Ахиллес яростно взревел.
Гектор сместился вправо, уступая левый фланг Энею.
Дэн
Сын Тидея был страшен в бою, особенно если вставал с похмелья. Мне начинало казаться, что Одиссей специально накачивает аргосца накануне сражений.
Диомеду было наплевать на поединок вождей с высокой колокольни, и то, что троянцы на миг прекратили сражаться, он воспринял как подарок судьбы.
Его гетайры ударили в трех сотнях метров от того места, где намечался поединок великих, и пробили в рядах троянцев брешь. Хочешь не хочешь, а троянцам пришлось обороняться.
Кто-то может назвать поступок Диомеда неблагородным, но только не я. Это война, а не Олимпийские игры. Хотите смотреть, сходите в театр.
Тем не менее сражение возобновилось, и никто не обратил внимания на Одиссея, замершего в гнезде своей колесницы.
Думаю, что это был заговор. Если бы все остались наблюдать за поединком, Лаэртид не смог бы стрелять. Или на этот случай друзья оговорили свои действия заранее, или Диомед очень удачно импровизирует.
Или это просто совпадение и Одиссей вообще не собирается убивать сына Пелея.
Кстати, никто не видит в помещении летающих свиней?
Полковник Трэвис
Копье Гектора разлетелось в щепки уже после второго выпада, и теперь все трое орудовали мечами.
Проблема с Ахиллом формулировалась достаточно просто, но решения не смог найти еще никто. Сын Пелея был посредственным воином. У него не было физической силы Аякса, точности Одиссея, мастерства Менелая или Диомеда. У него не было скорости Мелкого Аякса, ловкости Идоменея или опыта Гектора. Его техника оставляла желать лучшего.
Его можно было победить.
Но его совершенно невозможно было угробить.
Его кидали в воду — но топить его было бессмысленно, поскольку он не тонул. Он падал с крепостной стены — и не заработал ни единого перелома. Его сбивали с ног в каждом сражении — но затоптать Пелида тоже никому не удалось.
На открытом пространстве справиться с ним было невозможно.
Гектор и Эней демонстрировали чудеса владения мечом. Каждый третий их выпад достигал цели, и каждый раз лезвие меча отскакивало от непробиваемой кожи Ахилла, не причинив последнему никакого вреда.
Одиссей воплощал собой скульптурную композицию «мужчина с луком». Казалось, он перестал даже дышать.
Стрелять он не мог. Сражающиеся двигались очень быстро, и не было никакой гарантии, что стрела попадет в Ахилла, не говоря уже о том, чтобы поразить его в пятку.
Гектор наотмашь рубанул Ахилла по шее. Такой удар мог бы обезглавить не только человека, он запросто снес бы голову годовалому быку. Ахиллес только потряс головой и ринулся в атаку.
Лезвие Энея пропахало глубокую борозду на боку доспеха Ахилла. Герой не повел и бровью.
Возвышающийся над битвой подобно горному утесу, на помощь Пелиду двигался Крупный Аякс. Когда он вступит в схватку, песенка троянцев будет спета.
Пятящийся под натиском танкообразного Пелида Эней споткнулся о труп и полетел на землю. Ахилл завис над ним, занося меч для последнего удара.
Этого мгновения хватило Одиссею, и стрела, пропев свою короткую песню, ударила Ахилла в пятку.
Это была не та пятка.
Выстрел был безупречным, у меня не осталось ни малейшего сомнения, что Лаэртид не промахнулся. Но стрела отскочила от босой ноги героя с тем же успехом, с коим она отскочила бы и от боевой сандалии.
Одиссей выругался. Виртуозно и со знанием дела.
Он был моряком.
Шансов снять с богоравного Пелида вторую сандалию у него не было.
Меч Пелида описал в воздухе сверкающую дугу и устремился к лежащему Энею. Прощай, Италия.
И в десяти сантиметрах от незащищенного горла Энея на пути меча Пелида оказался клинок Гектора.
Дэн
Я давно наплевал на Гомера и Вергилия. Софокл, Овидий и Эврипид накрылись медными тазами.
Реальность отказывалась следовать прописанным поэтами канонам.
Благородный Домосед и не менее благородный Итальянец предприняли отчаянную попытку навалиться на Киборга вдвоем. Благородный Одиссей стреляет ему в спину отравленными стрелами, в спину, которую почему-то не прикрывает благородный Патрокл.
Некоторые ахейские вожди считают Киборга опасным для Ахайи более, чем для Трои. Еще немного, и они объединятся с троянцами против общего врага.
Тиран и сам бы с удовольствием прирезал будущего родственника, если бы имел такую возможность. В последнее время Агамемнон не рискует выходить в поле, если там бьется Ахилл.
Почему никто не любит дитя Пелея и Фетиды?
Полковник Трэвис
Ахилл рушится на землю от удара щита Гектора, Эней, не поднимаясь на ноги, перекатывается в сторону и наваливается ему на спину, не давая встать.
Аякс дико орет, пробивая себе дорогу. Он уже очень близко.
Предполагаемый внебрачный сын Зевса Сарпедон бросается ему наперерез. Более того, на заднем плане вырисовывается сам Парис, натягивая тетиву. Нечасто младший брат Гектора вступает в битву.
Неужели сегодня троянцы решили поставить на карту все?
Гектор наступает Ахиллу на затылок, вдавливая в землю лицо богоравного Пелида.
Эней уже сидит на ахейце верхом.
Я болею за троянцев, хотя их дело и проигрышно.
Наконец-то показывается Патрокл. Он шагах в пятидесяти от схватки и тоже спешит на помощь. Вполне возможно, что он опередит Аякса.
Лежа на земле, Ахилл извивается самым немыслимым образом, словно в его теле вообще отсутствует позвоночник, но сбросить с себя Энея у него не получается. Гектор методично и бесполезно рубит затылок героя мечом. После пятого удара меч разлетается вдребезги.
Крепкие головы у детей героев и богов.
Сарпедон Аяксу не противник. Теламонид отшвыривает его в сторону одной рукой и даже не останавливается, чтобы добить.
Эней добирается до обутой ноги ахейца и срывает с нее сандалию. В руке Анхисида блестит кинжал.
Кто-то рассказал троянцам об уязвимом месте Ахилла.
Думаю, что это был я.
Неужели Гектор мне все-таки поверил?
Дэн
Они знают.
Они точно знают, куда надо бить, и заслуга целиком и полностью лежит на полковнике Трэвисе.