— Я работаю над этим, мой Повелитель, — словно угадав мои мысли, невозмутимо говорит начальник охраны. — Если моя догадка насчёт «тарелки» верна, мы найдём. Однако это не всё.
— Что ещё?
— Я проанализировал записи разговоров через интеркомы и прочие средства связи. Вырисовывается очень интересная картина, мой Повелитель. Настолько интересная, что я рискну попросить тебя лично прослушать кое-что.
Сорок пятый извлекает плоскую коробку мини-компьютера, раскрывает её.
— Вот с этого места, пожалуй.
Я вслушиваюсь в скрипучие голоса.
— Не вижу пока ничего интересного. Обычные переговоры спецов-технарей.
— Терпение, Повелитель.
Я снова вслушиваюсь.
«…Мой господин, здесь Семь тысяч сто восьмидесятый. Я на месте».
«Хорошо».
Пауза.
«Прощай, Пятьсот двадцать пятый».
Сильный треск.
— Это конец записи, Повелитель, — начальник охраны отключает машинку. — Признаюсь честно, вначале я рассматривал как основную версию случайной аварии. Мало ли, ты же знаешь этих наших теперешних специалистов… Это объясняло бы по крайней мере отсутствие каких-либо активных действий заговорщиков после взрыва. Но вышло всё много интереснее. Этот Семь тысяч сто восьмидесятый — сообщник Пятьсот двадцать пятого, очевидно.
— Кто такой?
— Ничего особенного, бригадир элит-монтажников. Контакты сейчас проверяем, естественно.
— Как он смог уйти из реактора в самый момент взрыва?!
Начальник охраны отвечает не сразу.
— Ты невнимательно слушал, мой Повелитель. Он же попрощался.
— Ну и?..
— Он никуда не ушёл. Он был там в момент взрыва.
Я скрипуче смеюсь.
— Диверсант-самоубийца? Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
— Приходится верить, мой Повелитель. Я потряс спецов, чтобы прояснить картину аварии. Этот Пятьсот двадцать пятый, вероятно, отключил охранные системы с главного пульта, а сообщник в это время был послан для проверки этой их центральной камеры… впрочем, я полагаю, это легенда.
— Зомби?
— Возможно. Тела нет, анализ на всю эту химию провести невозможно.
— А если… биоробот?
— И это возможно, мой Повелитель. Хотя получить такое изделие, в точности копирующее облик конкретного Истинно Разумного, притом в глубокой тайне, пожалуй, не проще, чем спецаппарат-невидимку… Но это всё возможно, Повелитель. А вот что невозможно…
Сорок пятый делает паузу.
— Как хочешь, мой Повелитель, но смысла в этой диверсии я не вижу. Если бы авария была устроена с целью выманить тебя, то, во-первых, не было никакой гарантии, что уловка сработает, и во-вторых, мы бы сейчас не разговаривали.
Я киваю. Он прав.
— Допустим, кто-то решил помешать тебе, полагая, что дальше твоё устранение будет проблематично. Тогда сразу после аварии должна была быть попытка переворота. Не успели подготовиться? Тоже возможно. Но расчёты показывают, что риск такой акции чрезвычайно велик. Гораздо проще и безопаснее было бы перехватить управление этой штуковиной в нужный момент. Тихо и без излишних эффектов.
Я снова киваю. Сорок пятый имеет право и обязанность говорить всё, даже обсуждать со мной же возможные варианты моего устранения. На то он и начальник охраны. И потом, моя смерть — это и его смерть.
— Короче, я не верю, что это кто-то из Бессмертных, — подводит итог Сорок пятый. — Воля твоя, Повелитель. Слишком уж нелогично всё. Диверсант-смертник этот, уход Пятьсот двадцать пятого на спецаппарате… Любой здравомыслящий мятежник просто убрал бы его под шумок, и никаких следов. Ещё одна жертва катастрофы…
— Но если не Бессмертные, тогда кто?..
Он смотрит мне прямо в глаза. Жутковатые всё-таки глаза у него…
— Я обязан спросить, мой Повелитель. Скажи, ты не замечал в последнее время ничего необычного, глядя в зеркало?
— Что именно? — я подбираюсь.
— Возможно также, что порой тебе кажется, будто в голове у тебя сидит кто-то чужой…
Я вздрагиваю, как от удара.
— Говори дальше.
Он отвечает не сразу. Он может себе позволить.
— Мы так давно твердим о возможном нашествии пернатых, Повелитель… Вот оно.
Я вытаращиваю глаза. Надо же… Сошёл с ума мой самый ценный кадр, какая досада…
— Да, мой Повелитель, да, — нимало не тушуется Сорок пятый. — С чего мы решили, что это будут звездолёты пернатых, битком набитые их миссионерами-благодетелями и боевиками? При всей странности образа мышления пернатые отнюдь не идиоты. Оплот Истинного Разума — это не дикая планета мохнорылых, где можно выйти на низкую орбиту, чтобы выбрать удобное место для посадки. Тут нужны другие средства.
— Ты полагаешь, такие средства у пернатых есть?
— Да.
Он чуть наклоняется вперёд.
— Когда из зеркала на меня внезапно моими глазами глянул чужой, я подумал, что просто сошёл с ума. Это так просто в наше время, сойти с ума… Однако потом случайно — подчёркиваю, совершенно случайно — я узнал, что один из моих ребят имел такое же явление… И вот теперь ты, мой Повелитель. А сколько молчат?
Вот теперь мне становится по-настоящему страшно.
— Найди мне этого Пятьсот двадцать пятого. Если он жив…
— Если моя гипотеза верна, Повелитель, то только в этом случае он ещё жив. Во всяком случае, это было бы естественно для пернатых.
Начальник охраны делает паузу.
— Но что самое скверное, мой Повелитель… Теперь нам придётся учитывать, что любая наша мысль — подчёркиваю, абсолютно любая — может стать достоянием проклятых пернатых тварей.
Я смотрю на Сорок пятого с ужасом.
— Найди мне Пятьсот двадцать пятого!
Я просыпаюсь, как будто выныриваю из глубокого омута. Даже дыхание сбилось, надо же… Спокойнее надо, спокойнее…
И широко открытые глаза жены, кажущиеся в полумраке бездонными.
«Ты видела?»
Она медленно кивает.
«Я дурак. Я однозначно дурак».
«Да уж… — Ирочка задумчиво смотрит куда-то вбок. — Я тоже хороша, могла бы подумать… Все хороши, если честно. Не стоило вам с Цангом до поры вступать в контакт ни с самим Повелителем, ни тем более пытаться считать мысли его начальника охраны. Этот Сорок пятый сумел сделать правильные выводы, как и положено опытному особисту».