— Вы обобщаете, но мы же говорим о конкретном человеке. Путин мне кажется надежным, — не соглашался со мной Собчак. — Я полжизни проторчал на кафедрах университетов и плохо знаю людей в городе. Мне нужен человек, который процеживал бы кадровый поток. У Путина большой объем информации.
В конце концов, не мне же работать с гэбистом: нужен он Собчаку — его дело. Хозяин — барин.
Не знаю, один Путин отцеживал кадры для питерской власти или вместе с приятелями из КГБ. Но команда подобралась довольно пестрая: профессорские отпрыски, соискатели кандидатских дипломов, завсегдатаи дискуссионных клубов. Почти никто из них не нюхал пороха конкретного дела. Вышла тесная компания дилетантов.
Это те, кто, так сказать, с позволения Бнай Брита правит Россией сегодня: сам Владимир Путин, следом шли Анатолий Чубайс, Дмитрий Медведев, Алексей Кудрин, Виктор Зубков, Игорь Сечин, Алексей Миллер, Владимир Чуров и проч. и проч. Всех их, по наблюдениям питерских интеллигентов, объединяло одно качество, схожее с качеством Анатолия Александровича, — эгоцентризм.
На вечерних тусовках в советское время, с бокалами шампанского в руках и бутербродами с осетриной или красной икрой, они соревновались в остротах по поводу никчемности тогдашнего руководства города и полагали: все, что у них на столах, в холодильниках; все, что на прилавках магазинов и на складах Ленинграда, появлялось само собой, поступало по распоряжению откуда-то свыше. И не догадывались, что манна с неба не валится и насколько трудна работа чиновников мегаполиса: ездить по регионам, заключать договора на поставку зерна, мяса, молока, фруктов, овощей и всего остального.
А уже в 91-м году, когда затрещали прежние хозяйственные связи, команда Собчака обязана была мотаться так, чтобы пар валил из ноздрей. Казахстан, например, предлагал Ленинграду хлеб и мясо за продукцию Кировского завода, Узбекистан с Киргизией — фрукты и овощи, было что взять у хозяйств прилегающих областей. Но снимать галстуки-бабочки и заниматься такой мелочевкой новая власть Ленинграда не собиралась. Она вела сверхзатратную кампанию по срочному переименованию города (как будто нельзя было повременить), грызлась между собой за собственность и финансы. При этом надеялась: никуда не денется федеральный Центр, обеспечит всем необходимым. Это новое поколение управителей с такой внутренней установкой карабкалось к должностям: «Взять власть значит все в свой карман класть».
И уже в январе 92-го над Петербургом, как отмечалось, нависла угроза голода. Горе-хозяевам потребовалось совсем немного времени, чтобы довести мегаполис до коллапса.
Я хорошо помню ту нелепейшую ситуацию. Собчак не вылезал из приемной Ельцина, и президент дал разрешение разблокировать для города на Неве стратегические запасы продовольствия на военных и других складах.
Когда Путин говорит теперь, что в 90-е годы Россия стояла на пороге развала, он подразумевает, возможно, и тот демарш самостийности, который устроила питерская команда во главе с Анатолием Александровичем. Команда профукала возможности обеспечить продовольствием город, и вдруг Собчак лично обратился к президенту США Бушу-старшему и канцлеру ФРГ Гельмуту Колю с просьбой спасти Санкт-Петербург от голода. Словно мегаполис уже вышел из состава России, которая не в состоянии контролировать положение дел в своих регионах.
Понятно, что Бушу с Колем составило немалое удовольствие утереть сопли Кремлю и откликнуться на SOS великих управленцев с Невы. Чем черт не шутит, вдруг эти отвязные парни станут последователями Джохара Дудаева, а их регион — последняя незапертая калитка России к Балтийскому морю. Десятки тысяч тонн продовольствия пошли в город со складов американских войск, расположенных в Западной Германии.
(Россия не Санкт-Петербург — простора побольше, и Бог кое-что дал из ресурсов. Надо много усилий, чтобы пустить по миру такую махину. Но видно, как питерская команда старается и здесь. Сколько лет потребуется необольшевикам с Невы, чтобы взять очередную крепость?!)
Тогда членам российского правительства приходилось часто бывать в Ленинградской области. В очередной свой приезд в северо-западный регион я стал интересоваться, как обустроились офицеры соединений военно-морского флота, передислоцированных сюда из Прибалтики. База подводных лодок из Клайпеды эвакуировалась в Кронштадт. Город оказался не готов к такому наплыву моряков — семьи офицеров ютились в подводных лодках.
К Ломоносову и другим базам Ленинградской области приходили из Латвии отряды боевых кораблей, в частности крейсеры, нагруженные домашним скарбом. Латышское правительство выпихивало наших моряков из страны, ссылаясь на договоренность с Горбачевым, и призывало своих горожан не покупать у российских офицеров дома: оккупанты уберутся — жилье достанется латышам бесплатно. Поэтому обобранные моряки загрузили что возможно на корабли и теперь прозябали со своими семьями на стальных посудинах. Здесь они тоже оказались никому не нужны — холодные и самые голодные в голодном крае.
Бесчестно обвинять в издевательствах над военными только местные власти: толпы бездомных офицеров свалились на них как снег на голову. Хотя чиновники могли сделать многое для людей, но тоже не шевелились. Основная вина лежала на нас, российском правительстве.
Под ласковые уговоры Запада Горбачев согласился вывести наши войска всего за четыре года из Восточной Европы и Прибалтики. Только в Германии советская группировка насчитывала полмиллиона человек, а располагались наши дивизии и бригады еще в Польше, Чехословакии, Венгрии, прибалтийских республиках. Там Советский Союз построил для военных жилые городки по европейским стандартам, создал богатую и надежную инфраструктуру — все это оценивалось примерно в 100 миллиардов долларов. Подарить такую собственность хозяевам и перебросить наш контингент на неподготовленную территорию России — означало получить около 300 тысяч бездомных офицеров и прапорщиков.
Даже Горбачев понимал, что это безумный шаг: хоть и слабо, но до развала СССР торговался об условиях вывода наших войск. В качестве компенсации нам обязались сначала выделить 25 миллиардов немецких марок, построить на территории России военные городки. Но вот началась при Ельцине эвакуация нашего воинского контингента, и со стороны немцев, поляков и других пошло жульничество.
Немцы убавили сумму компенсации до 12 миллиардов марок, да еще стали вычитать из нее в диких объемах затраты на подвижной состав и «экологический ущерб». Поляки потребовали от России огромный выкуп за прохождение наших воинских эшелонов через их территорию. Латыши предъявили счет за предполагаемые затраты по ликвидации советских спецобъектов. Американцы тоже отказались выполнять свои финансовые обязательства — вносить деньги за «демилитаризацию Прибалтики». Больше того, у них в Германии находилась военная группировка численностью 60 тысяч человек — они должны были выводить ее одновременно с нами. Но с их эвакуацией США не спешат.
Над нами попросту измывались: и над никчемностью горбачевской команды, и над ничтожностью ельцинского правительства. Измывались над Россией — правопреемницей СССР. А она, как ни в чем не бывало, продолжала «бежать из Европы».