У меня вспотели ладони. Очень уж их было много. И слишком они походили на обычных мышей. Словно мы уменьшились, словно я стал Щелкунчиком, попавшим в мышиное королевство…
Интересно, кто же будет мастером Коппелиусом – дед или счетчик?
– И кто здесь мышиный король? – спросил дед, которого Маша была вынуждена подвести к иллюминатору. Я не удивился сходству ассоциаций. Обычное дело.
– Самая молодая особь… – прошипел счетчик. – Она впереди… черная шерсть и золотистый костюм… Командующий флотом…
– Это он или она?
– Пока не решено. Алари определяют свой пол после изменения окраски на темно-серую. Но вы можете использовать обращение «он»; Алари знают, что на Земле главенствуют мужчины.
Маша фыркнула.
Данилов подошел к нам. Я почувствовал укол совести – моими обязанностями было запустить программу консервации корабля, а не оставлять это командиру. Но он ничего не сказал. Опустил руку мне на плечо, тихо произнес:
– Ну что, Петя, будем выходить?
– Больше ничего не остается.
Алари ждали. Я поправил форму, похлопал по карманам. Что-то топорщилось. Ах да, нож. Подарок маленького соседа…
Сам не знаю зачем, но я достал его и пристегнул к поясу рядом с пистолетом. Данилов удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Постойте так минуту, пожалуйста, – неожиданно сказала Маша. – Я думаю, перед выходом нам всем надо… умыться.
Мы послушно смотрели в иллюминаторы. Подождут мышата, ничего.
– Дышать-то мы сможем у них? – спросил Данилов.
– Да, – обрадовал нас счетчик. – Содержание кислорода даже выше земного. Вам будет вполне комфортно.
– И сила тяжести у них выше… – задумчиво сказал дед.
– Нет, это только кажется. – Я покачал головой. – Ноль девять, или ноль девяносто пять от земной гравитации.
– Девяносто четыре процента земной, – с готовностью подтвердил рептилоид.
– Ты испытываешь удовольствие, делясь знаниями? – спросил я.
– Конечно. Но это всегда было запрещено Сильными расами. – Карел залился кашляющим смехом.
Шипение клапана смолкло – давления сровнялись. Мы с Даниловым разгерметизировали внешний люк и открыли его.
Запах – легкий, кисловатый, словно в старом, неубранном сельском доме. Слабый скребущий звук. Я не сразу понял, что это царапают о пол когти.
Алари переминались, разглядывая нас.
Данилов спустил аварийный трап – легкую лесенку. Я спустился первый, затем Маша, потом мы приняли деда. Рептилоид просто спрыгнул. Последним сошел с корабля Данилов.
Мыши ждали.
– Приветствую командующего флотом, – торжественно сказал счетчик. – Я прибыл. Человек Хрумов и его друзья прибыли со мной. Люди на нашей стороне!
Как будто это не стало ясно сразу, когда алари увидели челнок!
Командующий двинулся к нам, медленно обошел вокруг. Дед без лишнего стеснения разглядывал алари, я последовал его примеру. Данилов словно бы и не видел здоровенную черную мышь, смотрел лишь перед собой. Маша, с закаменевшим лицом, изучала потолок.
Да она же боится мышей! – неожиданно понял я. И не сдержался, захохотал. В тишине мой смех прозвучал неожиданно громко. Как вызов.
Черная мышь замерла передо мной. А я все смеялся, разглядывая ее. Передние лапы длиннее задних, короткий пушистый хвост елозит по полу, остренькая мордочка, полная острых зубов, приоткрылась… Да не боюсь я тебя, грызун в золотой тунике! Ты просто смешной. Чем-то даже симпатичный, но смешной.
– Петр… – сказал алари. – Ты – Петр.
Голос у него был красивый. Сильный, глубокий, совсем не похожий на обычный придушенный шелест. Только вот шел он не изо рта! Под острой мордочкой алари, почти неразличимый на фоне черной шерсти, подрагивал небольшой, с два кулака размером, мешок.
Да это же куалькуа!
Симбионт-переводчик!
– Да, я Петр Хрумов, – сказал я.
Значит, счетчик с самого начала собирался притащить нас обоих.
– Ваше присутствие – тоже хорошо, – сообщил алари Данилову и Маше. Небрежно так, без особого пиетета. – Но твое – незаменимо.
– Чем же?
– Протяни руку.
Я не стал колебаться. Протянул правую руку к алари. В полной тишине все смотрели, как черная мышь обнюхивает мою ладонь. Потом запрокидывает голову…
Черный мешок на его горле мелко завибрировал и распался на две части. Одна осталась на алари, вторая – повисла на моих пальцах, словно комок желе.
– Петр! – вскрикнул дед. Но я не стал отдергивать руку, не стал сбрасывать куалькуа. Стоял и ждал.
Я просто не понимал, что произойдет!
Вязкая черная масса поползла вверх по руке. Не по рукаву – а словно бы расслоившись: частично оставаясь снаружи, а частично – на коже.
– Не бойся… не бойся… – мягко прошептал симбионт. – Будущий хозяин…
Он начал менять цвет. С черного – на розовый, телесный!
Вот теперь я взмахнул рукой, нервы не выдержали. Но куалькуа уже невозможно было отлепить. Мгновение – и он стал уменьшаться. Словно всасываться сквозь ткань куртки. Кожу на предплечье защипало…
Что-то выкрикнув, я сдернул куртку, закатал, разодрав, рукав рубашки. Куалькуа не было.
Зато рука моя стала чуть толще. Мускулистее.
– Убирайся, сволочь! – крикнул я. Выхватил левой рукой подаренный нож, взмахнул им над кожей.
Не надо, не надо… – беззвучно зашептало в мозгу. Петр, не надо…
– Не надо, – сказал из-за спины дед. – Петя, я, кажется, понимаю их замысел.
– А я – нет! – крикнул я, готовый в любой момент распороть собственную плоть, так предательски поддавшуюся Чужому. Ведь даже боли не было!
– Вначале тебе будут даны все объяснения, – укоризненно сказал алари.
Прежде чем хоть кто-то успел отреагировать, я повалил командующего флотом на пол. Мой нож замер у его горла.
– Заставь эту тварь убраться из моего тела! – крикнул я. Оглянулся – алари нервно топтались вокруг, но им, видимо, были даны инструкции не приближаться. – Или тебе конец, сволочь!
– Не бойся, – произнес симбионт алари. – Возможно, ты еще убьешь меня. Или я тебя. Но это будет чуть позже. Чуть позже. Сейчас ты – дорогой гость. Ты надежда Галактики.