– Ты хочешь знать, кто сделал такое с мистером Макгинли, да? – обратилась она к Финну. – Ведь все мы могли что-нибудь заметить.
Затем девушка снова обернулась к Телману:
– Вот я, когда сошла вниз, было уже здорово за семь. Ну, первым делом я, понятно, сама встала и оделась, затем проверила, хорошо ли горит камин в гардеробной миссис. Затем притащила миссис Питт воду умыться и спросила, не хочет ли она чашку чая, но она не хотела. Затем я сделала чай для мистера Питта, видя, что его камердинер ни о чем таком не побеспокоился.
Она красноречиво взглянула на инспектора. Тот аж вспотел от злости, но воздержался от каких-либо замечаний, хотя все, что он думает по этому поводу, Грейси смогла прочесть в его взгляде.
– И… – поторопил он ее.
– И я помогла хозяйке одеться и причесаться.
– И сколько времени это заняло? – спросил полицейский, как показалось горничной, несколько ядовито.
– Я не сидела на месте, глядя на часы, мистер Телман, но мне пришлось работать за двоих, так что дольше, чем обыкновенно.
– Вы что же, и суперинтенданту помогали одеваться? – спросил инспектор крайне недоверчиво.
– Понятно дело, нет! Но я приносила ему воду и чистила его сапоги и сюртук, потому что камердинер у него – пустое место, да и не видать его было нигде. Потом я пошла отнести белье в прачечную и встретилась на лестнице с Долл, горничной миссис Гревилл, ну и перемолвилась с ней словечком.
– Это все неинтересно, – перебил ее Телман.
– А без четверти девять я пошла искать миссис Питт, спросить, что она хочет надеть к обеду, и увидела мисс Мойнихэн. Она шла по парадной лестнице в утреннюю гостиную. И еще я видела миссис Макгинли с мистером Мойнихэном в зимнем саду. Они стояли очень рядом с дверью, даже чересчур для того, чем занимались.
Инспектор скорчил откровенно презрительную гримасу, а Финн улыбнулся, словно в этой любовной интриге было что-то смешное.
– Продолжай, – резко сказал Телман. – Ты видела еще кого-нибудь?
– Да, еще мистер Дойл выходил из холла через боковую дверь.
– Куда?
– Ну, в сад, ясное дело.
– В какое время?
– Не знаю. Без десяти девять, может статься…
– Ты уверена, что это был мистер Дойл?
– Да не смотрите вы на меня так чуднó! Я бы не стала и говорить, кабы не была уверена. Лучше попомните-ка, что я работаю в доме у мистера Питта и знаю о некоторых его делах не меньше вашего.
– Чепуха, – презрительно возразил полицейский.
– Нет, знаю! Ведь я еще знаю, что делают миссис Питт и миссис Рэдли, а значит, побольше вашего.
Это для Телмана было уже слишком.
– Тебе незачем встревать в полицейские расследования, а то напортишь все и сама себя погубишь, глупая ты девчонка! – вызверился он на горничную.
Грейси оскорбилась до глубины души, но сейчас ей никак было не подобрать слов, которые бы хоть немного задели бы этого заносчивого человека. Ну ничего, она это запомнит, и как только будет случай, она его просто на куски разорвет!
Инспектор между тем повернулся к Финну:
– Мистер Хеннесси, будьте добры, теперь вы расскажите, что делали и кого видели с семи утра и позже, и когда именно видели. И не забудьте о самом мистере Макгинли. Это поможет нам выяснить, как он узнал о динамите, при том что больше об этом никто не знал.
– Да…
Молодой ирландец все еще выглядел очень слабым, и ему пришлось сделать над собой значительное усилие, чтобы голос у него не дрожал.
– Как и Грейси, я первым делом встал, побрился, оделся и пошел в гардеробную мистера Макгинли, удостовериться, что горничная не забыла растопить камин. Она все сделала, почистила решетку и все за собой убрала, как и следовало. Здесь очень хорошие слуги.
Он не видел, как губы Телмана пренебрежительно искривились, и не услышал его глубокого вздоха.
– Я приготовил умывальник, головную щетку, щеточку для ногтей и зубную щетку и принес кувшин горячей воды, – продолжал юноша. – Потом достал халат и шлепанцы и положил их перед камином, чтобы те согрелись. Затем наточил бритву на ремне, как обычно делаю. Мистер Макгинли предпочитает бриться самостоятельно, так что я только все приготовил.
– В какое время это было? – кисло осведомился Телман.
– Без четверти восемь. Я уже вам говорил.
Инспектор записал все услышанное на бумажке.
– Вы знаете, когда мистер Макгинли вышел из своей комнаты? – задал он следующий вопрос.
– Завтракать?
– Вообще.
– Он сошел к завтраку примерно в четверть девятого… наверное… Я не могу сказать точно, потому что ушел как раз перед этим, чтобы почистить его лучшие ботинки. Мне надо было сделать побольше ваксы.
– Сделать? Разве вы не покупаете ваксу, как все остальные?
Лицо Финна выразило презрение:
– В покупной ваксе есть серная кислота. От нее кожа портится, и каждый приличный слуга джентльмена знает, как приготовить хорошую ваксу.
– Ну, так как я не джентльмен и не слуга джентльмена, то мне сие неизвестно, – пожал плечами Телман.
– Надо взять двадцать унций дегтя и по четыре унции спермацетового жира и винного уксуса – из белого вина, – охотно поделился своими полезными знаниями камердинер. – Ну и, конечно, как следует их смешать.
– И где вы этим занимались? – На полицейского этот рассказ Хеннесси не произвел должного впечатления.
– В сапожной, конечно.
– Вы спустились туда по черной, предназначенной для мужчин, лестнице?
– Естественно.
– Кого-нибудь видели по дороге?
– Уилера, камердинера мистера Дойла, дворецкого Дилкса и двух местных лакеев. Как их звать, не знаю.
– Вы входили в переднюю часть дома? – настаивал Телман.
– Да, я прошел через холл, достать газеты и погладить их.
– Что?
– Я прошел через холл за газетами, чтобы их отутюжить – они сильно отсырели. А до этого хотел посмотреть, нет ли там чего-нибудь насчет мистера Парнелла. Я видел, как по лестнице спускается мистер Дойл.
– Один?
– Да.
– А куда он пошел? В столовую?
– Нет. Он шел в обратном направлении, но куда – не знаю. Я сам с газетами шел через зеленую дверь.
– А потом?
Телман занес над своей бумажкой карандаш, не отрывая взгляд от Финна.
Тот заколебался.
– Да скажи ему, как было! – горячо ввернула Грейси. – Это важно.
Вид у Хеннесси стал несчастным.