— А не технически? — Алексей удивленно поднял брови и даже не мог сразу найти слов. Довести его до такой растерянности было непросто, но Главному Привратнику удалось.
— Вот только про мораль сейчас не надо!
— Продолжайте, Юрий Борисович, нравоучений не будет — не мне их вам читать. Совесть в анабиозе, но мозг ждет информации.
— Начну с самого начала… Совет теряет силу, и этому снова поспособствовали вы, Алексей. Без Нестерова и Никитина осталось всего трое, и Лапин сейчас выведен из строя. С задачами такой триумвират справлялся, но моя новая политика вызвала у некоторых недовольство.
— Я немного отстал от жизни, какая новая политика?
— Пришлось уже не ограничиваться простой повинностью охраны отбывать дежурства на посту и следить за порядком: сделать эту службу регулярной. Теперь охранники бункера, можно сказать, занимаются этим профессионально.
— Внутренние войска? — не сдержался Алексей. Всё давно шло к тому, и Нестеров стоял на пути не только у него. Ищи, кому выгодно… Старик думает, что нашел союзника, по меньшей мере человека, способного понять такие цели. И средства тоже.
— Да, именно, внутренние войска… При этом мы имеем единственную силу, способную им противостоять, — сталкеров во главе с их командиром отряда Серяковым.
— Я еще не понимаю, как взрыв капонира может устранить командира отряда сталкеров.
— Это прекрасно, потому что никто и не должен этого понять. Но думаю, что через пару ходов и вы разберетесь. Итак, взрыв на территории соседнего поселения… В этот момент я должен присутствовать там. И я буду.
— Теперь понятно, каким краем этот взрыв зацепит и наш бункер, — Алексей уже ясно видел классический прием «внешний враг», но не видел самого врага. Старик достал что‑то из кармана.
— А вот это должно остаться на месте теракта.
Кованый нож лесного поселенца был Алексею не знаком, но предположить не трудно.
— А это направит обвинения по ложному следу.
— И направите вы…
— Да. Решить проблему я отправлю командира отряда сталкеров. Оттуда он уже не вернется.
— Юрий Борисович… А чрезмерная сложность еще не признак маразма? Не тяжела артиллерия против политической оппозиции?
— Теряете хватку, Алексей. Не в командире Серякове дело… Он не мешает мне жить, но может помешать в перспективе.
— И ее вы сейчас создаете?
— Да. Нужно объединить людей.
— Впервые слышу о политике «объединяй и властвуй». Что‑то новенькое изобрели, Юрий Борисович, — помирать пора, а все туда же, думает об усилении власти. Видно, других радостей в жизни не осталось. Впрочем, иронизировать над этим Алексею расхотелось, и сам другого интереса в жизни не нашел. Еще точнее — потерял все остальные.
— Сначала надо объединить, а разделить еще успеем. И вот тут для вас начинается самая важная часть.
— Куда ж еще важнее, чем стать камикадзе? Боюсь, что взрывчатка сработает у меня в руках раньше времени… Нет, «боюсь» не то слово — уверен, потому что никогда с ней не работал.
— Ничего сложного, освоитесь… Вы хорошо помните нападение на бункер или всё затмила проблема с Леночкой?
— Не всё, я помню.
— Значит, должны помнить, что особых примет и уникального вооружения у этих людей не было. Придется разыграть столкновение с противником, но, если командир сталкеров будет убит простой автоматной пулей, никто не удивится. Потом, ближе к лету будем искать, где этот наш противник обитает на самом деле, а для начала придется его выдумать. Мне понадобится и ваша помощь, Алексей, но дальше будут действовать уже другие люди. И вот когда этот враг будет уничтожен…
— Тогда вы найдете нового. Не в моем лице, надеюсь?
— Нет. Тогда вы будете полностью реабилитированы. Я подключу вас к этой операции уже совершенно законно.
— Ближе к лету, говорите? Не долго ли ждать? — Алексей не верил слову «реабилитация». Такого не бывает, хотя бы потому, что у людей возникнут вопросы к воскресшему Привратнику. И слишком много случайностей обретут свое внятное объяснение. Но послушать на ночь сказки старого лиса он был не против. — И что тогда?
— Тогда боевые силы бункера будут объединены в одних руках. И числом превзойдут остальные.
— А умением превзойдут? Серяков не профессиональный инструктор, но мало кто так хорошо подготовит сталкеров, как он.
— Опять не правы, Алексей. Соседи не заключили договор с метрополитеном… У них нет союзника.
Все же старик не в маразме! Может быть, если бы не туманили разум пустые мечты и не плыло сознание при одном упоминании имени Елены, он и сам додумался бы до этого? Нужно еще проверить странный замысел, поискать слабые места. Но пока он был согласен с основными пунктами. Главный не зря потратил чуть не полгода, отшлифовывая в уме новую шахматную партию; интересно, какая роль отведена в этом Алексею? Уж точно не прямолинейной ладьи! И на каком этапе стратег решится отдать ставшую ненужной фигуру? На любом… Начиная с того момента, как осядет пыль от взрыва.
Не прав Привратник. Алексей хватку не терял, просто враг всегда обретался в определенном месте, а тут его еще предстояло отыскать. Можно мило поболтать со стариком, обсуждая, каким образом его самого подключат к поискам лесного поселения, но не хотелось тратить время. А вот узнать планы опытного гроссмейстера было интересно: Грицких ожидал к лету второй торговый караван от Бауманского Альянса. Связи теперь налажены, не зря Пищухина отпустили восвояси, мир был прочным. Бункеру не хватало тяжелого вооружения, и скоро этот вопрос будет решен. Тогда уже можно будет собрать людей под командованием одного человека и тоже устроить «день десантника» хоть соседям, хоть любому другому, у кого оружие только оборонительное. Алексею было достаточно лишь намека — он понял всё. Одно оставалось неясным: старик собирается жить вечно? Для кого всё это?
Казалось бы, можно о будущем уже не думать, оно не для него — для других. Не все ли равно, что будет после? И даже обещанного врачом года до конца не протянуть, если участвовать в подобных авантюрах! Поздно отступать.
— Юрий Борисович, давайте обсудим технические детали.
Привратник отошел в угол шлюза и приподнял тряпку, под ней обнаружились три большие пластиковые емкости, наполненные смесью неопределенного цвета.
— Забирайте с собой. Детонатор изготовите самостоятельно, не мне вас этому учить.
— Ни хрена ж себе! — Алексей приподнял самодельную взрывчатку. Не так уж тяжело для взрослого мужика, но расстояние‑то до реки немалое.
— Двенадцать килограммов. А вы думали, что я из пустого любопытства интересовался вашим самочувствием? — мрачно ответил Грицких. — Дело слишком серьезное. Попытка у нас с вами только одна, нужно постараться исключить неожиданности.