– С богом, – напутствовал Президент.
Патриарх сказал небольшую речь.
Космонавты исчезли внутри космического корабля. Весь мир затаил дыхание.
Начался отсчет времени.
Космонавты не смогли скрыть изумления, увидев в космическом корабле двух пожилых джентльменов – толстого и низенького.
– Вы что здесь делаете?! – воскликнул командир корабля Петр Гедике. – Сейчас же покиньте космический корабль.
– Нет, – твердо сказал Минц. – Мы летим все вместе.
– Как вместе? – удивился Петр Иванов. – У нас каждый кусок хлеба, каждая капля воды на учете.
– Воды и хлеба достаточно! – отрезал Удалов.
Он вынул из кармана и протянул космонавту Гедике свой заграничный паспорт с открытой космической визой. Минц также дал космонавтам убедиться в том, что его документы в полном порядке.
– Отныне и до конца полета, – сказал Минц, – я буду научным руководителем экспедиции, а Корнелий Иванович – консультантом по галактическим вопросам.
Космонавты находились в растерянности, и Петр Гедике решил выйти на связь с Центром управления полетами.
– Погоди, – велел ему Удалов. – Сейчас будет связь.
И точно. Вспыхнул экран телевизора, и на нем показалось усталое лицо Президента.
– Вы удивлены, космические соколы, – сказал Президент. – Но попрошу вас не удивляться. Как Верховный главнокомандующий я беру на себя всю ответственность за неожиданные назначения. Я подтверждаю полномочия моих представителей Минца и Удалова. Прошу вас, во всем слушайтесь старших товарищей. Счастливого пути и мягкой посадки!
Экран погас, а Петр Иванов сказал:
– Вот блин!
На что Минц ответил:
– Ругань и ненормативную лексику попрошу из нашей жизни изъять.
Петр Иванов замолчал и молчал с тех пор несколько недель, стараясь придумать фразу без этой лексики.
– А сейчас, – продолжал Минц, – мы с вами сделаем укольчики и отправимся в полет.
– Уколы уже делали, – возразил Петр Гедике.
Но его возражения не были приняты во внимание. Одно утешение – иголка у профессора была такая длинная и острая, что проколола скафандры – не пришлось раздеваться.
За двенадцать минут до старта космонавты заснули. Еще через минуту они стали уменьшаться и уменьшались до тех пор, пока Минц не положил их в спичечный коробок и не отнес в секретный носовой отсек корабля, где помещался такой же космический корабль, только в семьдесят раз меньше настоящего.
– Ну что ж, – сказал Минц, – ничего не поделаешь. Родина слышит, Родина знает…
– Как в небесах ее сын пролетает, – закончил куплет Удалов.
– На старости лет дома надо сидеть.
– Может, в последний раз, Христофорович, может, в последний раз…
Минц сделал уколы и себе с Удаловым. Только из другой склянки – снотворное спасителям России не требовалось.
Друзья уселись у ступенечек, что вели в махонький кораблик, и стали ждать, пока подействует зелье.
– То-то американцы утрутся, – сказал Удалов. – Со всей их хваленой техникой. Им до звезд никак не добраться.
– Геополитически важно, – развил его мысль Минц, – то, что некоторые страны Восточной Европы, в первую очередь Польша, откажутся от притязаний на членство в НАТО.
– Вот именно, в НАТО, – согласился Удалов и стал уменьшаться.
Вместе с ним уменьшался и Минц. Так как они делали это одновременно, то уменьшение прошло незаметно, лишь отсек корабля быстро увеличивался.
– Под ложечкой щекочет, – признался Удалов. – С непривычки.
Когда уменьшение закончилось, Минц с Удаловым быстро поднялись в миниатюрный кораблик, прикрепленный к носу корабля настоящего. Космонавты спали на полу в гигантском двуспальном гробу. Таким предстал глазам Удалова спичечный коробок.
– Как только мы их вытащим? – удивился он.
– А нам этого не надо делать.
– Как не надо?
– За нас это сделает природа, – загадочно ответил Минц и надел на нос какой-то аппаратик, смысл которого Удалов понял буквально через минуту.
Глухой и чуть взволнованный голос руководителя полетов наполнил отсек.
– Готовы ли вы к полету, друзья? – спросил он.
– Готовы! – ответил Минц голосом Гедике.
Вот для чего ему понадобилась насадка на носоглотку! Великий человек велик и в мелочах. Удалову бы никогда не догадаться до такой гениальной детали. А ведь не будь ее – все могло сорваться.
– Помните, за вами наблюдает вся наша страна! – сказал руководитель полетов. – Весь мир. Все цивилизованное человечество. Но и наши недруги, закусив губу, не отрываются от телевизионных экранов в надежде на то, что ваш полет сорвется. Так что…
– Погоди, понимаешь, – послышался другой голос, голос Президента. – Я вам тоже скажу. Заранее приношу вам благодарность от всего народа и от меня лично.
– Начинаем отсчет последних секунд, – произнес руководитель полетов. – Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…
Минц с Удаловым уселись в кресла и привязали себя ремнями. Только успели это сделать, как невероятная сила прижала их к креслам, взревели двигатели ракеты.
– Поехали! – сказал сакраментальное слово профессор Минц.
Как всегда, профессор Минц оказался прав.
Когда завершился взлет и ракета исчерпала свои возможности, первая ступень отлетела и сгорела, как положено, в атмосфере. То же случилось со второй и третьей ступенями. Но в отличие от остальных носителей звездная ракета имела дополнительную четвертую ступень, при включении которой миниатюрный кораблик отделялся от своего большого брата, а тот оставался на орбите ждать возвращения космонавтов.
Когда это случилось, пришла пора просыпаться Петру Гедике и Петру Иванову. И вот тут снова сказалась предусмотрительность Минца. К тому времени на корабле воцарилась невесомость. А это означало, что космонавты сами приподнялись над спичечной коробкой и начали парить в воздухе. Коробок, конечно же, оказался складным, и профессор спрятал его за рояль, который стоял в кают-компании кораблика, чтобы путешественники могли развлекаться долгими космическими вечерами.
Разумеется, космонавты очень удивились тому, что проспали старт, но Минц убедил их, что наказывать за это не будут, так как стартовый сон входит в программу.
Мастера с фабрики твердой игрушки потрудились на славу. Даже рояль в три сантиметра длиной почти не фальшивил. Разумеется, космонавты и не заподозрили, какую злую шутку сыграл с ними профессор Минц. Так что полет прошел в согласии и спокойствии.
В назначенные моменты начинались сеансы связи, и наши космонавты плавали в воздухе перед телевизионными камерами, рассказывая об опытах над растениями и насекомыми, которые они проводили. В эти минуты Удалов с Минцем сидели в туалете, чтобы случайно не попасть на глаза зрителям.