– Как же я спать хочу, – прошептала Джессика, откинулась назад, уперлась головой о стену и уставилась глазами в потолок.
«Ночь была бессонной», – подумал Дэниел, заметив темные круги под глазами у сестер. Вид у обоих был такой, словно они отработали смену на стройке.
– А я как хочу-у-у, – протянула Кэролайн, сбросила с ног туфли и вышла из прихожей. – Буду спать целый день, а потом еще и ночь, и снова день, – послышался голос девушки из коридора. Вскоре ноги ее зашуршали по лестнице, хлопнула дверь, и тишина вернулась в дом.
– Мне тоже пора в кровать, – вздохнула Джессика, стянула с ног туфли, затем сняла куртку и бросила на лавочку рядом с собой, оставшись в джинсах и тонком белом свитере.
Джессика поднялась на ноги, выключила свет в прихожей и побрела к лестнице. Едва переставляя ноги, она поднялась по лестнице, прошаркала по коридору и вошла в свою комнату. Не включая свет, девушка добралась до кровати и подрубленным деревом рухнула, заставив кровать жалобно скрипнуть.
Все это время Дэниел двигался следом за Джессикой. Как же он был рад ее видеть! Даже измученная, выжатая, словно лимон, с темными пятнами кругов под глазами, она казалась ему самым красивым существом на планете. Дэниел хотел, было, напомнить о себе тихим мяуканьем, но передумал, решив лишний раз не беспокоить девушку. Сейчас ей было не до него, но ничего, пройдет время, и она вспомнит о нем, а пока что он будет уважать ее желание, заберется под стол и будет смотреть, как она спит, боясь даже дышать, чтобы никоим образом не потревожить ее сон.
Дэниел пересек комнату и забрался под стол.
– Надо снять джинсы и кофту, – услышал Дэниел полусонный голос Джессики. Он посмотрел на девушку. Джессика приняла сидячее положение, стянула свитер и бросила его на стул, затем сняла джинсы и отправила их вслед за свитером. Но на этом Джессика не остановилась. За свитером и джинсами в полет отправился бюстгальтер. Оставшись в одних трусиках, Джессика забралась под одеяло. Вдруг она приподнялась на локте, одеяло сползло и оголило ее красивую грудь. Девушка пробежала взглядом по комнате.
– Мью, ты здесь? – спросила Джессика, глядя в темноту.
Дэниел не слышал. Его взгляд был прикован к девушке, гулял по тонкой шее, любовался прелестной девичьей грудью, ее плоским животиком. Как же он любил это тело! Красота тела Джессики восхищала его, сводила с ума, заставляла кровь быстрее бежать по венам, а мысли метаться по сознанию, словно в горячечном бреду. Дэниел смотрел на девушку, прекрасную и желанную в своей естественной нежности, трогательной беззащитности и чувствовал, как его любовь к ней становится крепче, расцветает удивительным цветком, цветком столь прекрасным, сколь и редким.
«Что со мной? – Дэниел задрожал. – Что?!»
Дэниела залихорадило, во рту пересохло. Он едва не терял сознание, испытывая странное, жгучее, обжигающее нутро чувство. Будто гигантское солнце взошло в груди. Дэниел открыл рот и жадно втянул воздух. Грудь заходила ходуном, кончики пальцев закололо, будто иголкой.
– Мью, – донесся до сознания Дэниела голос Джессики. – Тебя здесь нет? Тогда буду спать одна.
Джессика легла на кровать и завернулась в одеяло. Дэниел тряхнул головой, сбрасывая с себя оцепенение, сделал несколько неуверенных шагов на ватных лапах по направлению к кровати. Его принцесса зовет его. Он не может ее подвести.
Дэниел побежал, запрыгнул на кровать и ткнулся головой в руку Джессики. Девушка открыла глаза, улыбнулась, протянула руки и взяла кота.
– Иди ко мне, малыш, – Джессика приподнялась, засунула кота под одеяло и прижала к груди. – Какой ты горячий… не заболел ли? – девушка зевнула. – Надо поспать. Завтра, или это уже сегодня, только позже, когда проснусь, надо будет поехать к папе в клинику, – голос девушки дрогнул. – Его еле спасли, малыш. Еще чуть, и все было бы кончено. Не знаю, что бы я делала, если бы папа умер.
Дэниел слушал Джессику, жался к ее обнаженному телу и чувствовал, что еще немного и сам умрет, только вот от переполнявшего его счастья. Раньше Джессика никогда не спала обнаженной или почти обнаженной, как сегодня, всегда одевала ночнушку или пижаму. Не удивительно, что Дэниел чувствовал себя странно, немножко растерянно, смущенно и при всем при этом радостно.
Дэниел никогда прежде не касался обнаженного женского тела. Никогда не думал, что это так восхитительно, так пьянит, сводит с ума и заставляет чувствовать себя не в своей тарелке.
Дэниел лежал, положив лапы на грудь Джессики. Под подушечками лап он чувствовал кожу девушки, белой, словно молоко, и нежной, словно лепесток розы, нежной настолько, что, казалось, проведи коготком и побежит кровь. Дэниел чувствовал, как бьется сердечко девушки, спокойно и равномерно. Дэниел настолько проникся своими ощущениями, что едва улавливал, что говорит Джессика. Но тут что-то упало ему на лапу. Дэниел поднял голову и увидел, как по щеке девушки скатилась слезинка, замерла на миг на подбородке и понеслась вниз.
«Эгоист! – обозвал себя Дэниел. – Думаешь о себе, а о ней ты подумал? Кому нужны твои чувства, когда у Джесси слезы на глазах?»
Дэниел запрокинул голову и посмотрел на Джессику.
– Врачи говорят, что у папы был сердечный приступ, – Джессика вытерла слезы. – Но худшее, говорят, уже позади. Я так боялась за папу. Мама осталась с ним, а мы с Кэролайн вернулись домой. Отдохну немного, а потом поеду назад в клинику. Надо поспать, хотя бы чуть-чуть, – девушка замолчала и закрыла глаза. Минуту спустя тихое, ровное дыхание девушки подсказало Дэниелу, что его принцесса отправилась в сказочную страну снов.
Дэниел опустил голову. Взгляд побежал по белоснежной девичьей шее. Как бы ему хотелось хоть как-то помочь девушке, но что он мог сделать? Что мог сделать маленький комок шерсти? Разве что быть рядом в трудную минуту. На большее он вряд ли был способен. Но Дэниел хотел большего: обнять, прижать к груди, сказать слова нежности и поддержки. Ах, как же ему хотелось прижать к груди Джессику! Наклониться к ее маленькому ушку и прошептать слова любви, сказать, что он любит ее и готов все сделать для нее, лишь бы на ее глазах больше никогда не было слез. Но Дэниел не мог этого сделать, сделать такую малость. Внезапно Дэниел почувствовал ненависть к кошачьему телу, в которое был заключен словно джин в бутылку. Это оно во всем виновато! Будь у него его родное человеческое тело, тогда бы он смог и обнять девушку, и прижать к груди, и даже прижаться губами к ее прекрасным волосам, сказать слова поддержки, в общем, мог бы хоть что-то для нее сделать. Но из-за того, что он лишен своего тела, его возможности ограничены, он бессилен, как муравей перед слоном.
Дэниел, стараясь не разбудить Джессику, выбрался из-под одеяла и спрыгнул на пол.
«Я должен вернуть себе свое тело, – подумал Дэниел, наяривая круги по комнате. – Если я хочу иметь хоть малейший шанс быть с Джессикой, я должен вернуть себе человеческое тело. Не меньше! Иначе я просто сойду с ума. Моя любовь меня же и убьет. Быть рядом с Джесси в кошачьем теле невыносимо. Меня бросает то в жар, то в холод. Я хочу ее поцеловать, обнять, разговаривать с ней, но вместо всего этого счастья я могу только смотреть на нее. Нет, я должен что-то сделать! Только вот что? Как мне вернуть тело? КАК?!» – Дэниел плюхнулся на ковер.