– Доктор Ричардсон…
Голос Чепмена звучал боязливо, настороженно. Я уронил клочок на пол и поднял глаза. Вдалеке показался огонек. Трудно было сказать, где именно, но, кажется, где-то рядом с ванной. Хотелось думать, что мне показалось, или я вижу отражение собственной свечи в стеклянной панели. Но источник света находился слишком низко.
Между тем огонек разгорался. И вдруг я понял, что ошибся. Он вовсе не становился ярче, он приближался. Чепмен вытащил из кармана нож и выставил перед собой, точно шпагу.
– Уберите! – рявкнул я.
– Ни за что, – ответил Чепмен.
А огонек между тем был все ближе. Мы невольно попятились. Возможно, это был обман зрения, но мне показалось, что за ним виднелись смутные очертания. Наверное, просто мозг достроил недостающие детали. И все же я испытывал некоторые сомнения. Определенно в темноте что-то было. Я как будто разглядел маленькое круглое личико с кукольными чертами. Растерянность переросла в животный страх, я больше не мог себя контролировать и уже собирался опрометью кинуться вниз по лестнице, когда дверь, ведущая в коридор, громко захлопнулась. Здание словно вздрогнуло, свеча потухла, и мы очутились в полной темноте.
Чепмен запаниковал:
– Не подходи, не подходи!
Воздух рассек свист – Чепмен размахивал ножом.
– Майкл, перестаньте! – велел я. – Стойте смирно.
Я достал из кармана спички, но прежде чем успел зажечь одну, нож Чепмена полоснул по моей руке возле большого пальца. Коробок упал на пол, и я проворно отскочил в сторону, подальше от Чепмена.
Свист затих, и Чепмен жалобно захныкал.
– Так-то лучше, – произнес я, стараясь его успокоить. – Все в порядке. Уберите нож. Майкл, вы меня слышите?
Я опустился на колени и стал на ощупь искать коробок. На площадке его не оказалось, поэтому пришлось методично исследовать ступеньки, слева направо. Через некоторое время заболел порез, из пальца потекла кровь.
Дверь снова распахнулась с таким же мощным хлопком. Майкл закричал и снова принялся орудовать ножом.
– Майкл, стойте где стоите, – чуть ли не взмолился я. – Иначе упадете с лестницы.
Я продолжал ощупывать ковровую дорожку.
– Господи боже, – рыдал Майкл. – Что я натворил? Что я натворил?
Вдруг под моим коленом что-то хрустнуло. Подняв расплющенный коробок, достал спичку. Уже собирался чиркнуть ею, но тут почувствовал сзади движение холодного воздуха. Казалось, лица коснулось что-то невесомое, вроде паутины, а потом меня резко дернули за волосы. Очень сильно и настойчиво. Я зажег спичку и повернулся, ожидая увидеть пустые глаза существа, которое мне, возможно, и померещилось. Но сзади ничего и никого не было. Лишь темнота. Спичка догорела, и я чиркнул другой. Руки дрожали. К счастью, я не потерял свечу и благополучно зажег фитиль.
Чепмен стоял, прислонившись спиной к стене, и страдальчески морщился, прижав щеку к обоям. Глаза были закрыты, нож он держал перед собой. Не агрессивно, а скорее беспомощно, пытаясь отпугнуть врага.
Я поднялся и успокаивающе произнес:
– Не пугайтесь, Майкл, это я.
Очень осторожно я забрал у Чепмена нож, разжимая его пальцы один за другим, и положил в карман своего пиджака. Нож был слишком большой и целиком внутрь не помещался, рукоятка так и осталась торчать снаружи. Я осмотрел свой порез. Кровь шла довольно сильно, нужно было перевязать. Я уговорил наконец Чепмена спуститься со мной по лестнице. Тот был сильно напуган, поэтому я держал его за руку и пытался ободрить, как мог. Когда мы проходили под оленьей головой, Чепмен прижался ко мне и всячески старался держаться от нее подальше. Мои пальцы обожгло горячим воском.
Когда мы спустились, оказалось, что дверь в мужское отделение открыта нараспашку. Я сразу проверил дверь женского отделения и вход в больницу. Но все было заперто.
Когда мы зашли в мужское отделение, лампа на столе, где обычно сидела медсестра, мигнула и зажглась. Я щелкнул выключателем, и загорелся свет. Электричество снова появилось. Но то, что его отключение и повышенная активность полтергейста совпали, наводило на мысль, что между этими фактами существует какая-то связь. Я задул свечу, снял оплывший воск и положил огарок на стол.
– Идемте, Майкл, – сказал я. – Уложу вас в кровать.
Когда мы пришли в палату Чепмена, дверь я открыть не смог. Первой мыслью было, что она заперлась сама собой, – как дверь в отделение, только наоборот. Все же я приложил усилия, и наконец дверь стала поддаваться. С другой стороны к ней было придвинуто что-то тяжелое. Поднапрягшись, я открыл дверь настолько, что смог протиснуться внутрь, и обнаружил, что проблема была в кровати Чепмена. Сам забаррикадировать ею дверь он бы точно не смог. Я взялся за спинку и вернул кровать на обычное место.
Чепмен ждал снаружи, не сводя глаз с собственных тапок. Я уложил его и сделал укол амитала натрия.
– Простите, доктор Ричардсон, – со вздохом произнес он. Глаза Чепмена закрывались сами собой. – Насчет ножа. Я не хотел… – Чепмен поглядел на мою руку.
– Знаю, Майкл. Вы не нарочно. А теперь отдыхайте.
– Как вам кажется, это она? Девушка. Вернулась мне отомстить.
– Не знаю, Майкл.
Чепмен закрыл глаза и через две минуты уже храпел. Я обошел палаты других пациентов. К счастью, все спали. Потом перевязал порез и отправился в женское отделение. Одну из больных снова тошнило, пришлось убирать. В подвале было тихо. Никому из пациенток сны не снились. Уже спокойнее и вдумчивее обойдя оба отделения и комнату сна, я остался доволен – все было в порядке.
Снова очутившись в вестибюле, я опустился на нижнюю ступеньку и попытался собраться с мыслями. Под елкой лежали темно-зеленые иголки, в воздухе приятно пахло хвоей. Казалось, в голове не было ни одной мысли, мной овладела странная апатия. Волнения и страхи этого дня будто истощили мою способность испытывать эмоции. Я позволил себе прислонить голову к перилам, и все вокруг уплыло далеко-далеко. Больше всего хотелось закрыть глаза и уснуть.
Сначала я не обратил внимания на этот звук. Он представлял собой просто фоновый шум. Но потом я выпрямился и стал прислушиваться. Звук становился все громче. Это было что-то механическое… Мимо едет машина. Тональность мотора все время менялась, ведь водитель ехал по неровной местности. Я встал, пересек вестибюль и отпер дверь.
Звезды скрылись, падал легкий снег. Мощные фары освещали низкие кусты и вереск, а между тем машина въехала на едва заметную подъездную дорожку. Наверное, Мейтленд передумал и все-таки решил прийти к нам на помощь из Норфолка. Вспомнив, как щепетильно Мейтленд относится к опрятному внешнему виду, я поспешно поправил галстук, застегнул пиджак. Яркие лучи фар ослепляли, я не мог разглядеть ни саму машину, ни водителя. Прищурился, сделал ладонь козырьком, но и это не помогло.
Машина затормозила прямо напротив меня. Я почувствовал исходящее от нее тепло и запах выхлопных газов. Двигатель рыкнул в последний раз и затих. Фары погасли. Открылась дверца, и вышел мужчина в пальто.