Да, тут время ужина. Народ подтягивается, стремительно осваивая всё, что на столе. Дыня, во всяком случае, разлетается мгновенно.
— М-м… Спасибо, вкусно всё, — Юайя торопливо запихивает в рот последний кусок. — Пошла сменять своего ненаглядного.
— Ну, я, пожалуй, тоже пойду, — поднимается из-за стола Иол. — А то не переварится до перехода.
— Да ты ничего и не ел, кроме лимонов.
— Зато лимонов вволю!
Я тоже не налегаю на ужин, пробавляюсь молочком.
«Рома, пойдём в нашу комнату» — улавливаю я мысль Уэфа. — «Поговорим не спеша»
* * *
— … А он мне так официально заявляет: «Не думаю, что у тебя есть веские причины для отказа. Достаточно взглянуть на нашу общую диаграмму» Теоретик! — мама Маша смеётся своим роскошным контральто.
— Да ладно… — папа Уэф смущён. — Ну это же я правду сказал?
— Ну вот я и сдалась под напором неоспоримых аргументов!
Я улыбаюсь. Родные мои… Они уловили, как я устал, и не затевают сложных разговоров. Мы болтаем о том, о сём, и под этот трёп усталость незаметно отступает. Сейчас мама Маша вспоминает о сватовстве папы Уэфа, тогда ещё просто Уэфа, молодого курсанта-миссионера с примечательными фиолетовыми глазами.
— Домой хочу, — мама Маша внезапно грустнеет. — Устала я. Хочу понянчиться с внуками. Нет, где справедливость — у меня трое маленьких внуков, а я их понянчить не могу? Где это видано вообще? Вот почему никто и не идёт в миссионеры.
— Эх… — Уэф тоже грустнеет. — Потерпи, Мауна. Слетаем, я обещаю. Вот разгребём…
— Да тут разгребёшь… — фыркает мама Маша. — Ладно, Рома. Пора вам. Долгие проводы — лишние слёзы. Уэф, может, мы их сами отправим? А то Юайя спит, Кио на задании…
— Само собой, — встаёт папа Уэф. — Что ж мы, бескрылые и безрукие? Буди своего напарника, Рома.
* * *
«Удачного перехода»
— Поехали… — бормочу я. Вращение-растяжение-сжатие… Обычные ощущения…
«Да ты никак привык к межзвёздной телепортации, Рома. И ко всему-то мы, ангелы, привыкаем»
Мне становится смешно. Действительно, рутина какая… И ко всему-то мы, ангелы, привыкаем. Давно ли ржавые тачки чинил?
Воздух уже с шипением втекает внутрь. Крышка телепорта поднимается, мы выбираемся наружу…
«Ну здравствуй, муж мой!» — меня словно обдаёт теплом костра. Ирочка подходит вплотную, прижимается…
— А как же наша Мауна?
— Не беспокойся, ребёнок под присмотром, — смеётся Ирочка. — Там бабушка с дедушкой. Был бы малыш, а няньки найдутся. А я вот захотела встретить тебя прямо из-под крышки. Ты недоволен?
Вместо ответа я целую её.
— Здравствуй, Иол, — отвлекается наконец-то Ирочка на моего напарника.
— Нет, нет, тёзка, вы тут продолжайте! — умоляюще машет руками Иол. — Я уже улетаю. Сделаю жене сюрприз. Рома, нам на службу после-послезавтра только. До свидания!
«А у нас завтра событие, Рома»
«Какое?»
«Ну как же… Уэфу три года будет!»
Я качаю головой. Вот оно, как время-то летит… И это при том, что здешние годы заметно длиннее земных.
— Погоди-ка… — спохватываюсь я. — А подарок?
— О! Ты просто растёшь над собой. Если ты не забыл, за тобой ещё должок…
— Всё, летим домой, я хочу видеть свою дочь!
* * *
— …Ах ты моя кусака!
Мауна, радостно чирикая, тянет папину руку в рот, явно намереваясь испробовать остроту своих зубов, но я мягко отнимаю ту руку и взамен подсовываю «жевалку» — некое увеличенное подобие соски-пустышки, специально рассчитанное на подобное обращение. Острота зубов у ангельских младенцев завидная, и прокусить папин палец до крови моей дочуре не составляет труда.
Некоторое время Мауна с сомнением разглядывает «жевалку», вертит её, прикидывая, не стоит ли заплакать в знак протеста против такой подмены. Но я уже глажу ей животик, и малышка, сунув «жевалку» в рот, успокаивается, начинает её грызть.
— Рома, ты собираешься делать подарок Уэфу?
Ирочка вертится перед стеной, превращённой в огромное зеркало, разглядывая себя. Хороша, ох, хороша! Колье, вспыхивающее крохотными разноцветными искрами лазерных лучиков, клипсы и браслеты, плюс какая-то немыслимая радужная заколка в волосах, уложенных в сложную причёску… Даже ногти на ногах и руках отливают радугой, словно мыльные пузыри. Женщина везде женщина, и ангелы не исключение. Макияжа только нет, ангелы его не признают.
— Нравится моя бижутерия? Это я соорудила, пока тебя ждала.
— Ты просто прелесть у меня. Могла бы и подарок Уэфу заодно…
— Ну уж нет! — Ирочка возмущённо фыркает. — Какой ты всё же лодырь, муж мой. Ты художник или кто?
— Всё, уже иду! — я примирительно поднимаю вверх руки.
В подвале нашей жилой башни сумрачно и тихо, все синтезаторы пустуют. Я выбираю малый синтезатор, подходящий по размеру, привычно достаю из шкафа стакан с чёрным порошком, нанороботами. Крышка прибора опускается, и передо мной вспыхивает виртуальный экран…
Я усмехаюсь. «И ко всему-то мы, ангелы, привыкаем». И в ещё большей мере это относится к бывшему аборигену одной дикой планеты. Да, я поразительно быстро ко всему привык — и к полётам на сгустке силовых полей, именуемому транспортным коконом, и к межзвёздной телепортации, и к возникновению любых предметов из бурого раствора в ванне… Привык жить в сказке. Сказку ведь очень просто сделать былью, надо только знать, как.
Я подправляю висящее передо мной в воздухе изображение лёгкими движениями пальцев. Ну, вот так пойдёт, пожалуй… Однако надо сделать ещё одну игрушку, чтобы погасить мой долг перед маленьким Уэфом. Да, кстати, и десяток «жевалок» для моей дочуры, эти штуки долго не выдерживают.
«Заказ принят» — шелестит в моей голове бесплотный голос. Да, тут и приборы вот такие умные, владеющие основами телепатии. Привычные чудеса.
И только к одному чуду я всё никак не могу привыкнуть. Догадайтесь, к какому?
* * *
— Ага, родственнички, явились! — Федя обнимает Ирочку и одновременно норовит огреть меня крылом. — Все уже собрались, понимаешь! Проходите, чай кипит, варенье сохнет…
— Не заговаривай мне зубы, — говорит Ирочка. — Где юбиляр?
— Вместе со всеми, естественно, — мягко смеётся Лоа, выходя из соседней комнаты. — Да проходите же!
Мы входим в помещение, полное народу. Квартирка у Феди немаленькая, и сами ангелы существа некрупные. Но сейчас большой зал пустым не выглядит. Пожалуй, больше родственников единовременно я видел только на свадьбе Иуны и Кеа…
— Здравствуйте все!
— Дядя Рома! — ко мне стремительно приближается виновник торжества, оставив разложенные многочисленные подарки-игрушки, которыми явно уже начал играть. Да, он уже привык называть меня как все, Ромой. Я подхватываю его на руки.