Нику не один раз доводилось просматривать запись нуль-перехода. Ничего необычного и в этот раз. Он знал, что через секунду все до мелочей повторится, но только в обратной последовательности. Экран начал проясняться, вот уже можно различить пульт управления, очертания приборов, вот он сам, откинувшийся в кресле. Ник уже собрался ускорить воспроизведение, как вдруг центральный экран озарила нестерпимо яркая вспышка. Ник непроизвольно откинулся, что есть силы зажмурив глаза.
– Стоп запись, уменьшить яркость, верни до вспышки, еще раз, стоп! – скороговоркой прокричал он.
Когда в глазах перестали плясать радужные круги, уже спокойнее скомандовал:
– Включай, Умка, и дай 16-кратное замедление.
На этот раз свет от вспышки медленно заливал рубку управления. Умка немного затемнила изображение, и сейчас глаза не резало ослепительной болью. Все внимание Ника было приковано к центральному экрану. Сейчас стало заметно, как системы жизнеобеспечения пытаются снизить яркость излучения, включая один за другим световые фильтры. Но автоматы явно не успевали. Один за другим на панели управления вспыхивали красным цветом тревожные индикаторы. Нику не надо было всматриваться в их показатели. Было и так понятно, что корабль подвергается мощнейшему внешнему воздействию. Хорошо, что запись производилась в замедленном режиме. Звука не было. Ник представил себе одновременный вой датчиков тревоги, который еще недавно наполнял рубку, и поежился.
Весь экран как будто залило море огня, и ничего нельзя было различить в этом адском пламени. Но вот автомат стал отщелкивать изображения на удаление. Картинка постепенно уменьшалась, яростное сияние словно стекало с периферии к центру экрана.
– Вот это да! – только и мог выдавить Ник.
В центре экрана, взметая, словно щупальцы, огненные протуберанцы, величественно полыхала звезда. Зрелище было настолько завораживающее своей красотой и нереальностью, что чувство опасности куда-то отступило. Ник в ступоре смотрел в огненную пучину, в которую со скоростью 500 километров в секунду неотвратимо погружалась «Валькирия». Он почти физически ощутил, как гигантские гравитационные тиски звезды пытаются смять защитное поле челнока, чтобы потом в один миг превратить его в короткую вспышку фотонов.
Экран снова зарябило, очертания поплыли, словно размазываясь. Затем наступила темнота. «Аварийный джамп-прыжок», – понял Ник. В этой ситуации компьютер жизнеобеспечения принял единственно верное решение. Аварийный джамп-прыжок применялся настолько редко, что Ник знал о нем только из короткого технического курса, который им начитывали перед зачислением в учебку. В критической ситуации, в которую он, похоже, и умудрился попасть, компьютер произвольно выбирал новые координаты выхода и без точных вычислений выбрасывал корабль из опасной зоны. Новая точка выхода могла оказаться на расстоянии от нескольких астрономических единиц до одного парсека. Правда, Ленька Пантелеев рассказывал, что опытные звездолетчики между собой называли его «билет в один конец». Что, мол, при аварийном джамп-прыжке можно оказаться размазанным в подпространстве, как масло на хлебе. Так ли это на самом деле или это была одна из многочисленных страшилок, передаваемая курсантами учебки из выпуска в выпуск, Ник не знал. Но он был жив, и это его вполне устраивало.
Ник почувствовал, что опять на него наваливается усталость. Возможно, это была запоздалая реакция организма на пережитую опасность. Но расслабляться было нельзя. Несмотря на то что из отчета Умки следовало, что в данный момент кораблю ничего не угрожает, нужно было срочно прояснить сложившееся положение.
Мысли путались, Ник не знал, с чего начать. Корабли класса «Д» («Валькирия» принадлежала к ним, хотя, возможно, и превосходила их по своей технической оснащенности) были полностью автономны и практически не требовали участия человека в их работе. В бортовых компьютерах хранились бесчисленные множества алгоритмов действий во всех ситуациях, которые когда-либо случались в истории космонавтики. Конструкторы челноков предусмотрели и определенный резерв для воспроизводства вышедшей из строя аппаратуры. Пилот был, по большей части, наблюдателем, и в его задачи входила координация действий системы во внештатных ситуациях. Сейчас вмешиваться в работу систем корабля не имело смысла. Легкая вибрация и помигивание контрольных датчиков показывали, что «Валькирия» находится в режиме регенерации. Когда она закончится, Умка даст окончательное заключение о состоянии корабля.
* * *
«Пожалуй, на данный момент главное – это установить мое местоположение», – Ник не совсем понял, что имела в виду Умка, когда сказала, что «координаты не установлены, так как невозможно определить контрольные точки отсчета».
«Никогда не слышал, чтобы кто-то попадал в подобную передрягу. Ну не в том смысле, что никто до меня не оказывался в такой опасной близости от звезды. Вон, тот же Овсянников в экспедиции к квазару. Это еще похлеще будет. Но вот чтобы навигационные системы потеряли связь с нуль-пространственными маяками? Такого я что-то не припомню. Странно. Навигационная система же в норме? – размышлял Ник. – С другой стороны, вырваться из самого пекла звезды и без особых последствий? – Его в который раз пробил холодный пот. – Наверняка в навигационной системе все-таки произошел какой-то сбой».
– Дать внешний обзор! – скомандовал он и тут же поспешно добавил: – Затемнить пол.
В этот раз он был внутренне готов к «свободному» парению, но после всего недавно пережитого все-таки предпочел не только чувствовать, но и видеть привычное матовое покрытие рубки.
«Валькирия» висела в темноте космического пространства. Конечно, это была иллюзия, корабль летел с той же скоростью, какую имел до прыжка, около 500 км/с. Возможно, даже больше. Чудовищная гравитация местного светила, в опасной близости от которого ему довелось оказаться, придала добавочное ускорение «Валькирии», затягивая ее в свою бездну. Но Ника сейчас это мало интересовало. «Валькирия», окруженная силовым полем, которое можно было заметить разве что по редким вспышкам сгорающих в нем мелких метеоритов, неуклонно удалялась от звезды. Ник развернул кресло на 180 градусов. Сейчас она казалась маленьким желтоватым пятнышком размером не больше шарика для пинг-понга. Аварийный джамп-прыжок прошел безупречно. «Валькирия» вышла на безопасном расстоянии, но и не оказалась слишком далеко. «Хоть в чем-то мне сегодня повезло», – грустно усмехнулся Ник.
Что-то его тревожило, но он не мог понять, что именно. За последние часы произошло столько событий, что мысли разбегались в разные стороны, одна быстрее другой, и он не мог сосредоточиться ни на одной из них. Откуда взялась здесь звезда, да еще, по всей видимости, со своей звездной системой? Тут в радиусе 100 парсек космических тел размером больше астероида просто не могло быть.
– Умка, проверь расчеты нашего прыжка в сектор F-14056/0002 с учетом скачка флуктуации в точке входа.
– Уже проверила. Флуктуация не превышала 23, 5 единиц, поэтому погрешность точности выхода минимальна.
– Тогда объясни мне, любезная моя, как вдруг здесь оказалась эта звезда? – неожиданно для себя перешел на шутливый тон Ник.