— Па-бам! — торжественно пропел Костя.
Гром, глядя на деньги, протянул к нему руку:
— Сумку!
Костя торопливо достал из-за пояса объемную сумку с гербом СССР. Гром глянул на сумку, усмехнулся.
— Незаметная, — тихо и насмешливо проговорил он. — Держи зал. И тетку захвати.
Костя кивнул, снова схватил кассиршу за шиворот и выволок из сейфовой комнаты. Гром, не тратя ни секунды, стал сбрасывать деньги в сумку, широко загребая по полкам ладонью и стараясь не смотреть на навязчиво мигающую красную лампочку сигнализации. Лицо его было спокойным, однако на широком лбу, выдавая волнение, поблескивали капельки пота.
А в паре километров от банка две милицейские машины, мигая огнями и отчаянно вереща сиренами, встали в пробке. Встали намертво.
— Что делать? — спросил шофер у старшего опера. Тот поиграл желваками и коротко приказал:
— Давай на тротуар!
Шофер кивнул и, взревев мотором, вывернул машину на тротуар, прямо на спешащих по своим делам пешеходов. Люди брызнули в разные стороны, и вслед удаляющейся милицейской машине понеслась отборная брань.
Между тем Костя, орудуя пистолетом как дубинкой, быстро согнал сотрудников банка и клиентов в одну кучу и весело объявил:
— Господа, убедительная просьба всем сесть на пол! Происходит обычное перераспределение собственности. Деньги не ваши, так что нечего париться.
Люди послушно расселись на полу. Костя удовлетворенно на них посмотрел и усмехнулся.
«Круто!» — подумал он, чувствуя себя героем кинобоевика.
Слева послышался какой-то шум. Костя быстро обернулся. Старший сержант Пахомов, похоже, пришел в себя. Кряхтя и постанывая, он поднялся на колени и затряс головой.
— Иркут, мент ожил! — крикнул Костя и навел пистолет на Пахомова.
Иркут встал между старшим сержантом и Костей.
— Убери ствол, — сухо произнес он. — Я разберусь.
— Уж конечно, — усмехнулся Костя.
— Ствол убери, — спокойно повторил Иркут.
Костя нехотя отвел пистолет в сторону.
Из сейфовой комнаты выскочил Гром, таща на плече набитую деньгами сумку. Сирена сигнализации продолжала верещать. Но теперь к ней прибавилось завывание милицейской машины.
Гром глянул на стеклянную дверь банка и быстро распорядился:
— Берем заложников!
Иркут кивнул, наклонился к милиционеру, схватил его за ворот кителя и рывком поставил на ноги.
— С нами пойдешь, — сказал он.
Грабитель подтолкнул Пахомова к служебному выходу.
Костя, раскрыв рот, уставился на семенящего к выходу милиционера, перевел взгляд на Грома и, истерично повысив голос, спросил:
— Гром, чё за бодяга? На кой хрен тебе заложники? Не уйдем с ними! Иркут, скажи ему!
— Я сказал — заложники, — прорычал Гром.
Проходя мимо сидящих на полу служащих банка, он на ходу схватил одну из кассирш, поднял ее на ноги и потащил за собой. Это была та самая практикантка, которая обслуживала старшего сержанта Пахомова.
— Я не пойду! — закричала девушка, пытаясь вырваться. — Отпустите меня!
Гром на секунду остановился, сгреб в охапку руки заложницы, набросил ей на запястье пластиковый хомут и рывком стянул его.
— А-а! — вскрикнула девушка.
Не обращая внимания на стоны кассирши, он подтолкнул ее к выходу.
Действовал Гром быстро, умело, без лишних движений, словно всю жизнь занимался тем, что брал пленных и заложников.
«У них заложники! — пронеслось в голове у Кости. — И мне надо!»
Костя повертел головой, выискивая в сгрудившейся на полу кучке людей подходящий экземпляр. Потом, услышав какое-то шевеление, перегнулся через стойку и увидел двух прижавшихся друг к другу молоденьких девушек. Одна из них, смазливая шатенка с перепуганными глазами, держала в руке мороженое. На нее и пал выбор Кости.
— Самая хитрая? — усмехнулся он. — Перехитрила ты сама себя, лахудра. Теперь пойдешь с нами!
Он протянул руку и схватил девушку за волосы.
— Я случайно зашла! — закричала девушка, пытаясь ударить Костю по руке. — У меня тут даже денег нет! У меня вообще нет денег!
— Хорош базарить! — криво ухмыльнувшись, отрезал Костя. — Иди сама, или я тебе башку оторву!
— Лена! — крикнула девушка, морщась от боли. — Лена, скажи ему! Я ведь сюда с тобой за компанию!
Сидящая под стойкой рыжеволосая конопатая девушка закрыла лицо ладонями и отвернулась.
— Стерва! — крикнула шатенка и швырнула в нее растаявшим мороженым.
Костя быстро связал шатенке руки, подобрал с пола автомат. Из другого, валяющегося рядом, вынул обойму и запихнул в карман ветровки.
Иркут, держа милиционера за ворот кителя и прижав пистолет к его затылку, молча наблюдал за сообщником.
— Давай, лахудра! Топай! — Костя толкнул девушку к служебному выходу.
Иркут дождался, пока Костя и девушка пройдут мимо, затем, пропустив вперед милиционера, двинулся следом.
Как только грабители покинули зал, народ на полу зашевелился.
— Кошмар! — тихо воскликнул кто-то.
— А где мои очки? — спросил другой.
— Господи, я чуть не умерла от ужаса! — плаксиво пожаловалась третья.
И тут все разом загалдели, поднимаясь с пола, и, толкая друг друга, кинулись к стеклянной двери банка. Не прошло и минуты, как в банке осталась одна-единственная старушка. Она устало поднялась с пола, посмотрела в сторону сейфовой комнаты, вздохнула и печально прошептала:
— Денег жалко…
Коридор был узкий и темный. Трое грабителей бежали по нему, подгоняя к выходу своих заложников.
— Не толкайте меня! — верещала смазливая шатенка, все время пытаясь вырваться. — Никуда я с вами не пойду, слышите!
Костя легкими подзатыльниками заставлял упрямицу следовать вперед и, поглядывая на ее аппетитные ягодицы, обтянутые короткой джинсовой юбкой, приговаривал:
— Топай-топай, лахудра.
Кассирша, высокая, худая, с длинными белокурыми волосами, обернулась на ходу и бросила Пахомову страдальческим голосом:
— Вы же милиционер, сделайте что-нибудь!
Старший сержант хотел было ответить, но Иркут свирепо шикнул на него, и он захлопнул рот, так и не произнеся ни слова.
Наконец в торце коридора показалась дверь. Однако не успели они добраться до нее, как по ту сторону двери взвыла милицейская сирена, а вслед за тем яростный голос прокричал:
— Убери грузовик с дороги! Быстрей, идиот!