– Я тоже подумала. А теперь будь другом, оставь меня в покое, мне надо выспаться. – Я не кокетничала: впереди меня снова ждала работа.
Проснувшись, я умылась и позавтракала оставшимися бананами. Спустившийся вниз Павел выглядел растерянным. Похоже, он действительно влип со своими миллионами и теперь был привязан ко мне, как собачонка. Такие люди, как он, не должны заниматься никакими акциями и вообще влезать в какие бы то ни было авантюры. Павел был явно рожден для спокойной размеренной жизни. Это ясно. Но ведь я действительно взяла деньги, которые нашла у Вика.
– Доброе утро, – неуверенно пробормотал мой злосчастный попутчик, теребя в руках полотенце.
– Не верится мне в то, что оно будет добрым. Выйдем.
Он вышел за мной в коридор.
– Сколько ты должен?
– Сто пятьдесят.
– Ну, это еще ничего. Я ведь тоже не сидела на деньгах, крутила как могла. Я тебе верну деньги, не дергайся. Но прежде все проверю-перепроверю. Если окажется, что ты меня обманул хоть на один рубль, – душу выну. Понял?
Не знаю, удалось ли мне испугать Павла, но он сначала покраснел, потом побледнел, а затем перекрестился.
– Я свяжусь кое с кем и попрошу приостановить счетчик. Что за фирма, говори!
– «Восток».
Понятно. Слава богу, что эти ребята имели самое непосредственное отношение к Крысолову. Хотя бы в этом повезло. Но ведь не за этим я ехала в Москву. И вообще, это не мое дело. Почему, почему я вечно переживаю за таких вот Павлуш?
– Так ты взял билет на этот поезд только из-за меня? Следил, значит, за мной, ходил по пятам, даже в трансагентстве был и выпросил место рядом, сочинил, должно быть, историю любви, а кассирша поверила и сделала тебе двенадцатое место. Хорош, ничего не скажешь. Но почему ты решил, что это именно я взяла деньги?
– Потому что я сам их положил в горшок с пальмой, а когда пришел к Вику, то увидел, как ты отъезжаешь на своей машине от его дома…
– Послушай, но если это были твои деньги, то почему вы хранили их у Вика? Куда логичнее было бы, если бы деньги находились у тебя.
– Так я для этого и шел к нему.
– А ты знаешь, что он хотел этими деньгами расплатиться со мной? Я должна была выяснить что-нибудь о людях, которые напали на него, и о Жене…
– А что выяснять о Жене? Она простыла и умерла.
– Ты был знаком с ней?
– Конечно. Я видел ее за день до смерти. Кстати, она была живая и здоровая. В ней было столько энергии, что…
– Послушай, Павел, я сначала хотела отправить тебя домой, но теперь понимаю, что ты можешь мне пригодиться. Ты согласен помогать мне за то, что я расплачусь с твоим долгом в сто пятьдесят миллионов?
– А что мне нужно будет делать?
– Быть со мной предельно честным и выполнять все мои поручения.
– А если я не смогу?
– Сможешь. Это нетрудно. Ты будешь жить в моей квартире, я стану тебя кормить, а ты – на меня работать. Может, ты еще не понял, так вот, для особо бестолковых объясняю, что я – частный детектив. На дальнейшее: вопросы буду задавать я, а ты будешь только подчиняться. Соглашайся. Это отличные условия, поверь мне. Возможно, вместе мы прольем свет не на одно, а сразу на два дела. Ну как?
– Я согласен.
* * *
Москва встретила нас дождем. Прямо с Павелецкого мы поехали на Тверскую, а оттуда, прячась под моим зонтом, дошли до улицы Остужева, где в большом красивом доме находилась моя однокомнатная квартира. По пути, в булочной на Бронной, мы купили сахару, булок, чаю и кофе, чтоб хотя бы нормально позавтракать.
– Расскажи мне про Женю, – попросила я Павла, когда мы с ним уже на кухне ждали, пока заварится чай.
В открытое окно залетал свежий ветер с мелким дождем. Необжитая квартира постепенно наполнялась человеческим, жилым духом.
– А что это она тебя так заинтересовала?
– Не могу забыть фотографию на кладбище. Если бы ты мог видеть Вика… Он не хотел поверить в ее смерть.
– А кто мог-то?
– Так вы с Виком виделись, когда он приехал из Москвы, или нет?
– Виделись. Я встретил его утром на вокзале, ему соседка Жени рассказала о ее смерти.
– Извини, а ты сам как узнал, что она умерла?
– Я позвонил ей за день до этого, и мы с ней встретились, чтобы обсудить кое-какие дела…
– Интересно, какие?
– Дело в том, что Женька жила под чужой фамилией. Вик не имел об этом ни малейшего представления. Звали ее на самом деле Женькой, но ее настоящую фамилию я так и не узнал. Короче, она украла паспорт у какой-то девицы, своей тезки, и жила нелегально на той квартире, где ты побывала. Откуда это знаю? У меня тетка в ЖКО работает. Она мне сразу и сказала, что в квартиру Дембицких нелегально вселилась какая-то девица. Приезжая вроде…
– А что, твоя тетка всегда с тобой подобные вещи обсуждает? Ей больше делать нечего?
– Не всегда, но иногда рассказывает. А тут пришла и говорит, что, мол, Дембицкие, оказывается, эту квартиру продали другим людям, а те пустили на квартиру эту девицу.
– Ну и что здесь особенного? На квартиру можно пустить кого угодно. Обычная история. Дальше-то что?
– А то, что мой друг, Виктор Дубинский, стал встречаться с этой девицей. Так я с ней и познакомился.
– А с какой стати Женя так разоткровенничалась с тобой? Вику ничего не рассказала про паспорт, а тебе – рассказала?
– Она хотела со мной посоветоваться, как лучше ему признаться в этом…
– А зачем ей было воровать паспорт, к чему все эти сложности? В чем дело, собственно?
– Я и сам толком не знаю. Одно я понял из ее разговоров, что она в Тарасове временно. Что ее скоро должны куда-то вызвать. То ли на практику, то ли на работу.
– И чем же она занималась?
– Не знаю. Я спрашивал ее, но она всегда почему-то отшучивалась. Веселая была, но иногда на нее находила такая смурь, что просто больно было смотреть. Мне казалось, что она чего-то боялась.
– Может, она уже была больная, а вы просто ничего не замечали?
– Может.
– Так какие дела вы обсуждали с Женей за день до ее смерти?
– Она попросила меня рассказать Вику о паспорте. А потом она как-то странно посмотрела и спросила: «Как ты думаешь, Вик по-настоящему любит меня?» Как я мог ответить на этот вопрос? Дело в том, что она самому мне очень нравилась. Так тоже часто бывает.
– Странная эта ваша Женька. Выдумала историю про акции, ты из-за этого влез в долги, запутал Вика… Непонятно. Зачем она дала Вику несуществующий адрес?