Но пока это гипотетические опасения. Политика Польши по отношению к России все еще остается первоклассно неуступчивой. Польша в Страсбурге помогает родственникам катыньских жертв и возмещает им судебные издержки. Радек Сикорский стоит за идеей отказать в выдаче виз преступникам и убийцам, на совести которых смерть в тюрьме российского юриста Сергея Магнитского. Министерство иностранных дел поддерживает попытку варшавской мэрии получить обратно дипломатическую недвижимость времен Советского Союза, которую сейчас незаконным образом используют различные связанные с Россией субъекты. Польша арестовала и депортировала двоих агентов ГРУ, а один российский шпион в Польше даже предстал перед судом (в других странах ЕС подобные случаи часто замалчивают). Польша пытается добиться, чтобы контракт на строительство газопровода «Северный поток» Еврокомиссия подвергла такому же юридическому анализу, через который придется пройти польскому договору с Россией о поставках природного газа. Польша для установления демократии в Беларуси делает гораздо больше, чем любая другая европейская страна (и однозначно больше, чем Великобритания).
Польша не уступила давлению Соединенных Штатов позвать на встречу высокого уровня по вопросам демократии в Кракове и Сергея Лаврова. Некоторые американские деятели полагали, что это был бы красивый жест. Однако Польша очень разумно заметила, что будет не очень уместно, если в мероприятии примет участие ведущий представитель недемократической страны. США предупреждали, что для них это будет иметь очень серьезные последствия. В итоге вообще ничего не произошло.
Однако было бы ошибочно утверждать, что отношения между Польшей и Соединенными Штатами в целом охладели. Представители НАТО говорят, что в ближайшее время сообщат о новом размещении американских вооруженных сил на территории Польши. Американская и польская армии в этом году осуществили первые значительные совместные учения в Прибалтике, планируются еще одни более масштабные учения. Это впечатляющий ответ на грозные маневры, которые Россия провела в 2009 году (и которые завершились моделированием ядерной атаки на Польшу).
США давят на Североатлантический альянс, чтобы он принял соответствующие планы на случай непредвиденных событий, завершению этих документов сейчас мешает только педантичные предложения Турции, касающиеся географической терминологии. Эти планы определяют то, каким образом Альянс собирается защищать своих членов. Критики, наоборот, обращают внимание на пренебрежительное отношение США к Польше в течение последних двух лет. Они говорят, что Соединенные Штаты в своей политике с Польшей за этот период уже несколько раз поворачивались на 180 градусов и допустили некоторую неловкость, которая вроде бы должна свидетельствовать о том, что Америка отдаляется от Польши. Но даже если нынешняя администрация ведет себя не лучшим образом и трансатлантические отношения не такие теплые, как раньше, все равно они остаются на солидном уровне. Нынешняя ситуация, по крайней мере, отчасти, сложилась благодаря тому, что Польша успешно избавилась от ярлыка рефлексивной русофобии. Критики действительно считают, что во времена Качиньского и министра иностранных дел Фотыги можно было добиться таких же результатов?
Более важная проблема внешней политики Польши — это противоречие между ценностями и прагматизмом. Польша была достаточно идеалистической: моментально прибежала на помощь США в Ираке и Афганистане, сильно рисковала из-за Грузии и активно участвовала в установлении демократии в Беларуси и Украине. Еще Польша существенно помогла прибалтийским странам. Однако за все это она практически ничего не получила. В Украине положительные герои практически пропали, а негодяи никого не слушают. В Беларуси негодяи все еще у власти и тоже никого не слушают. Высшие представители Грузии были настолько бездействующими, ленивыми и непредсказуемыми, что было даже противно. Литва (по крайней мере, некоторые ее представители) в глазах Польши ведет себя необъяснимо ожесточенно и нетерпимо по отношению к правам польского меньшинства.
Поэтому не надо удивляться, что Польша теперь выбрала более прагматичный подход. Она перестала без какой-либо критики боготворить Америку. Поляки уже не считают, что они спасители Европы, которым предначертано историей освободить Россию от чекистов, вырвать Беларусь из когтей Лукашенко, привести Грузию в НАТО, снова создать польско-литовское содружество и построить сильную, свободную и процветающую Украину. По крайней мере, не в ближайшее время. Как и в других европейских странах, мотором внешней политики Польши стали национальные интересы. И снова начать все с нуля с Россией — прекрасно укладывается в эту схему.
Но, как и с началом новых отношений с Америкой, здесь может недоставать элемента успокоения. Для таких стран, как Эстония или Латвия, Польша выполняет жизненно важную задачу в обеспечении их национальной, энергетической и экономической безопасности. В свой романтический период Польша снисходительно не обращала внимания на мелкие трудности в таких странах, как Литва, и лелеяла идеалистическую цель укрепить свободу, справедливость и процветание у своих постсоветских соседей.
Сегодня прагматичная Польша красивым словам предпочитает жесткие цифры. Если цифры не сходятся, все остальные аспекты остаются в стороне: Польша лучше построит собственную электростанцию, чем будет строить ее вместе с соседями. Она продаст нефтеперерабатывающий завод в Мажейкяй тому, кто предложит больше, и сосредоточится на строительстве трасс, магистралей и железных дорог, которые для национальных интересов страны гораздо важнее. Сегодня главная задача внешней политики Польши — сделать возможной модернизацию страны, нагнать упущенное за десятилетия и ухватиться за возможности, которые есть сейчас. Крупнейшие национальные бедствия, постигшие Польшу, были вызваны тем, что страна переоценила свои силы. В следующий раз Польша должна быть сильнее, а не мужественнее.
Для любой страны международные отношения означают балансирование между собственными интересами и определенными принципами, особенно соблюдением системы установленных правил. Небольшие страны обычно отдают предпочтение правилам, потому что эти правила сильнее их самих. Для крупных стран, наоборот, более привлекательны собственные интересы. Важно отметить, что, если бы Европой управляли только крупные государства, Польша, скорее всего, была бы не победителем, а побежденным.
Но нельзя утверждать, что в Польше победил цинизм. Главным приоритетом своего председательства в ЕС Польша определила обновление Восточного партнерства. Это верно, как и обновление Вышеградской группы и акцент на Содружестве демократического выбора, которое выступает за исключительность западных ценностей, среди которых и политическая свобода, и правовой порядок.
Однако из стран Балтии, Европы, Америки, России и Великобритании я слышу умеренные, но растущие опасения по поводу прагматической траектории, по которой в последнее время следует польская внешняя политика. Надеюсь, что эти опасения окажутся необоснованными. Польша от романтических представлений других стран об объединенной, свободной Европе получила огромную пользу. Не эгоистичный прагматизм привел Польшу в Европейский Союз и НАТО, не он заставлял поляков сопротивляться коммунистическому режиму. Другие страны, небольшие, слабые и иногда, признаюсь, управляемые очень отвратительными людьми, все еще нуждаются в Польше. Надеюсь, Польша и дальше будет вселять в них уверенность и не оставит их в будущем.