На лице Тэсс поочередно сменялись сомнение и восхищение.
— Если так, я рада это слышать, потому что у моего друга Трева, есть несколько знакомых, занимающих высокое положение в телебизнесе. А что касается Пола Элмера, то его рейтинг сильно понизился. С тех пор как ты ушла, передача потеряла значительную долю популярности. Я говорю это не потому, что ты моя подруга, — так оно и есть на самом деле.
Кейт удивленно замерла. С того дня, как они с Ралфом приступили к работе над книгой, она не видела ни одного выпуска программы, занять место постоянной ведущей которой было ее заветной мечтой. Что же случилось?
Ралф — вот единственная причина всех перемен, произошедших в ней. Не говоря ни слова, он показал ей всю ничтожность ее амбиций. Даже если она добьется успеха, чтобы удовлетворить чаяния своих родителей и доказать, что она ничем не хуже сестры, — этого никогда не будет достаточно для нее самой. У нее есть своя собственная путеводная звезда, и она должна следовать за ней во что бы то ни стало.
— Что ты скажешь, если тебе предложат работу на каком-нибудь канале? — внезапно спросила Тэсс.
Кейт с признательностью взглянула на подругу:
— Спасибо, но я, вероятно, откажусь.
— Откажешься? — воскликнула Тэсс. — Ради чего?
— Ради того, чтобы… писать. — Кейт слегка запнулась, потому что эта идея пришла ей в голову только сейчас. — Мне понравилось работать над книгой. Я поняла, что смотреть на постоянно растущую груду листов рукописи доставляет мне огромное удовольствие, которого я не испытывала даже от прежней работы. Я бы хотела написать мою собственную книгу. Может быть, для начала рассказ, в котором действие происходит в привычном для меня окружении — на телестудии.
Тэсс с интересом взглянула на нее.
— Мне кажется, я смогла бы придумать увлекательный сюжет, — сказала Кейт, понемногу входя в азарт. — По-моему, интереснее всего разрабатывать характеры персонажей.
— За это стоит выпить! — воскликнула Тэсс и подняла бокал с минеральной водой, словно произнося тост. — А потом посмотрим, с какой быстротой твой гонщик примчится обратно, когда поймет, от какого выгодного приобретения отказался.
Однако Кейт знала, что, каких бы успехов она ни достигла, это не заставит Ралфа вернуться. Скорее наоборот, еще больше увеличит дистанцию между ними. После трагического события в его жизни, в котором частично были виноваты журналисты, он не захочет иметь ничего общего с людьми этого круга.
По мере того как торжественный день приближался, Кейт все более захватывал водоворот интервью и фотосъемок. Они были неотъемлемой частью подготовки к заключительному этапу конкурса, в ходе которого делались многочисленные предположения о возможных победителях.
Как и следовало ожидать, родители Кейт были в полном восторге, видя дочь в центре событий. Входные билеты на церемонию ценились на вес золота, но она сумела достать для них хорошие места, что вызвало новую волну восхищения. Впервые в жизни Кейт удостоилась от них восторженных похвал, но сейчас они почти не имели значения для нее.
Даже когда из Канберры позвонила Маргарет, чтобы сообщить слухи об итогах конкурса по основным номинациям, Кейт это оставило равнодушной. Она предпочла бы, чтобы сестра просто захотела поболтать с ней.
Что скажут члены семьи, когда выяснится, что она собирается оставить все это ради весьма рискованной писательской карьеры? Ей хотелось бы верить, что ее поддержат, но, так или иначе, она не откажется от своего решения.
Единственной настоящей проблемой был Ралф, и она думала о нем, даже когда ее одевали и причесывали для торжественного события. Это происходило в одном из номеров отеля, где и должна была проходить церемония. Под влиянием минутной вспышки Кейт послала Ралфу приглашение, однако была почти уверена, что он не появится. А ей так хотелось увидеть его! Но он ни за что не согласится провести целый вечер в обществе людей, которые ему ненавистны.
Тем более что в последнее время в печати появились многочисленные намеки на его отношения с Кейт. Что ж, по крайней мере все узнают правду, когда не увидят его сегодня, мрачно подумала Кейт.
— Волнуешься? — спросила костюмерша.
— Да, немного. — Скорее это было не волнение, а упадок духа и опустошенность, но совсем необязательно было говорить об этом. И не нужно думать о том, что во время обеда место рядом с ней будет пустовать. Кейт сделала над собой усилие и с улыбкой поблагодарила тех, кто помогал ей с платьем и с прической. Оставшись в одиночестве, она попыталась взять себя в руки.
Внезапный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Ей так нужны были эти несколько минут покоя! Но пришлось встать и пойти к двери. Дежурная светская улыбка мгновенно исчезла, когда она увидела человека, стоящего на пороге.
— Ралф! Что ты здесь делаешь?
— Ты же сама прислала мне приглашение, — напомнил он.
По лицу Кейт можно было легко догадаться, что она не надеялась на его приход. Но он стоял перед ней, и она была не в силах оторвать от него взгляд.
Ралф выглядел великолепно в черном вечернем костюме. Его кожа казалась еще более смуглой по сравнению с ослепительно белым воротником рубашки. Вот только казался он немного усталым. У Кейт возникло странное ощущение, что детали его облика проступают перед нею постепенно, словно на проявляющейся фотографии. Вокруг его глаз появились легкие морщинки, благородные очертания рта выглядели искаженными. Но он был по-прежнему привлекателен.
Когда Ралф мгновенным взором окинул ее роскошный наряд, в глазах его вспыхнуло восхищение:
— Выглядишь чудесно, Кейт.
— Спасибо.
«И ты тоже», — хотелось добавить ей, но она почувствовала эфемерную хрупкость того, что происходило сейчас между ними, — лишние слова могли бы все разрушить. Но ее волнение совершенно улеглось. Сейчас, когда Ралф был с ней, Кейт не боялась никаких испытаний. Ее беспокоило только одно.
— Ты представляешь, что тебя ожидает? — спросила она. — Тут полным-полно журналистов, фотографов, телекамер — словом, того, что ты больше всего ненавидишь.
Ралф покачал головой:
— Ничего страшного. Ты была права, Кейт, и ты заставила меня пересмотреть свои убеждения. Я не могу позволить тебе отказаться от твоего будущего ради меня, но тем более не могу допустить, чтобы в такой момент ты осталась одна.
В его словах таился огромный соблазн, но внутренний голос предостерегал Кейт от поспешных выводов. Ралф пробудет здесь один вечер, не больше. Вряд ли его убеждения могли так сильно измениться. Только чувство справедливости могло побудить его признать ее правоту.
Она сделала над собой усилие, чтобы заговорить:
— Тебе вовсе не обязательно было проделывать такой путь ради того, чтобы оказать мне любезность.
— Совсем не из-за этого. Я хотел быть здесь.