Водила призадумался, вспоминая.
— Нет, — сказал он наконец. — Кажется, не было… У «опеля» боковой обзор хороший. Не зеркала — лопаты. Кажется, никого не было.
— Ладно, кури пока, — распорядился Петрухин. — А мы с Леонидом Николаевичем выйдем ненадолго, ножки разомнем.
Приятели выбрались из «опеля» и, не сговариваясь, двинулись назад. Туда, откуда пришел убийца с обрезом под полой плаща. Туда, куда он потом ушел…
* * *
Два часа спустя выезжавшие на рекогносцировку местности Петрухин и Купцов сидели в кабинета Брюнета. Официальное представление напарника работодателю прошло в деловой, дружеской обстановке («Рад. Весьма рад. Надеюсь, мы вместе хорошо поработаем. Для меня рекомендация Дмитрия Борисовича… хм… дорогого стоит») и завершилось дегустацией элитного французского коньяка.
После того как все контрактно-подрядные формальности были улажены, Брюнет выкрикнул по селектору секретаршу и затребовал доставить на очередное правилово счастливо освободившегося, хотя и невыездного теперь, вице-президента «Магистрали»…
…Господин Строгов, еще не отошедший от утренней выволочки, устроенной ему Брюнетом в соответствии с пожеланиями Петрухина, выглядел подавленным. А вот Виктор Альбертович, напротив, едва только компаньон пересек порог директорского кабинета — и оживился, и возбудился:
— Вот, господа, полюбуйтесь на красавца! Строгов. Игорь Василич. Мой заместитель и, можно сказать, соратник. Так душой за дело скорбит, что прямо мама Леля. Расстреливает нерадивых сотрудников не отходя от кассы.
— Виктор! — поморщился вице-президент.
— Что — Виктор? Я уже сорок лет Виктор! Но ни разу за сорок лет мне так в карман не гадили, Игорек! В моей биографии всякое было. Вон, Борисыч не даст соврать… Всякое было, но такой мажорчик еще не лабали. Партитуры такой в природе нет!
— Но я же не мог знать, что так получится! — как-то очень по-детски, разве что не шмыгая носом запричитал Строгов. — Я же не хотел, Витя!
— Это никого не гребет, Игорь! Вот это ты видел? — Голубков взял лист бумаги и брезгливо толкнул его по полированной столешнице. — Это факс из Хельсинки. От Московцева. Позавчера пришел. Когда ты в «Крестах» отдыхал… Пересравшиеся финны, дорожа, в отличие от тебя, деловой репутацией, подписали контракт не с нами, а с Харламычем!.. Ознакомься, пощелкай куркулятором и прикинь, на какую сумму мы пролетели. Из-за твоего «я не знал, что так получится»… А вот еще! — Следом за листком по столу прошуршала газета. — Прочти, будь ласка, про то, как «криминальное прошлое господина Голубкова явно не желает его отпускать».
— Но… но ведь это чистой воды недоразумение! Меня… меня же освободили! Все кончилось!
— Мудак! — сказал Брюнет почти ласково. — Конченый мудак! Все только начинается. Главбуха дергали в УБЭП. Меня вчера три часа парили в следственном. Знаешь, что сказали? Что будут меня долбить, пока я не сдам своего мокрушника. — Втянувший голову в плечи Строгов более не пытался возражать: просто смотрел в ковролин и обиженно пыхтел. — Все! Сейчас ты все расскажешь Дмитрию Борисычу и Леониду Николаичу.
— Зачем?!
— Затем! — рявкнул Голубков.
Несколько секунд партнеры по бизнесу глядели друг на друга. Потом Строгов отвел взгляд, вытащил из кармана пиджака блестящую упаковку таблеток, отделил одну и положил в рот.
— Я не могу сейчас. У меня… голова болит. Очень.
— Если у кого в этом кабинете по-настоящему и болит голова, так это у меня! Причем уже две недели кряду.
Виктор Альбертович сердито выбрался из-за стола, подтолкнул Строгова к диванчику, на котором сидели сыскари-наемники, а сам направился к выходу. — Всё! Я к налоговикам. Между прочим, Игорек, это тоже — твоими стараниями!..
Дверь за Брюнетом с грохотом захлопнулась, и Строгов настороженно уставился на незнакомых мужиков.
— Присаживайтесь, Игорь Васильевич, — по-хозяйски великодушно предложил Петрухин. — В ногах правды нет. А она сейчас — ой как потребуется.
— Я… я вас не вполне понимаю.
— Ничего страшного, объясним.
— Я буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката! — скорее пискнул, нежели громыхнул, вице-президент.
— О как? К слову, а кто у нас адвокат?
— Александр Моисеевич Штурм.
— Ба! Старик-Штурмовик! Я ж его отлично знаю! — встрепенулся Купцов. — Редкий жучила! Редкий и жутко дорогой! Но профессионал — что есть, то есть.
— Душный вы человек, Игорь Васильевич, — проворчал Петрухин. — Адвоката!.. Глупости всё это, не потребен нам с вами никакой адвокат. Потому как мы с коллегой и сами — те еще жучилы… Да вы садитесь-садитесь… Вот хорошо… Начнем, пожалуй, с самого простого: где вы были в промежутке с полудня 24-го вплоть до момента добровольной сдачи в руки полиции? Зачищали следы-хвосты?
— Какие еще хвосты? Я… я был…
— Дома вас не было. Трубка была отключена… А может, вы намеренно ввели в заблуждение водителя и, отпустив его, воссоединились с подельником?
— Каким еще подельником? Никого я никуда не вводил… Я… я… Я был у одной женщины.
— Приятно слышать, что в среде топ-менеджеров сохранились мужчины с правильной ориентацией, — хмыкнул Купцов.
— Что за женщина? Телефон? Адрес? — тут же взял быка (вернее, корову) за рога Петрухин. Чем несказанно возмутил вспыхнувшего праведным гневом Строгова:
— Послушайте! Это, в конце концов, не ваше дело!
— Наше, голуба! Наше. У нас с вами, Игорь Васильевич, дело одно и общее. Пока вы не оказались причастны к убийству — да! То было ваше личное дело… Но теперь — все обстоятельства вашей жизни мы будем изучать под микроскопом. Ну?!
Поняв, что яростная гордость не проканала, Игорь Васильевич попытался нажать на педаль мужской солидарности:
— Поймите же! Как мужчины мужчину! Мне не хотелось бы… — Строгов осекся, поймав на себе суровый взгляд Петрухина, и… сдался. — Черт с вами! Ее зовут Ольга Викторовна. Телефон 909-43-54… Только… я вас умоляю… Она замужем.
— То есть вы хотите сказать, что звезды легли столь удачно, что именно в пресловутое кровавое воскресенье супруг Ольги Викторовны анекдотически убыл в командировку? Или вы всю ночь романтически прогуливались под полной луной?
— Мы провели эту ночь на Рихарда Зорге. Я… Я, видите ли, купил однокомнатную квартиру… специально, чтобы встречаться с ней.
— Не слабо! Широкий ты мужик, Игорь Васильевич!.. Да, а в какое время вашу пассию можно застать дома так, чтобы не встретиться с ее мужем?
— Днем. Она не работает. Давайте я ей позвоню, и вы сами убедитесь, что…
— Звонить ей не нужно. По крайней мере сейчас. Кстати, адресок вашего любовного гнездышка будьте любезны.
Строгов могильным голосом продиктовал, а Купцов старательно записал.