Улыбка появилась на губах Леопольдо при виде Ангелики.
– Наконец-то, – сказал он, сделал шаг, обнял Ангелику и прижался губами к ее губам. – Я так соскучился, – не выпуская девушку из рук, прошептал Леопольдо ей на ухо.
– Очень соскучился? – Ангелика отстранилась на мгновение, чтобы взглянуть Леопольдо в глаза, затем обвила его за шею, прижалась грудью к его груди и поцеловала.
– Леопольдо! – как ни хотел Леопольдо отпускать Ангелику, ему пришлось это сделать, когда за спиной девушки возникла синьора Моретти, мама Ангелики. Среднего роста, с глазами и фигурой не хуже, чем у дочери, синьора Моретти, в девичестве Слесаренко, выгодно отличалась от итальянок. Леопольдо в который раз поймал себя на мысли, что если бы не влюбился в Ангелику, тогда влюбился бы в ее мать, даже несмотря на то, что синьора Моретти была старше Леопольдо на целых, как минимум, двадцать лет.
– Синьора Моретти, – улыбнулся Леопольдо, меняя объятия с объятий Ангелики на объятия и легкий поцелуй в щеку ее матери. – С каждым днем вы становитесь все краше. Уверен, синьору Моретти приходится ежеминутно отгонять от вас ухажеров.
– Спасибо, милый. Рада тебя видеть. Как хорошо, что теперь вы с Ангеликой будете жить в Милане… Не стой на пороге, заходи в квартиру, – синьора Моретти закрыла за Леопольдо входную дверь и повела его в залу, обставленную, по мнению Леопольдо, на удивление бедно. В отличие от зал, присущих квартирам и домам семей из итальянского среднего класса, обстановка в квартире семьи Моретти была далекой от помпезности и роскоши, ее можно было даже назвать минималистической, а то и спартанской. Единственную роскошь в обстановку вносили картины на стенах и особенно цветы. Вот последних, действительно, было очень много. По мнению Леопольдо, синьора Моретти по части цветоводства перещеголяла любую среднестатистическую итальянскую семью. Горшки с цветами стояли на полу и подоконниках, висели на стенах и устилали балконы, возможно именно поэтому цветов было много и в квартире Леопольдо; как-никак, а Ангелика большую часть собственной жизни прожила именно в этой квартире.
Едва Леопольдо переступил порог залы, как ему в ноги бросился Мурзик, кот с совершенно не итальянской кличкой. Мурзик был сиамцем, у которого были черными мордочка, хвост и лапы. Все остальное у Мурзика было грязно-белым.
– Привет, Мурзик. Я тоже тебя рад видеть, – Леопольдо наклонился и почесал кота за ухом. – А где синьор Моретти?
– Антонио уехал с друзьями на рыбалку, – ответила синьора Моретти, присаживаясь на край дивана. – Ближе к вечеру обещал вернуться… Рассказывай, как доехал? Устал?
– Ну, еще сто километров без остановок мне осилить было бы уже трудно, – Леопольдо сел на диван рядом с синьорой Моретти, Ангелика расположилась сразу за ним, уложила ладони на плечо Леопольдо, сверху уперлась подбородком. – Немного глаза болят, а так со мной полный порядок.
– Очень хорошо, тогда сейчас будем обедать. Мы с Ангеликой не стали кушать, решили подождать тебя… До сих пор не могу поверить, Леопольдо, что ты решился на переезд в Милан. Зная о твоей любви к усидчивости в это действительно трудно поверить. Помнишь, как ты говорил в последний ваш с Ангеликой приезд в Милан, что Милан – это последнее место на Земле, где ты хотел бы жить?
– Конечно, помню, – смущенная улыбка скользнула на лицо Леопольдо. – В то время я был далек от какого-либо переезда?
– Что случилось сейчас?
– Мама, отстань от Лео, – вмешалась Ангелика. – Он голоден. Давай сначала поедим, потом будем разговаривать.
– Как вам сказать, синьора Моретти… – начал, было, Леопольдо, но замолчал, почувствовав давление рук Ангелики на плече.
– Больше ни слова, милый, – дыхание Ангелики обожгло ухо Леопольдо. – Сначала еда, потом разговоры. Ты же знаешь, как моя мама любит поговорить.
– Это ведь все она? Скажи мне, Леопольдо, – синьора Моретти подмигнула Леопольдо и улыбнулась, кивнув в сторону дочери.
– Мама, отстань… А ты, милый, ни слова, иначе укушу тебя за ухо, – Ангелика взялась зубами за мочку уха Леопольдо, будто и вправду решила исполнить угрозу.
– Вот так вот она меня и заставила сюда приехать, – Леопольдо не внял предупреждению Ангелики, скосил глаза в ее сторону и улыбнулся ее матери.
Синьора Моретти рассмеялась. Мурзик, лежавший у нее на коленях, поднял голову и посмотрел на хозяйку, затем перевел взгляд на Леопольдо и снова уложил голову хозяйке на колени. В тот же миг Леопольдо вскрикнул; Ангелика сдержала угрозу и укусила его за ухо, затем хихикнула, подула на пострадавшее ухо, поцеловала и поднялась на ноги.
– Идем, мама. Помогу тебе накрыть стол.
– Идем, – сказала синьора Моретти, сбрасывая кота на паркетный пол и вставая с дивана. – Не буду больше вас морить голодом. Потом поговорим, Леопольдо. Отдыхай, милый. Когда будет все готово, мы тебя позовем. Кстати, если хочешь, можешь сходить в душ.
– О, вот этого мне хочется больше всего, – обрадовался Леопольдо.
– Вот и здорово, – сказала Ангелика. – Ты в душ, а мы с мамой на кухню.
– Кстати, милая, Леопольдо, знает о том, что ты мне недавно рассказала? О твоей поездке, – синьора Моретти остановилась в дверях и посмотрела на дочь.
– Какой поездке? – Леопольдо также перевел взгляд на Ангелику.
– Значит, не знает, – констатировала синьора Моретти.
– Давай потом поговорим, милый. У меня к тебе есть разговор.
– Правда? – Леопольдо ощутил волнение в груди. – Я тоже хотел бы с тобой поговорить, Ангелика.
– О чем?
– Потом, – Леопольдо скривил губы в улыбке. – Сначала я хотел бы принять душ.
– Как скажешь, милый… Идем, мама. Нас ждет кухня.
Ангелика с мамой ушли на кухню. Мурзик побежал за ними, оставив Леопольдо наедине с самим собой, с вереницей мыслей, просочившихся в сознание, едва он услышал о поездке Ангелики. Он не видел Ангелику больше недели, и теперь им снова предстоит разлука. Надолго ли? День-два он потерпит, а если больше, то… то тоже будет терпеть. Разве у него есть выбор?
– Что за чертовщина? – пробормотал Леопольдо. – Оказывается, любовь – не такое уж и светлое чувство, если она способна лишать человека свободы выбора.
Леопольдо поднялся на ноги и направился в ванную комнату.
Месяц успел стать полноправным хозяином на небе, когда они приехали домой. Квартира, которую сняла Ангелика для них, Леопольдо не понравилась. Она была маленькой, бедно обставленной, а главное, совсем не похожей на то гнездышко, что у них было в Ареццо. Стерильные белые обои в зале делали ее похожей на операционную, а чрезмерная зелень на обоях в спальне совершенно не способствовали возникновению романтического настроения. Если романтике не жить в спальне, то где же ей тогда жить? Может быть, в ванной комнате? На кухне?
– Тебе не понравилось, – констатировала Ангелика, заметив недовольное выражение на лице Леопольдо, с которым тот переходил из одной комнаты в другую.