– А Воля-большой, Воля-маленький?
– Потерялись как-то, я их давно не видел.
– Я там на Костю не нарвусь?
– На Костю?! Ты разве не знаешь?
– А что?
– Он сидит в Таганке.
Так. Этого следовало ожидать.
– За что?
– Варя, ты ведь знаешь его дела.
– Никаких дел его я не знала, не знаю и знать не желаю.
– Да, да. Я тоже не знаю. Это его коммерция, лампы, патенты, налоги, ну и бильярд, вероятно.
– Между прочим, на эту его «коммерцию» вы с Риной неплохо пили, ели и гуляли, могли бы поинтересоваться судьбой товарища.
– Хороший адвокат берется его защищать, но просит большие деньги, таких денег у меня нет, а Костины обещания рассчитаться впоследствии ничего не стоят.
– Передачи ему носите?
– Надо выстоять день в очереди, а мы с Риной на работе.
– Вы же друзья, как же оставляете его в беде?
– Мы бессильны, ты хорошо это понимаешь, – он примирительно улыбнулся, – я думаю, Костя выкрутится.
Варе была безразлична судьба Кости. И то, что кончится тюрьмой, она не сомневалась. Но все же друга не бросают в беде.
– Так придешь? – спросил Левочка. – Мирон очень тебя просил прийти. Ну а насчет твоей подруги, этой Зои, как хочешь.
– Я приду одна, – сказала Варя.
– Мы собираемся ровно в семь у скверика против Большого театра и пойдем все вместе. Мирон уже заказал столик.
Это был уже не тот «Метрополь», что раньше. Так же сверкала хрустальная люстра и стояли горкой на столиках накрахмаленные салфетки, так же притушили свет, когда начал играть оркестр, и разноцветные прожектора осветили фонтан и танцующие вокруг него пары. Тот же величавый метрдотель встречал гостей, и усаживали их за столики те же предупредительные официанты. Но публика не та. Солидные дяди из начальства, некоторые в гимнастерках, иные в пиджачных парах. В углу несколько сдвоенных, даже строенных столов – какие-то кавказцы давали банкет. Иностранцев мало, и те – в окружении официальных лиц, видно, пришли перекусить после деловых переговоров. Ни шикарных дам в роскошных туалетах, ни таких красоток, как Вика, Ноэми, Шереметьева. Зато тянули винцо проститутки, одетые под обыкновенных советских служащих, были и девочки, действительно служащие, их обхаживали командированные в вышитых рубашках, сапогах. В сапогах теперь сюда пускали, так и танцевали в сапогах.
На их столике уже стояли вино и водка. Мирон заказал рыбное ассорти, недорогие горячие блюда, мороженое. В общем, по тому же классу, что и раньше: молодые люди пришли потанцевать, мало закажут, но хорошо заплатят официанту. Это было из прошлого. И чувствовалось, что Левочка и Рина по-прежнему здесь завсегдатаи. А уж тем более Мирон – кудрявый добродушный бизнесмен, как и раньше, все время куда-то отлучался, возвращался, чего-то темнил. И это тоже из прошлого.
Когда они уселись за столик, маленькая компания из четырех человек, Варе сразу стало ясно: позвали ее сюда для разговора о Косте. Все это его друзья, а Мирон в какой-то степени и компаньон, часто звонил ему и в ресторане подходил, о чем-то шептались.
– Ну что, выпьем? – предложил Мирон.
Выпили. И начался тот обычный бессмысленный треп, как и два года назад. Рина, с ее рыжими волосами и веснушками, сразу оживилась, похорошела, заблестели глаза. Да, не для чертежной мастерской родилась она на свет. И Левочка был в своей стихии, наслаждался жизнью, с удовольствием пил, с удовольствием ел, с удовольствием пойдет танцевать, как только заиграет оркестр. И Варя подумала, как, в сущности, мало надо людям для счастья, и почему она не может быть такой счастливой, как они?
Мирон улыбался Варе как давней приятельнице, хотя ей помнилось, что за все прошлое знакомство они двух слов не сказали друг другу. И сейчас им не о чем говорить, но, безусловно, именно он и должен провести с ней какой-то разговор.
Заиграл оркестр, Левочка и Рина ушли танцевать.
– Ну, как дела, Варя? – добродушно начал Мирон.
– Дела? Дела в архиве.
Варя с вызовом смотрела на него.
Он почесал почему-то нос, переставил рюмки на столе.
– Слушай, Варя, надо как-то помочь Косте.
– Конкретно?
– Нужен адвокат.
Варя не отвечала, выжидательно смотрела на Мирона.
– Ты меня поняла? – спросил Мирон. – Нужен адвокат.
– Ну и что?
– Для адвоката нужны деньги.
– На какую сумму прикажете выписать чек? – насмешливо усмехнулась Варя.
– Неужели тебе не жалко Костю?
– Нисколько. Ладно, чего ты от меня хочешь? Говори!
– Я тебе сказал, Варя, нужен адвокат, нужны деньги.
– Я должна найти адвоката или дать деньги?
– Адвокат у меня есть, нужны деньги.
– Но ты ведь отлично знаешь: денег у меня нет.
– У тебя есть вещи, которые можно обратить в деньги.
– Кто тебе это сказал?
– Костя.
– Что он тебе сказал?
– Я его не видел, но он передал записку на волю, вот она.
Он вынул из бумажника маленький обрывок газеты, на полях которого Костиным почерком было написано: «Варя, продай все мое для адвоката. К.».
Оркестр кончил играть, Левочка и Рина вернулись к столу.
– Давайте выпьем за Мирона, – сказал Левочка, – Мирон, неужели тебе в самом деле тридцать лет?
– Представь себе, приятель. И тебя это ждет.
Левочка поднял рюмку:
– За тебя, Мирон.
– Подождите, – Варя отставила свой бокал, – подождите! Мирон передал мне записку от Кости – «Варя, продай все мое для адвоката». Как я это должна понимать?
Все молчали.
Наконец Рина покачала головой:
– Я об этом ничего не знаю.
– И я не знаю, – торопливо добавил Левочка.
– Ага, не знаете, зачем позвали меня сюда. На день рождения Мирона, видите ли. Хорошо. Вопрос исчерпан. Теперь можно выпить.
Мирон отпил немного, поставил рюмку, побарабанил пальцами по столу, поднял глаза на Варю:
– Но ты понимаешь, Костю надо выручать.
Рина сидела опустив голову, Левочка беззаботно поглядывал по сторонам, как это он делал, когда выискивал партнершу для очередного танца.
– Теперь все понятно, – сказала Варя, – впрочем, я так и думала. Даже возмутилась: ничего себе друзья, оставляют в беде своего отца и благодетеля. Оказывается, не оставили. Но за чужой счет. За мой счет. Какие такие его вещи, интересно, находятся у меня? Костюмы, ботинки, ружья, может быть?