– А ты,– спросил Кэр.– Ты – сумел бы?
– Я? Пять лет назад я был сильнее Боса. Но и тогда подобное было мне не по зубам. Запомни: убить всегда легче, чем оставить в живых!
Вторая пара медленно сближалась.
Оба – мощные, широкоплечие. Но Медведь – воистину великан. Огромная двойная секира в его руках казалась легкой, как тростинка. Рыжая густая борода выбивалась из-под рогатого шлема. Шершень был вооружен длинным, окованным железом, двужальным копьем. Один наконечник – прямой, широкий, второй – отходящий в сторону остро отточенный серп.
Медведь взмахнул секирой – и стальная цепь в локоть длиной, шедшая от рукояти лабриса к запястью левой руки гладиатора, загремела, как десяток кандальников.
Шершень ударил копьем. Пока – только угрожая. Медведь хакнул, выбросил секиру вперед и вдруг завертел ею над головой, заставив противника отшатнуться.
Шершень попятился, а Медведь надвинулся на него. Огромный лабрис с шумом разрезал воздух. Шершень отступил почти до самой решетки. Казалось, сейчас он упрется спиной и – конец. Но, когда осталось всего несколько шагов до края Арены, Шершень с удивительным для такой громадины проворством прыгнул вперед, пригнул голову (секира просвистела, едва не срубив маковку шлема) и ткнул острием, больше похожим на короткий меч, чем на навершие копья, прямо в грудь противника.
Возможности уклониться или отбить удар лабрисом у Медведя не было. Потому он попросту вмазал по навершию копья огромным кулачищем в железной рукавице. Удар был так силен, что отклонил оружие в сторону, и оно, пропоров нагрудник, лишь слегка задело левый бок гладиатора.
Шершень метнулся в сторону, уходя от летящего топора. Теперь они поменялись местами, и у Шершеня снова появилась возможность отступать через всю Арену. Он сделал вид, что собирается следовать прежней тактике, но, когда Медведь, рыча, надвинулся, Шершень бросил копье вперед, попытавшись при обратном его движении подрезать Медведю жилы на ногах серповидным лезвием. Не вышло.
Кэр жадно следил за поединком. И вдруг поймал себя на мысли, что заранее знает, кто победит в этой схватке.
Шершень воткнул копье длинным острием в песок, перепрыгнул через древко и обратным, окованным бронзой концом оружия парировал руку Медведя, сжимавшую секиру. Тот потерял равновесие, отшатнулся назад, попытался цепью поймать копье. Шершень упал на колено, выдернул наконечник из песка, крутнул копье над головой. И серповидный наконечник воткнулся в ногу Медведя.
Шершень рванул копье на себя. Но его противник, выпустив повисшую на цепи секиру, успел схватить древко копья и выдернуть наконечник из раны раньше, чем лезвие разорвало мышцу.
Шершень, даже не пытаясь вырвать свое оружие из руки Медведя, отпустил копье, откатился в сторону и…
Двойная секира, к длине рукояти которой прибавилась длина цепи, взвилась в воздух и догнала его.
Изогнутое лезвие разрубило наплечник и на глубину локтя погрузилось в человеческое тело. Добивать Шершня не было нужды.
Медведь, не обращая никакого внимания на вопли зрителей, повернулся и, зажав ладонью рану на бедре, похромал в сторону ворот.
– А я-то надеялся, Медведь возглавит нашу партию! – разочарованно проговорил Стикс, гладиатор из западных карнитов.
Помощник Управителя посмотрел на Кэра.
– Иди-ка поищи Боса! – велел он.– Пусть сам подберет старшего для партии Зеленых!
Юноша рассчитывал посмотреть третью схватку, но спорить с Хар-Рудом не стоило.
Разочарованный, он отправился в помещение для раненых. Кэр рассчитывал найти Боса рядом с Кушога.
Но Боса там не было. Маленький лекарь накладывал повязку на раненую ногу Медведя. Бедро гладиатора было толще, чем туловище лекаря.
– Бос? – спросил юноша.
– Поищи у клеток! – пробасил Медведь.– Я видел, он отправился туда!
И верно, самериец нашел его там, в полном одиночестве, если не считать десятка хищных зверей в клетках. Гладиатор развлекался метанием ножа в деревянную стенку клетки с грязным рассерженным львом.
Каждый раз, когда нож звонко ударял в дощатую перегородку, хищник злобно рычал. И норовил ухватить Боса лапой, когда тот извлекал из дерева нож.
Гладиатор рычал в ответ. Очень похоже.
Кэр обратил внимание на то, что все отметины, оставленные ножом, можно накрыть ладонью.
– Хар-Руд просил тебя подобрать старшего для партии Зеленых! – сказал юноша.
– Что? – удивился гладиатор.– Неужели Медведь не завалил Шершеня?
– Он его убил,– сказал Кэр.– Но сам ранен.
– Сильно? – Тяжелый клинок звонко ударил в сухое дерево.– Сильно ранен?
– Шершень проткнул ему бедро. И что-то с левым боком! Можешь спросить у лекаря.
– Ушел сам? – Бос выдернул нож, ловко увернувшись от широкой лапы с выпущенными когтями.
– Сам!
– Тогда будет драться! – уверенно заявил эгерини.
«Бум!» – нож глубоко вошел в доску.
– Готов спорить на шесть монет!
Кэр пожал плечами:
– У меня нет денег!
– Могу занять!
– Не надо!
Бос выдернул нож, сунул его в чехол, похлопал юношу по плечу:
– Ладно! Пойдем взглянем, как Гаргалон метелит Крючника…
Они поспели к самому окончанию схватки.
Победил, вопреки прогнозу, Крючник. Гаргалона с разрубленной грудью унесли с Арены. Рабы быстро засыпали кровь свежим песком.
Появился, прихрамывая, Медведь.
Хар-Руд с сомнением посмотрел на него.
– Даже и не думай! – предостерег гладиатор.
Бос подмигнул Кэру.
– А твоя нога? – спросил помощник Управителя.
– Пустое! На ладонь вошло, не более! Что ж мне теперь, и вина не пить?
– Твое дело,– уступил Хар-Руд.– Иди. Одевайся.
По традиции первыми на Арену выходили Черные. Их вел Бос, сменивший один из мечей на окованный медью треугольный щит. За Босом, парами, сокты – Вепрь и Устул, широкие, низкорослые, вооруженные кривыми мечами. Потом – Ордаш, Селезень, черный как ночь Мортяк с железной булавой, Вышка – с топором на цепи, вроде того, каким сражался Медведь, только полегче. Жеребец, прозванный так за гриву черных волос и крупные выступающие зубы, замыкал группу.
Зеленые вышли минуту спустя. Появление Медведя толпа приветствовала одобрительными свистками. Мало кто ожидал еще раз увидеть его на Арене в эти Игры. Ставки на Зеленых тут же подпрыгнули. Медведь сменил секиру на копье, называемое карнитским: тяжелое, с таким длинным и широким наконечником, что сгодилось бы и для клинка меча. Стальной шлем с орлиными крыльями и личиной, имитирующей морду медведя, закрывал голову и короткую толстую шею.