Компаньон последовал его примеру.
- Нет, не те! — Коуэн тоже швырнул ведра на землю и вынул трубку. — И киты были — куда нынешним. Вот в одна тыща восемьсот восьмидесятом году загарпунили такого, что враз все трюмы набили и еще осталось.
Старый матрос засмеялся, прищурился на солнце, спихнул на затылок шапку.
- Эх, а я был совсем малек тогда! — сказал он. — Вон как вы.
- Угу, — отозвался Дюк.
- Кабы только не виски, мог бы я стать богатым человеком. Состоятельным! — со значением сказал Коуэн. — Триста двадцать долларов привез я тогда, триста двадцать! А ведь доля моя была всего-то двухсотсемидесятая! Да, видно, такая судьба. Такая судьба, ребята!
- Э, — оживился Джейк, — двухсотсемидестая? Это как? Ему вспомнилось, что их собственная с компаньоном доля составляет какую-то «двухсотпятидесятую». Коуэн на секунду застыл.
- От выручки, парень! Доля от выручки, дружочек ты мой сопливый! Вот тебе сколько положили?
Компаньоны сказали.
- Бери выше! — матрос хлопнул Джейка по плечу и поднял свои ведра. — Семеро-то потопли! Повезло, считай, нам, парни!
Троица опять направилась по тропинке к бочкам на берегу. Джейк быстренько попробовал вспомнить, сколько вообще народу было на «Матильде»: восемнадцать на вельботах, плотник, кузнец… человек сорок?
- Зеленые, ох и зеленые вы еще, ну чисто горох! — продолжал ирландец свои разглагольствования. — Постойте-ка, как же это будет? У старушки из города Рох…
Дюк обернулся.
- В огороде… — бормотал Коуэн.
Дюк так обернулся, как будто готов был броситься ему на шею.
- Вот здорово! — воскликнул он. — Вы тоже читали Лира?
- Кого? — поразился старик. — Чего? А?
- Ну, Лира, — повторил Дюк. — Эдварда Лира.
На его лице была такая отчаянная надежда, что Д.Э. который тоже ни о каком Лире не слышал, успокоительно похлопал компаньона по плечу.
- Целая книга таких стишков, как вы придумываете! — горячо объяснял Дюк. — Одна старая дама из Праги…? Да?
Или: «жила одна дама приятная, на вид совершенно квадратная…»
Опять не помогло.
- А, — догадался Дюк, — вы, наверное, название не помните. Со мной это тоже часто бывает. Это же «Книга чепухи»!
Добродушное обычно лицо Коуэна приобрело оскорбленное выражение.
- Она просто так называется, — пробормотал М.Р. упавшим голосом.
- Дружочек, — проговорил старый матрос, — книжками пусть чистоплюи вроде тебя балуются. Прощелыга твой Лир. Такими стишками развлекаются настоящие ирландские парни. Если бы твой жуликоватый джентльмен слышал, как шпарят ребята с «Энни-Лори», со стыда бы помер!
Взяв на ручки девицу Клофулию,
Ее папа свалился со стулия.
Бородатая дочь
Походила точь-в точь
На соседа Абрама Тертулия.
- Помните ту даму из «Музея Барнума»? — поинтересовался довольный Коуэн, глядя на хохочущих молодых людей. — Док с «Энни-Лори» клялся, что лично выписывал бородатой леди свидетельство о том, что и леди, и ее борода — настоящие!
Бородатая дева Клофулия
Хороша была словно скульптурия.
Ну, а что борода, то совсем не беда.
И скажу, не совру:
Красотулия!
Ни о какой бородатой даме искатели приключений никогда не слышали. Ирландец щелкнул языком в дупле зуба.
- Ну да, и правда, — согласился он, словно с ним спорили. — Давно это было. В одна тысяча восемьсот пятьдесят третьем году, да. Говорят, красотка весь мир объездила со своей бородой.
Компаньоны в ответ вежливо промычали. Они соображали, что бы такое сказать, чтобы старикашка отвязался. Коуэн тоже некоторое время шел молча и громко искал в дупле зуба. Дюк страдальчески сморщил брови. Джейк вообще смотрел в другую сторону. Все трое подошли к бочкам, вылили воду и направились назад.
- Мне на минутку, — сказал Дюк коротко и сиганул в ближайшие кусты.
Почти сразу к нему присоединился компаньон. Но не успели искатели приключений сказать друг другу хоть что-нибудь, Коуэн составил им компанию и приступил к деликатному делу.
- Эх, погодка-то, погодка, а? — крякнул он, глядя, как темнеет лохматый ствол ближайшей пальмы. — Как есть рай!
Двенадцать раз искатели приключений возвращались с ведрами к бочкам. Коуэн все не отставал. Особенно длинной была история про замурованного между шпангоутами бедолагу рабочего-клепальщика с «Грейт-Истерна» — самого большого пассажирского судна в мире с самой дурной репутацией:
— … а когда посудину все-таки разломали, внутри нашли скелет, — в любое другое время эта история вызвала бы у двоих джентльменов самый живой интерес. — Весь в лохмотьях, волосы повылезли, а в руках — что бы вы думали? — ржавый молоток! Говорят, все тридцать лет пассажиры жаловались на стук где-то под палубой!
И как один кок в португальском кабачке клялся и божился, что лично видел морского змея:
- … и вот чует наш Тим вроде недоброе, будто в спину кто смотрит. Поворачивается, — а ночью волны в тех местах светятся, светятся, говорю вам, дьявольским светом! Ну и вот, значит, посреди этого нечистого света из воды появлятся этакая змеиная голова на длинной шее, футов на двенадцать над водой. Сама тварь вроде черная, а грива у нее огненно-рыжая, лохматая, наподобие как стволы вон у тех пальм. И глаза черные, блестящие, большие, как блюдца! И этими самыми глазами смотрит тварь прямо Тиму в душу. Тот так и оцепенел. Ни рукой, говорил, пошевелить не мог, ни ногой. А тварь все плывет впереди судна, да все оглядывается, только глаза зеленым мерцают, а из пасти вода так и льется!
- А потом что? — все-таки спросил Джейк.
- Потом? — Коуэн снова оттопырил языком щеку, издав невежливый звук. — Потом вроде как ничего, нырнула обратно в море, только след по воде светится. Долго еще тот след видно было. Ребята говорили, будто сам дьявол являлся Тиму той ночью. Может, оно и так. Бедняга и до следующего лета не дожил с тех пор, как рассказал эту историю.
В общем, вместо побега получалось безобразие. Компаньоны попробовали свернуть на другую дорогу — как бы не так. Еще дважды отходили «на минутку». убегали с ведрами, пока ирландец набирал свои. Коуэн прицепился как репей к шерстяным брюкам. День клонился к вечеру, а он все вспоминал, какие роскошные соревнования устраивали «ребята с «Энни-Лори» в смысле кто кого перепьет. Уже грузили в вельботы бочки — Коуэн все не унимался:
— … а под ногами у меня мешался котенок, маленький такой засранец. Я его за шкирку — и швырк в окно! Жена первого помощника: «Чудовище! Как вы могли!» А я ей: «Он меня не любил!» Дамочка: «Как вы можете это знать!» А я: «У него по глазам видно!»