Проснулся он от стонов, которые доносились с кухни. Вьюн звал его на помощь.
Сангин сидел за столом, уронив на него голову. Его шея почему-то была обвязана кожаным ремнем. Вьюн лежал на полу. В руке он держал большой кухонный нож, а из раны в боку хлестала кровь.
– Брат, спасай!
Вьюн искал Игоря взглядом, но не мог найти. Его глаза стекленели, на лице застывала предсмертная гримаса ужаса.
Сангин был мертв. Оказалось, Вьюн задушил его ремнем. Он набросил на него удавку, затянул ее, но Сангин умудрился на последнем издыхании всадить ему нож в бок и, видимо, задел почку.
– Ну ты и урод! – глядя на покойника, пробормотал Игорь.
– Ты не понимаешь… – Вьюн не договорил, закрыл глаза и безжизненно обмяк.
Потом Игорь читал письмо, из-за которого все произошло. Сангин получил извещение из нотариальной конторы. В нем сообщалось о наследстве, но о том, что именно ему завещалось, не было сказано ни слова. Может, пацану кота в сапогах оставили?
Но, видимо, Сангин был в курсе. Говорил же он, что в Москве у него все будет. И еще что-то Вьюну сказал, пока Игорь спал. На свою голову ляпнул.
Вьюн был мастером подделывать документы. Видимо, он собирался вклеить в паспорт Сангина свою фотографию. Но это сделал Митрохин. В лицо Игоря Сангина в Москве не знали.
– Вьюн убил бы тебя, – сказал Одинцов.
Игорь открыл глаза, потрясенно посмотрел на мента. Оказывается, майор подло пользовался его бредовым состоянием. Но вывод он сделал верный. Вьюн действительно мог убить Игоря. Возможно, он собирался сделать это в тот же час, когда задушил Сангина.
– Как ты убил своих подельников? – спросил Одинцов.
– Это все Робин. Он их сделал. А я – его самого.
– То есть Бобина убил ты?
– Я думал, он человек, а Робин оказался сволочью. – Игорь скривился. – Еще благородного из себя корчил.
Как-то слишком уж легко у него получилось с наследством. На банк особо никто не претендовал, его прошлое не пробивали. Документы в наличии, и ладно.
Но в жизни есть закон – легко взял, так же и потерял. Игорь не хотел расставаться с наследством, но был готов к этому. Банковское дело он изучал для того, чтобы выключить из оборота приличную сумму и перевести ее на имя, которое он выбрал для своей запасной жизни.
Игорь готовил пути отступления. Это у него получалось. В конце концов он совершенно успокоился и даже заскучал.
А тут пацаны из тюрьмы выходить стали. Игорь собрал их под одну крышу. Стариной вдруг тряхнуть захотелось, нервы пощекотать. Бесшабашность одолела. К тому же он хотел иметь под рукой людей, способных на любое, даже особо тяжкое дело.
– На Сиднева кто навел? – спросил Одинцов.
– Я.
– Зачем?
– А зачем Сиднев сейф на вид выставил? Он что, людей за дураков держит? Я как этот сейф увидел, так сразу все понял. Основной в два счета нашел.
– Специалист по сейфам?
– Нет, по этой части Янык мастак. Там как раз система была, которую он с закрытыми глазами вскрыть мог. В общем, азарт меня взял. А еще Эмма эта достала, назло ей сделать захотелось.
Как будто сам черт дернул тогда Игоря. Не надо было завязываться на Сиднева.
Распоясался он вдруг, разыгрался, но Инга поставила его мозги на место. Вернее, чувство к ней вернуло Игоря в реальность. Он понял, что хочет прожить с ней всю жизнь – в достатке, тихо, без потрясений. Но сам же все и испортил.
Надо было завязывать со старыми дружками, поэтому Игорь с помпой встретил Робина. Он решил отправить пацанов в плаванье с грузом на ногах. Но еще раньше до этого решения допер Робин. Он сделал Игорю предложение, от которого он не смог отказаться.
Тот же Джем со своим любопытством мог разрушить его жизнь, на первое место в которой вышла Инга. Робин тоже представлял опасность, к тому же оказался сволочью.
– А с Мариной что? – спросил Одинцов.
– Она убила Ингу, я не смог сдержаться.
– Она не убивала.
– Я‑то этого не знал.
– Где труп?
– Какой труп?
– Расчлененный.
– Нет ничего. Марина просто уехала.
Игорь не хотел вспоминать о том ужасе, который пережил. Он же не садист, не мясник и не скажет, где находится тело. Хотя бы потому, что нет желания заново пережить весь этот ужас.
– Марина знала, кто ты такой, – сказал Одинцов. – Она держала тебя на крючке.
– Да, не оставила мне выбора.
Игорь попытался переиграть Марину, жениться на Инге, но попал впросак. До сих пор обида вгрызалась в горло, стоило ему вспомнить этот момент.
– А может, выбор все-таки был? Именно поэтому ты ее и убил?
– Не убивал я. И выбора не было. Она подстраховалась, заложила под меня информационную бомбу. Марина ушла, и бомба взорвалась.
– Не было никакой бомбы. – Одинцов покачал головой.
– Но вы же все знаете.
– Знаю. Я был в твоем детском доме, разговаривал с директором. Правду знаем только мы, я и Мария Федоровна. Что ж ты, Митрохин, не подстраховался? Надо было и детдом зачистить.
– Я что, совсем идиот? – всколыхнулся Игорь.
– А что, не совсем?
– Да, идиот! Не надо было мне лезть в это дело. А что сделали бы вы на моем месте? Мне тогда для полного счастья хватило бы шесть тысяч четыреста рублей. – Игорь вспомнил про Шуру Балаганова и грустно усмехнулся. – А там миллионы!.. Еще я Ингу не встретил бы, если бы не влез в эту авантюру.
– Любишь ее?
– Очень.
– С Робином ты чисто сработал. Может, не надо ворошить это дело? – спросил Одинцов.
– Не трогал я его! – Игорь воинственно глянул на него. – Нет у вас ничего!
– Вот и я говорю, что не будем лезть в это дело. Земля только чище после твоих дружков стала. Получишь пятнадцать лет, отсидишь, вернешься с чистой совестью. Сорок три года тебе будет. Еще жить да жить.
– За что пятнадцать лет?
– За все! В частности, за Марину.
– Нет у вас ничего!
– Есть информационная бомба. Подожгу фитиль, без банка останешься и за Илью Давыдова по полной сядешь. Лишишься денег, никто руки тебе не подаст. Выйдешь, а у тебя ни кола, ни двора. И документов нет на имя Старкова Игоря Аркадьевича. Счета этого господина закрыты, дом конфискован. Кому ты такой нужен?
Игорь обессиленно закрыл глаза. Старковым Одинцов его просто добил. Как быть, если запасной аэродром сожгут?
– А так отсидишь за Марину, вернешься, а у тебя жена, банк. Сын, дом, дерево – все как у людей.