– Представляете, – продолжал мужчина на том конце провода, – вчера Бренда чуть ли не самая значимая фигура в отрасли, спец по удобрениям, а сегодня она исчезает… – Голос подавленно затих, будто смиряясь с неизбежным.
«Мистер Гриффит» с лупой прошелся по их кооперативной двушке на Парк-авеню, но обнаружил, что вместе с женой пропал лишь скипетр. Случилось это две недели назад. С той поры было несколько звонков, народ сообщал, дескать, видели ее. Скажем, под гнилым пирсом на Гудзоне в районе Хобокена, а в другой раз ее засекла камера слежения, когда мадам главбух тибрила батарейки в одном из баров испанского Гарлема.
Вслушиваясь в печальный рассказ, Пенни залпом махнула вино. Потянулась за бутылкой, что стояла на тумбочке, налила себе новый бокал. И прикончила последнюю каплю к тому моменту, когда настроение одинокого собеседника качнулось от надежды к страху, закончив эволюционный виток бешенством.
Из мобильника чуть ли пена не лезла. Даже находясь подшофе, Пенни чувствовала, что мужчина побурел и его трясет с головы до ног.
– Господом богом клянусь… – давился он яростью. – Дайте только добраться до той твари, что игрушки напридумывала… Да я ее… я ее… голыми руками…
Уродливые «платформы» и фэнтезийные романы оказались лишь верхушкой рождавшегося тренда. Изо дня в день Тэд приносил новости об очередном вывихе в поведенческой картине шопинга. Однажды в понедельник шестнадцать миллионов домохозяек разом отвернулись от привычных за десятилетия марок стиральных порошков, в одночасье переключившись на «Пузырчики», чьи коробки появились на полках едва ли неделю назад. Аналогично целое поколение любительниц музыки теперь атаковало подмостки лишь тех сцен, где выступала мальчиковая группа «Фантики». Энтузиастки визжали и падали в обморок. Глядя на этих меломанок в экране телевизора, Пенни отметила про себя, что их дерганье не очень-то отличается от тех конвульсий, что атаковали злосчастную Алуэтту на торжественном вечере киноакадемии.
Социальные бихевиористы и маркетологи терялись в догадках о причинах и механизме сего феномена. Возникало впечатление, что колоссальные по своей численности массы потребительниц откликаются на некие сигнальные импульсы. Тень президентского самоубийства упала и на биржу, пустив котировки по кочкам. Обвалились почти все публично торгуемые акции. Вместе с тем, не преминул отметить Тэд, капитализация датамикрокомовских «дочек» взмыла как ракета.
– Особенно у «Курятника», – подчеркнул он.
Наткнувшись на тупой взгляд окружающих, пояснил:
– Та самая звукозаписывающая фирма, под чьим лейблом выступают «Фантики». В еженедельных чартах «Топ-10» у них по шесть и более строчек.
Инвесторы подальновиднее, далее заметил Тэд, уже переключились с фондовых на товарно-сырьевые биржи. Если конкретнее, на марганец и калий. А также цинк. Именно те ингредиенты, что шли в пальчиковые батарейки. Цены на медные фьючерсы спекулянты загнали под потолок. В ряде мест дефицит элементов питания вызвал гражданские беспорядки, а зародившийся черный рынок заставил домушников перепрофилироваться на фонарики и детские электроигрушки. В свое время эпидемия краж автомагнитол заставила автолюбителей вешать за лобовым стеклом плакатик «Радио нет!», а сейчас домовладельцы пришпиливали к входной двери табличку «Сами сидим без батареек!», надеясь отвадить воришек.
* * *
Весь мир мучился загадкой «последействия до самых кончиков», как этот эффект стали именовать в поп-культуре. Высоколобые академики и аналитики не вылезали из телевизора, обмениваясь учеными ремарками по поводу так называемого пристрастия к возбудимости. До сих пор на этот синдром мало кто обращал внимание, коль скоро он мешал жить одним только мальчикам. На протяжении пары последних десятилетий его жертвами становились в основном молодые люди мужского пола, в которых развивалась рабская зависимость от выплеска эндорфинов в ходе видеоигр и серфинга по веб-сайтам интимного свойства. Целое поколение молодых мужчин привыкло снимать внутреннее напряжение без участия высоких чувств и, как следствие, провалилось сквозь социальные трещины. Зависло в подполье – в гаражах и подвалах, пропитанных тяжелой атмосферой их страстишек, позабыв про реальные отношения с такими живыми и любвеобильными подругами.
Пенни пыталась отмахнуться от подобных репортажей, списав их на самцовую истерику, однако от основополагающей идеи так просто отделаться не получалось. По словам экспертов, проблема возникла после того, как наши первобытные животные инстинкты оказались подвержены манипуляциям со стороны прорывных современных технологий. Взять хотя бы сливочный пломбир. Его приятная сахаристость и аппетитная жирность были теми качествами, в которых нуждаются наши животные «я», чтобы выжить. Именно поэтому Пенни не могла остановиться, пока не опорожняла пол-литровое ведерко. Маркетологи заставили ее же собственные, запрограммированные эволюцией потребности работать против хозяйки. Пока что пристрастие к возбудимости добиралось до мужчин по визуальным каналам, через видеоприставки и широко-порно-полосный Интернет; однако максвелловская линейка бытовых товаров, похоже, возымела аналогичное действие на женщин.
И главное, все сходится! Непрерывно модулируемая стимуляция потихоньку переписывала женские мозги. Лимбические структуры церебрального аппарата оказались затоплены допамином. Управляемая гипоталамусом функция вознаграждения была торпедирована, и префронтальная кора головного мозга утратила контроль. О, подумала Пенни, просматривая медицинские сайты, ужас как сложно, но до чего понятно и очевидно!
Стоило разок попробовать, и дамы «объедались» самогенерируемым наслаждением. Вот оно, последействие до самых кончиков. Традиционные способы времяпрепровождения уже вызывали скуку. Терялся интерес к привычным занятиям. А без постоянного возбуждения за счет максвелловских средств самозаботы женщины впадали в жестокую депрессию.
Социологи не замедлили указать на тот факт, что еще на заре рекламы упор делался на сексуальные импульсы самцов. Скажем, чтобы продать некий сорт пива, тогдашним СМИ было достаточно изобразить идеализированное женское тело, и мужчины тут же подсаживались на раскручиваемую марку. Со стороны эта многовековая тактика выглядела эксплуатацией слабого пола в интересах сильного, однако наиболее проницательные наблюдатели сумели-таки разглядеть здесь промывку мозгов человеку разумному: его взгляды, умение сосредоточиваться и даже понимать – все стиралось при виде манящей груди и упругих гладкокожих ляжек.
Точно так же и разум Пенни до самых кончиков оказался промыт от грез и надежд, планов на будущее, в нем не осталось даже любви к собственным родителям. Цивилизация с таких давних пор и с такой беспечностью шарашит сексом по мозгам молодым мужчинам, что социум давно не возражает против этой порочной практики.
Пожалуй, вот почему мир с готовностью воспринял известие об исчезновении женщин в той же бездне. Искусственная гиперстимуляция выглядит идеальным способом сдерживать целое поколение молодежи, которой хочется все больше и больше от мира, где всего подряд становится все меньше и меньше. И кем бы ни были жертвы – хоть мужчины, хоть женщины, – пристрастие к возбудимости, судя по всему, стало новой общепринятой нормой.