Потом она опустилась во дворе своего дома, где из окна второго этажа на нее глядел пораженный муж, а из окна первого этажа – профессор Минц.

– Ах! – воскликнул Удалов.

– Ничего особенного! – сказал Минц, глядя, как Ксения неловко опустилась на землю, стараясь не разбить банку с медом. – Лишь только в твоей жене пробудились атавистические способности – например, обретать невидимость при встрече со смертельной опасностью, – ее организм стал и дальше вспоминать, какими же еще способностями обладали его далекие предки. Если первое – невидимость, то второе – левитация.

– Это пройдет? – спросил Корнелий Иванович.

– И довольно быстро. Но мы с тобой не знаем, какие еще способности запрятаны в этой скромной оболочке.

Так сказал Минц. А Ксения покуда пребывала в трансе. Вместо того чтобы войти в дверь, она медленно взлетела ко второму этажу и решительным жестом отодвинула от открытого окна своего супруга. Потом ступила на подоконник.

И двор опустел.

Орел

Странный гость заявился к профессору Минцу.

Он вошел не постучавшись, прошел, не поздоровавшись, к правой стене и уселся на продавленный диван.

Он был немолод, одет в форму старшего лейтенанта войск ФАПСИ, но без фуражки. Поэтому было видно, что его седые волосы перехвачены на затылке резинкой, и оттуда свисает жидкая седая косица.

– Здравствуйте, – сказал Лев Христофорович, поднимая лысую голову от микроскопа. – Чем обязан визиту?

Лейтенант закинул ногу на ногу, погляделся в начищенный, зеркальный носок сапога, поправил седой ус и заговорил:

– Разрешите сначала ознакомить вас со старинным анекдотом, то есть забавным случаем из жизни.

– Я вас слушаю.

– В самом начале двадцатого века в петербургском Смольном институте благородных девиц ввели курс домашнего хозяйства. Решили таким образом приблизить институток к практической жизни. Для начала классная дама Зинаида Федоровна Врангель повела девиц вниз, на кухню. Там они остановились у длинного мраморного разделочного стола, на котором лежала ощипанная курица. «Кто из вас, барышни, скажет мне, что это за птица?» – спросила баронесса. Когда никто не вызвался с ответом, она обратилась к ближайшей девушке: «Княжна Шаховская, помогите нам». Княжна долго морщила выпуклый лобик и в конце концов решилась: «Наверное, это орел!» Видно, о существовании других крупных птиц она не подозревала. «Ах, – рассмеялась баронесса Врангель. – Какая забавная наивность! Ну кто же не знает, что у орла две головы?»

Закончив рассказ, пожилой лейтенант немного посмеялся. Минц ему вежливо кивал, потому что анекдот показался ему забавным.

– Вы заметили, насколько глубоко в сознании народа проникла убежденность о реальном существовании двуглавого орла? – спросил лейтенант.

– Это же не народ, а лишь институтки, – заметил Минц.

– Только не спорьте со мной! – взмолился лейтенант. – Со мной все спорят. Каждое мое трезвое предложение встречают в штыки. И здесь, и в Кремле, и в Вашингтоне. Мне надоело советовать. Я отдохну, а вы пока поставьте чай.

С этими словами пожилой лейтенант повалился на бок, подтянул острые колени к подбородку и смежил веки.

Минц не поверил лейтенанту. Тот не спал, а присматривался к профессору. Не зря он приехал так далеко, из Москвы, явно – с важным делом. Но при чем тут баронесса Врангель?

Минц прошел на кухню и поставил чайник на огонь.

– Вам покрепче? – спросил он.

– Зеленый, жасминовый, как вы любите, – ответил гость.

«Ага, – подумал Минц, – они собрали сведения о моих привычках. Значит, дело серьезное».

– Вы голодный? Могу сделать бутерброд.

– Ни в коем случае, – сказал лейтенант. – Я на диете. Нас не подслушивают?

– Вам лучше знать, – откликнулся Минц.

– Правильно. Вашу комнату мы проверили.

Он вскочил, живо перешел к столу, схватил чашку и принялся жадно, обжигаясь и пыхтя, глотать жасминовый чай.

– Слушайте меня внимательно, – сказал лейтенант. – Мы проверили личные дела шестидесяти академиков и сотен аспирантов, мы связались с Казанью и Темрюком. И оказалось, что только вы сможете помочь нашей необъятной родине.

– Чем же?

– Именно принимая во внимание ваши научные достижения и многосторонность вашего таланта, было решено обратиться к вам.

– Говорите понятнее, – потребовал Минц. – К тому же вы не представились.

– Я не могу представиться, я на службе. А когда мы на задании, то не представляемся. Достаточно того, что я вас знаю.

– Да, это уже немало, – согласился Минц. – Продолжайте.

– Недавно, если вы читаете газеты, к нам с визитом был господин Ширак. Это президент Франции.

– Как же, как же, встречались, – заметил профессор, но лейтенант пропустил эти слова мимо ушей.

– В частной беседе с президентом, – продолжал лейтенант, – Ширак обратил внимание на то, что двуглавых орлов в природе не существует. «Вот наш галльский петух, – сказал он, – это реальность. На любой ферме такой найдется. А вот двуглавых орлов нет и не было!» Казалось бы, шутка, да? Шутка?

– Не знаю.

– А вот не совсем шутка, потому что разговор шел о стабильности и перспективах нашей экономики. Запад ставит под сомнение темпы развития отечественной промышленности. И тут в иносказательной форме этот самый французский Ширак как бы издевается: мол, говорит, нет на самом деле вашего прогресса и стабильности, и все у вас, русские господа-товарищи, не больше как вранье и выдумка.

– Ну, вряд ли он это имел в виду.

– Да ты бы ему в глаза заглянул! Только загляни. Сплошное издевательство.

– Что же ответил ему президент?

– Президент умело перевел разговор на другую тему. Но по окончании встречи с французом вызвал помощников и дал им задание подумать, нельзя ли перевести наш герб в разряд реальности. Любой ценой. И тем посрамить западных критиканов. Ясно?

– А я тут при чем?

– Когда мы, советники и разведчики, отчаялись найти человека или организацию, способную создать двуглавого орла, именно президент сказал с присущей ему проницательностью: «А вот заглянули бы вы в районный центр Великий Гусляр и постарались бы встретиться со славным человеком, оригинальным мыслителем, профессором Минцем Львом Христофоровичем».

– А почему вас для этого выбрали? – поинтересовался Минц.

– Чем я хуже других? – обиделся пожилой лейтенант. – У нас разные есть. От генерала до поэта.

– Нет, – вздохнул Минц, – на поэта вы не похожи.

– Короче! – посланник президента был суров. – Будем делать орла или будем ваньку валять?