамотсве повезло и она училась бы в Ботсванском колледже делопроизводства, какую оценку она могла получить на выпускных экзаменах? Интригующий вопрос. Разумеется, высокую… баллов семьдесят пять. Это очень хороший результат, пусть даже он на двадцать два балла ниже ее собственного. Проблема с девяносто семью баллами заключается в том, что подобная оценка искусственно завышает планку для других.
Размышления мма Макутси были прерваны мистером Матекони, который слегка дотронулся до ее плеча:
— Вы хотите, чтобы я въехал на машине, мма?
Мма Макутси на секунду задумалась.
— Это было бы лучше всего, рра. Помните, вам нечего скрывать. Вы просто заглянули к этому человеку, чтобы проверить, все ли в порядке.
— А вы? — спросил мистер Матекони, направляя грузовик в знакомые ворота. — Что они подумают о вас?
— Я могу быть вашей племянницей, — ответила мма Макутси. — У многих мужчин вашего возраста есть племянницы, которые ездят вместе с ними на грузовиках. Разве вам не приходилось это видеть, мистер Матекони?
Мистер Матекони странно на нее посмотрел. Он никогда не знал, как воспринимать мма Макутси, и это двусмысленное замечание было для нее типичным. Но он промолчал, сосредоточившись на том, чтобы поставить свой грузовик в ряд с двумя другими машинами, припаркованными рядом с домом.