— И что же?
— Что это я… Что это я сама всё подстроила!
Всё, плотину на том конце провода прорвало!
Татьяна зарыдала так громко, что Брюнет, не выдержав, отвел руку с телефоном на максимальное расстояние от занывшего уха…
…Немая сцена. Плачут все…
Включая секретаршу Аллочку, вынужденную сейчас звероподобно готовить кофе на всю ораву выставленных боссом за дверь ВИП-посетителей…
— К сожалению, не готов еще план, Иван Иваныч, — развел руками Петрухин. Первым оправившийся от шока, вызванного идиотским лобовым вопросом товарища экс-полковника. — Мы ведь с коллегой… э-э-э-э… только-только приступили к работе.
— Ага… ну конечно. Дубинками легче махать, чем СИСТЕМНО к делу подойти, — спокойно, начальственно заметил Комаров.
— Ну кое-что мы все-таки сделали, Иван Иваныч.
— Любопытно. И что же… кхе… конкретно?
— Да вот, например, провели проверку личного состава на возможное наличие былых судимостей.
— Ну я эту проверку давно провел.
— Вот так?
— Вот так. Это же, голубчик, азы оперативной работы, — снисходительно разжевал Комаров.
— Понятно. Но мы с Дмитрием Борисычем обратили внимание, что среди персонала довольно много людей с судимостями, — уточнил Купцов.
— А кто? Водители да грузчики. Так с них какой спрос?
— Согласен. Ящики таскать можно и с судимостью.
— Ну вот видите, — очень быстро обрел прежнюю уверенность и вальяжность экс-полковник. — Шофера да грузчики… а среди среднего и старшего звена судимых, товарищи офицеры, нет. Так что вы впустую время потратили. И все потому, что вовремя не представились мне… Дисциплинка!
— Да-да. Вы правы, Иван Иваныч… А Фельцман? — почти равнодушно спросил Леонид, но экс-полковник сразу понял: вот он, капкан-то.
— Фельцман?.. — как бы удивленно, как бы припоминая, переспросил Комаров.
— Он самый. Как же вы Фельцмана-то упустили?
— А что Фельцман? Он всего лишь компьютерщик. Технический, так сказать, персонал.
— Оно-то так, да не совсем. Фельцман чуть ли не единственный имеет неограниченный доступ к серверу, а следовательно — ко всем файлам сотрудников. Фактически он знает больше, чем любой другой сотрудник фирмы.
— Кхе… Ну и какой же вывод вы, господин Купцов, из этого делаете?
— Сначала, Иван Иваныч, я подумал, что это ошибка. Небрежность, если угодно. А потом…
— Что?
— Потом я узнал, что Фельцман — гражданский муж вашей племянницы. По нашим временам, с его вольными нравами, получается фактически прямой ваш родственник.
«Вон он, капкан-то! — с тоской подумал Комаров. — Подставили, подставили с этим еврейским бойфрендом. И ведь как знал, что нельзя устраивать Изю! Как в воду смотрел. Ай, капкан!» О том, что, помимо прочего, он поставил Фельцману задачу регулярно мониторить электронную корреспонденцию топ-менеджмента фирмы на предмет возможного бизнес-компромата и прочих внеслужебных пикантностей (так, на «авось-пригодится» на всякий случай!), Иван Иванович сейчас старался даже не думать.
— Изя Фельцман, — словно бы с сомнением переспросил Комаров, — мой родственник?
Леонид молча положил на стол лист бумаги.
Иван Иванович бумагу взял, надел очки. Прочитал быстро, швырнул лист обратно:
— Ловкие вы ребята. В фирме без году неделя, а уже сожрать хотите?.. Копаете под меня, подсиживаете?
— Ни в коей мере.
— А это в таком разе что? — Иван Иванович сердито кивнул на бумагу. — Явный подкоп под меня.
— Мы, Иван Иваныч, вовсе не хотим занять ваше место. Оно нам не нужно, — четко, с расстановочкой произнес Петрухин. Экс-полковник внимал ему, тревожно оттопырив нижнюю губу. — Мы всего лишь хотим, чтобы вы нам не мешали.
— Меня на эту работу пригласил лично Брю… Виктор Альбертович, — с достоинством парировал Комаров.
— Мы знаем, полковник, что тебя пригласил Брюнет, — согласился Дмитрий. — Потому и говорим с тобой уважительно. Иначе ты бы уже сейчас собрал манатки и покинул этот кабинет.
— А ты уверен? — с вызовом поинтересовался Иван Иванович.
— Нет, не уверен. Не могу исключить, что Брюнета более устроит компромисс, и он решит не замечать твоих, полковник, шалостей.
— Это каких же шалостей?
— Истории с Фельцманом — раз. Лохотронщиков — два.
— Лохотронщиков я пресек и выставил с объекта.
— С лохотронщиков ты, Иван Иваныч, получал долю.
— Это, господин Петрухин, еще доказать надо.
— Не надо… Иваныч… не надо. Мне Брюнет поверит на слово. А если и этого будет мало, мы с Леонидом Николаевичем проведем глубокую проверку твоей так называемой работы и, как ты сам понимаешь, что-нибудь обязательно найдем… И тогда — извини.
Комаров сердито скомкал лист бумаги, который подал ему Леонид.
— Зачем вы ко мне явились?
— Помилуйте! — удивился Купцов. — Вы сами нас вызвали.
Бумажный комок пролетел через кабинет и упал в корзину для мусора.
— Чего вы хотите?
— Не мешайте работать, Иван Иваныч! — жестко сказал Петрухин. — Пейте водку, получайте зарплату, но не лезьте в наши дела.
— Я… обдумаю… ваше… предложение, — медленно выговорил экс-полковник. И добавил механически, по старой гувэдэшной привычке: — Ответ вам сообщат…
В конечном итоге из кабинета «командующего универсамом» партнеры вышли спустя час. Иван Иванович за это время сделался еще более багровым, узел его галстука окончательно съехал на сторону. В общем, под занавес псевдодружеских дебатов выглядел экс-полковник довольно жалко. Нет, конечно, он пытался держать марку, вот только получалось у него это… хм… не особо.
— Я думаю, — произнес Комаров на прощание, — мы сработаемся.
— Определенно, — убежденно ответил Петрухин. — Найдем консенсус…
…Как только неприятные визитеры удалились, Иван Иваныч закрылся в кабинете и вытащил из тумбы под телевизором бутылку «Финляндии». Налил водку в стакан. Много налил… Выпил. Закашлялся, заперхал, налился краской до цвета огнетушителя. Но — старый боец! — справился, удержал чухляндию в себе. Не посрамил звание ветерана МВД.
Потом, когда водка прижилась, Комаров закусил бутербродом с «салямкой» и закурил. Цвет его лица постепенно возвращался к норме, то есть к алкогольно-бурому цвету.
— Ну и что? — сказал экс-полковник сам себе. — Ну, уроды… Но, в общем-то, ничего особенного. Четко дали понять: ты в наши дела не лезь, а мы не лезем в твои… Так на кой хрен мне ихнии дела?..