– Но ведь вы сами говорили, стрельба....

– Стрельба ничего не доказывает, – сказал Слава. – Люди Левона могли убрать женщину как раз для того, чтобы подтвердить эту самую липу. После обыска, в результате которого вы ничего не нашли. Чтобы связать ее с Левоном и таким образом еще больше запутать все это дело. Что скажешь?

– Не знаю...

– Не знаешь, – констатировал Слава. Незнание опера было неудивительным, он и сам толком ничего не знал. – Уйди с глаз, а? Об одном прошу, в следующий раз, как захочешь арестовать бегемота, слона, жирафа или еще какое-нибудь животное, посоветуйся сначала со мной, хорошо?

Когда оплеванный опер удалился, Слава вызвал для допроса задержанного.

Задержанный не был похож на преступника, а уж преступников за свою карьеру Слава насмотрелся достаточно. Максимум, в чем можно было заподозрить этого паренька, это уклонение от призыва в армию или банальное хакерство, кое в России преступлением не считалось. Слава вздохнул.

– Куда вы меня будете бить? – поинтересовался Лева. – Не то чтобы мне это было особенно любопытно, просто знаете, ваши предшественники не оставили вам особо богатого выбора, а бить туда, куда били они, не так интересно. Синяки там уже есть.

– Да, ребята перестарались, – сказал Слава. – Но, быть может, это прозвучит для вас дико, я вас бить не буду.

– Дико, – согласился Лева. – А почему?

– А смысл? – спросил Слава.

– А так, чтоб было, – предположил Лева. – Ну надо же чем-то заняться во время допроса.

– Боюсь, у вас сложилось превратное мнение о нашей работе, – вздохнул Слава. – Но мы сами в этом виноваты, не так ли?

Лева промолчал. Заявление мента не требовало комментариев.

– Вы не испытываете никакого желания о чем-нибудь мне рассказать? – спросил Слава. Спросил для проформы, так как прекрасно понимал состояние задержанного. Сам бы он желания разговаривать с милицией не испытывал, даже если бы ему хотелось орать о чем-то на всех углах.

– Нет, – сказал Лева.

– И вы не хотите ничего добавить к тому, что уже рассказали?

– Нет.

– А известие о том, что на вашу знакомую было совершено покушение, не сможет изменить вашего подхода?

– Покушение? – спросил Лёва. – На какую знакомую?

Он так устал, что уже ничего не воспринимал. Вот он, апофеоз пофигизма.

– На ту самую, у которой вы гостили. Ее машина была обстреляна на железнодорожном переезде почти сразу после нашего отъезда.

– И где же были ваши доблестные ребята? – спросил Лева. – Добивались признания у другого невиновного? Выбивали дурь из кого-нибудь вроде меня? Проверяли паспортный режим на оптовых рынках?

– Я вижу, новости нас не слишком удивляют. Я ожидал более бурной реакции.

– Голову пеплом я посыплю дома, – сказал Лева, – Без свидетелей.

– Что вы можете рассказать об убитой?

– Я требую адвоката.

– Вы задержаны как свидетель. Свидетелям адвокаты не положены.

– Хорошо же вы со свидетелями обращаетесь.

– Послушайте, – сказал Слава. – Произошла ужасная ошибка, о которой я сожалею. Я приношу вам извинения от лица всего нашего ведомства, хотя сомневаюсь, что вам от этого станет легче. Но поймите и вы меня тоже. Произошло убийство, и если вы знаете что-то, что могло бы нам помочь его раскрыть, я был бы очень признателен, если бы вы своими знаниями поделились.

– Поймите и вы меня, – сказал Лева. – Я не знаю абсолютно ничего относительно той темы, что вас интересует. Посмотрите на меня. Неужели такой человек как я, не сказал бы всего, что он знает, после того, что с ним сделали? Я познакомился с Мариной в казино, она пригласила меня к себе, вы взрослый человек, не надо объяснять, зачем, а на следующий день нагрянули вы. Точнее, не вы, а ваши орлы. Конец истории. То, что я о ней знаю, это информация сугубо интимного свойства и никоим образом не может помочь вам в расследовании ее убийства.

– А почему всего этого вы не рассказали на месте?

– А кто меня слушал?

Допрос продолжался еще около часа. После этого Слава подписал Леве пропуск и велел убираться на все четыре стороны в очень вежливой формулировке.

Он склонен был поверить Левиной истории. Парень не тянул на пособника этого пресловутого Левона, тем более что в причастности самого Левона к произошедшим событиям Слава сильно сомневался. Женщину убрал явно не Левон, это был не его почерк. Стрельба, взорванные машины.... Больше похоже на старого знакомого, Транквилизатора.

Нет, подумал Слава. Тут что-то не то. Кто-то играет в игры. Осталось самая малость. Узнать правила и вычислить игроков. Слава вздохнул и закурил сигарету.

Идя по коридорам отделения милиции, Лева чувствовал себя полным кретином. Идиотом. Круглым дураком. Мальчиком, который только что вылез из песочницы и решил поиграть во взрослые игры.

В КПЗ у него было время подумать, и он прекрасно понимал, что вычислили его по Марине. Какой смысл менять лицо, машины и места проживания, превращаясь из Левы в Левона и обратно, если и Леву, и Левона все видят с одной и той же спутницей? Это же все равно что нацепить себе на спину плакат с надписью: «Вот он я! Хватайте!». Хорошо еще, что первый удар нанесли менты, а не пацаны из конкурирующих структур.

До Марины они уже добрались. Конечно, Лева сильно сомневался, что обычные бандиты смогут причинить вред суперразведчику, созданному другой цивилизацией, однако на душе скребли кошки. И самое поганое – это то, что следующим на очереди будет он. Надо срочно ложиться на дно. Но как и где? И, главное, если он ляжет на дно, как его найдет Марина и как он вызволит Юнгу из зоопарка?

Накаркал, подумал он, когда, стоило ему только выйти на улицу, к тротуару лихо подрулила черная тонированная «восьмерка» «ауди» и распахнула перед ним пассажирскую дверь. За рулем сидел молодой человек в строгом деловом костюме, белой рубашке и галстуке. Лицо молодого человека было очень интеллигентным. Именно такие лица обычно бывают у высокооплачиваемых киллеров, почему-то подумал Лева.

– Садись, – предложил молодой человек из «ауди».

– Зачем? – тупо спросил Лева.

– По городу покатаемся, – сказал молодой человек. – О делах наших скорбных покалякаем.

С орбиты

– Капитан, скажите, а вам не кажется, что, чрезмерно отдаляясь от ситуации, мы позволяем ей выходить из-под контроля?

– Я не вижу никакого варианта, в котором наше прямое вмешательство могло бы принести положительные результаты. Возможно, ситуация изменится, и тогда мы сможем на нее повлиять.

– Ситуация и так меняется слишком быстро, я не Успеваю отслеживать. Юнга лишен свободы передвижения и подвергается детальным исследованиям. Я боюсь того, что смогут обнаружить их ученые.