– Сейчас. – Скубин зашел в сторожку, выглянул во двор, вернулся на улицу.
Высматривал он там кого-то, может, чужих ушей опасался.
– Родил?
– Товарищ майор, можно вас на минутку? – выразительно глянув на женщину, спросил он.
– Кира… – Максим посмотрел на нее так же многозначительно.
Женщина все поняла и послушно села к себе в машину. Под нос все-таки фыркнула. Дескать, незаслуженно обидели. Но женщина она не глупая, ответственная и для пользы дела готова проглотить горькую пилюлю.
– Яша Сиротин разговор случайно подслушал, – тихо сказал парень. – Хозяин недавно говорил Инге, что уехать им надо.
– Куда?
– Яша не все слышал, часть вообще не понял. Но то, что уезжать они собирались, точно. Проблемы там какие-то. Или вместе, или сначала она. Еще он просил, чтобы Инга матери ничего не говорила.
– А Сангин сейчас где?
– Не знаю. Только не говорите этой тетке, что Яша разговор слышал. – Парень взглядом показал на «БМВ». – На меня валите, мол, Инга мне сказала. Сиротин не переживет, если его уволят.
– А сам Яша где?
– Может, с ними уехал. – Голос Скубина дрогнул.
Про секретную поездку он говорил с уверенностью, а насчет Яши сомневался.
– А Сангин звонил тебе?
– Да, спрашивал, где Инга. Но как-то не очень беспокойно. Видно, мама Инги его допекла или эта… – Скубин снова глянул на «БМВ». – Вот он и позвонил для вида.
Не нравилась ему Кира, невзлюбил он ее. На внешность она, может, и симпатичная, но язык!..
– А сам ты ему позвонить можешь?
– Я для него кто? Он может и не ответить.
– А Яше?
– Звонил. Не отвечает он.
Максим, конечно, мог надавить на охранника и попасть в дом. Но завтра к прокурору подъедут адвокаты господина Сангина и выставят счет за незаконное проникновение. Да и что он там найдет? Трупы Инги и ее водителя? Вряд ли. Оснований для обыска у него нет. Инга действительно могла уехать.
Максим отпустил охранника, сел в свою машину, закурил. Приоткрылась дверца.
– Можно?
Кира устроилась рядом, заинтригованно посмотрела на Максима.
– Что?..
– Вы с матерью Инги, когда в последний раз виделись?
– Здравствуйте! Как это – когда? Я от нее вам звонила!
– А она сама сюда с вами почему не приехала? Не переживает за свою дочь? Может, она знает, что Инга уехала?
– Куда?
– Вдруг проблемы у Сангина какие-то, ему срочно нужно уехать? Может, у него уже соломка где-то в заграничном раю постелена?
– А какие у него могут быть проблемы?
Максим промолчал, предоставив Кире возможность пофантазировать.
– На бизнес наехали, отжать хотят? – Она посмотрела на него в ожидании подтверждения.
Но Максим лишь пожал плечами. Без разницы, какая именно проблема у Сангина. Важен сам факт наличия форс-мажорных обстоятельств.
– Возможно, Инга уехала вместе со своим женихом или пока одна. Допустим, обстоятельства вынуждают ее держать эту поездку в секрете. Инга не может сказать об этом своей матери. Если и сообщила, то по секрету. Мать знает, но молчит.
– Алина не отговаривала меня, когда я решила звонить в полицию.
Максим благодушно улыбнулся, глянув на Киру. Интересная женщина, занятная. Как минимум хорошенькая. Он нисколько не жалел о потраченном времени.
Видно, мать Инги что-то знала про дочь, но вынуждена была держать все в тайне. Скорее всего Инга уехала. Яша мог отправиться вместе с ней. Может, их машина стоит сейчас где-нибудь в аэропорту.
Если так, то интересно, какие проблемы возникли у Сангина? Вдруг это как-то связано с убийством Варенецкого?
Максим отправил Киру домой, а сам зашел к охраннику, дежурившему на въезде в поселок. Он просмотрел запись с видеокамеры, установил номер машины, сделал запрос. «Мерседес», на котором Инга Русанова покинула вчера поселок, обратно не возвращался.
Глава 24
Железо куют, пока горячее. Остынет оно само по себе. На работу Игорь отправлялся в тонусе, за день раскисал, утрачивал форму, но Марина уже готова была взяться. Раскалить мужа она могла прямо в машине.
Сейчас Игорь выйдет из кабинета, она встретит его. В гостиницу ехать не надо, у Игоря роскошная квартира в Москве. Но первую порцию удовольствия он получит еще по пути домой, ему даже напрягаться не придется. Марина не гордая, ради мужа готова на все.
Игорь вышел из кабинета без пяти одиннадцать ночи. Заработался, бедный. На Марину он глянул зло, раздраженно. Не нравится ему, что жена прохода не дает. Но ведь это для его же пользы. Без контроля человек расслабляется и совершает глупые поступки.
Будь его воля, он отдал бы Марину на растерзание своим охранникам. Но любое неосторожное действие может закончиться для него катастрофой. Он хорошо это знает. Поэтому ее слово для него – если не закон, то близко к тому.
В банке у него есть референт, секретарша. Марина теперь старшая над ними. Она заведует приемной Игоря, поэтому имеет полное право находиться при нем как ночью, так и днем.
К тому же очень скоро Игорь потеряет интерес к своей шлюхе. Он, конечно, может пронести свою любовь через всю жизнь, но не к самой Инге, а к ее памяти. Эта дрянь исчезнет, останется только воспоминание, с которым Игорь может заниматься любовью хоть по три-четыре раза на дню, Марина не против. А живую шлюху она любить ему не даст и свой дом в Семьяновке делить ни с кем не станет.
– Вы закончили, Игорь Савельевич? – с любезным видом осведомилась она.
Марина могла бы поддерживать его форму прямо в кабинете, подавать себя к обеду и ужину, но Игорь сумел убедить ее, что чрезмерная активность ни к чему хорошему не приведет. Он сказал, что в служебное время она должна обращаться к нему как к своему начальнику, на «вы», с опущенной головой. И никакого секса! Но она знает, как подстегнуть его даже в такой ситуации.
Игорь цыкнул через зубы, исподлобья глянул на нее. Но это беспомощная злость. Все знают его как Игоря Аркадьевича. Марина назвала его Савельевичем и не ошиблась.
– Извините, оговорилась. – Она вздохнула с наигранным чувством вины.
Телохранителей нет, референт и секретарша уже ушли, в приемной только Игорь и Марина. Маленькая вольность вполне уместна, полезна в плане профилактики.
– Я исправлюсь.
Игорь опустил голову и широким шагом вышел из приемной. Инга зацокала каблуками, следуя за ним. В холле к ним должны были присоединиться телохранители, но этого почему-то не произошло.
В лифте Игорь закрыл глаза, чтобы не смотреть на Марину. Он тяготился навязанным браком, не стеснялся это показывать, но при этом с удовольствием позволял ей исполнять свой супружеский долг.