Горбачев, как всегда, поставил свою закорючку на полях документа и спустил его в архив. Все они видели, все знали. Да и как не видеть, если на твоих глазах экономика проваливается в тартарары. Из других записок того времени с закорючками Горбачева и остальных членов Политбюро открывалась вся подноготная положения страны. За год своего существования кооперативы вывезли из СССР треть произведенных у нас потребительских товаров, за второй год — еще столько же. Внутренний рынок обрушился. Постановлениями правительства на закупку импортной продукции бросили часть золотого запаса Советского Союза (за два года он сократился на полторы тысячи тонн). Золото текло за рубеж, а под видом «забугорного» нередко оформлялось «родное» продовольствие — опять-таки с внутреннего рынка. И мясо, и хлеб. К примеру, в портах Ленинграда, Риги или Таллина суда загружались дешевым фуражным зерном, огибали по морю Испанию с Грецией и приходили в Одессу с «импортной» продовольственной пшеницей по 120 долларов за тонну. Часть «добычи» уходила на взятки оформителям, а остальное складывалось на случай приватизации экономики. При разрешенной Кремлем анархии дельцы орудовали не таясь. Народ стал выходить на площади с требованием прекратить разграбление страны. На митинге в Куйбышеве в сентябре 88-го собралось, например, около 70 тысяч человек. Заводы встали, хозяйственные связи между республиками разрушились. Там начали образовываться националистические Народные фронты под лозунгом: «Спасаемся поодиночке!». И все стали сторониться Москвы, как проказы. Сначала в ноябре 88-го декларацию о суверенитете республики принял Верховный Совет Эстонской ССР, а за ним — Азербайджан.
По опыту знаю, что такие важные решения кремлевская власть не принимала второпях. Всегда создавались экспертные группы, в которые входили люди из аппарата Совмина и КГБ и, разумеется, ответственные работники заинтересованных министерств и ведомств. И когда затевалось дело с подготовкой законов о предприятии и кооперативах или готовились меры по отказу от госмонополии на внешнеэкономических направлениях при чрезвычайной ситуации, то обязательно привлекались «светлые головы» из МИДа, МВЭС да и других структур.
Давайте посмотрим, а кто обслуживал в то время кремлевскую власть и мог иметь отношение к роковым событиям 88-го. Не встретим ли мы там знакомые лица? Что касается Председателя Совмина СССР Николая Рыжкова, тут все понятно. Он был членом Политбюро и мимо него в Совмине ни одна бумага не могла проскользнуть. Плачущий большевик, как его назвали на съезде народных депутатов СССР, сегодня восседает в Совете Федерации и, по слухам, весь в шоколаде. Были у него как у Председателя Совмина верные замы — Иван Силаев и Юрий Маслюков. Они тоже не могли стоять в стороне от важных процессов. А мы, члены первого правительства России 90-го года, все гадали, почему Ельцин взял в премьеры чужого для себя человека — Силаева? Кто ему навязал или сосватал его? Значит, были люди, кто управлял тогда и Ельциным, и самой ситуацией! Не они ли держали в загашнике и Юрия Маслюкова, чтобы он стал при Ельцине позже вице-премьером Правительства РФ?
Ну а ответственные работники МВЭС и экономических служб МИДа СССР той поры — разве могли без них обойтись в обосновании цели перехода от порядка к анархии и не с учетом их мнений готовились документы? Разве не они были в составе экспертных групп, готовивших рекомендации для высшего чиновничества? Того чиновничества, которое в тяжелых схватках за кремлевские коридоры перенесло атрофию интеллекта, разучилось думать и готово только подмахивать принесенные ему документы. Чем всегда пользовались недобросовестные клерки, проталкивающие личные интересы.
Замом министра внешнеэкономических связей (МВЭС СССР) работал тогда Олег Давыдов. В январе 93-го он стал первым замом, в сентябре того же года министром внешнеэкономических связей РФ, а чуть позже — вице-премьером правительства. Давыдов проплыл по политическому небосклону, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Погромче вели и ведут себя Александр Шохин и Сергей Лавров — тогдашние начальник и зам. начальника управления международных экономических отношений МИДа СССР. Один сегодня возглавляет адвокатскую контору олигархов под названием РСПП, другой — министр иностранных дел России.
Ярче всех заблистала звезда Михаила Фрадкова — в 88-м первого зама начальника главного управления координации и регулирования внешнеэкономических операций МВЭС СССР. В 92-м он стал замом у министра МВЭС РФ Петра Авена, затем сам перешел в министры, а при Путине поднялся до поста Председателя Правительства России. Сегодня возглавляет службу внешней разведки.
Биографию Фрадкова нужно читать между строк. Безродный паренек из Куйбышевской области окончил Московский станкостроительный институт и сразу был направлен в Индию советником Посольства СССР по экономическим вопросам. Затем кто-то запускал его, как из катапульты, все выше и выше.
Кто знаком с законами кадровой политики тех времен, согласятся со мной, что с бухты-барахты людей из ниоткуда в капстраны не посылали. И не парили над ними потом ангелами-хранителями. Если такое случалось, за этим стояла могучая сила. Обычно такой силой, такой катапультой выступал КГБ — Контора Государственного Беспредела. Возможно, и в случае с Фрадковым да и с другими известными ныне товарищами без этого не обошлось?
В умах наших людей все заметнее созревает вывод, что развал страны — это не пьяная выходка трех бывших партийных функционеров. И рыдания пропагандистов нынешней власти при упоминании Беловежья — отвлекающий треп. (Будто бы не было у хозяев тогдашней державы сил специального назначения.) Да и выкормыши КГБ — первые российские банкиры-олигархи — успели кое-что выболтать. Выстраивается такая следственная версия: группка ушлых ребят (партийно-кагэбистская мафия?) готовила страну к расчленению, чтобы прибрать к рукам богатую недрами Россию с населением, которому все до лампочки. Готовила под чью-то диктовку. Организовали хаос. В пыли и грохоте развала дали харизматическому Ельцину поуправлять осколком СССР, не ослабляя контроля за ним и заставляя брать все плевки на себя. А потом устроили тихую передачу власти своему человеку — он должен быть весь в белом и постепенно утверждать диктатуру спецслужб в открытую, якобы демократическими методами.
Я не ставлю целью определять свое отношение к данной версии и распространяться на эту тему — мой рассказ о другом. Но полагаю, что в году этак 2017-м, когда Россию возглавит Комитет Национального Спасения, не карманная, а полновластная прокуратура займется разгадкой кремлевско-лубянских тайн. И хотя многие документы уже уничтожены, думаю, в сейфах таятся признания-исповеди тех, кого обошли, «кинули» при дележе собственности.
Не упомянул при перечислении имен я Михаила Сергеевича Горбачева. Но не по принципу: царь хорош, да бояре паскудные. Для меня, как и для многих, Михаил Сергеевич раскрылся не сразу. Видно было, что он не хапуга, не цеплялся зубами за кремлевскую власть. И демократ Горбачев не показушный, а истинный. Лозунг «Свобода личности!» для него не пустой звук. И как раз в обертке свободы личности скармливали ему зарубежные «друзья русского народа» кашицу НАТОвской корысти. И здесь в той же обертке свободы личности разные проходимцы несли Михаилу Сергеевичу на утверждение пагубные идеи, а он от удовольствия закатывал глаза. Слишком много скучковалось вокруг него проходимцев, и слишком верил Михаил Сергеевич им. Иногда хотелось воскликнуть: «Прости его, Господи! Он не ведает, что творит». А какую ставил он перед собой тайную сверхзадачу, стали догадываться позднее.