– Думаю, что Джексон и мысли не допускает о том, что он не прав.
Жанин уставилась на нее:
– Дорогая, что с тобой? Ты выглядишь печальнее, чем когда Дэн сбежал со свадьбы. Неужели поведение Джексона обидело тебя еще больше?
– Нет! Конечно же нет. Просто я в бешенстве. Пожалуйста, давай закроем тему. И думаю, что мне пора вернуться в Лондон, найти новую работу и начать все с чистого листа.
Она не сказала, что на самом деле хотела бы вычеркнуть Джексона из своей жизни, но обе поняли друг друга без слов. Затем они обнялись, и Фрея ушла в свою комнату.
Ни одна из них не заметила, что все то время, пока они говорили, скрывшись за дверью, их подслушивал один человек. Эймос знал, что ему понадобится очень много времени, чтобы осмыслить все то, что он услышал.
Наутро Фрея успела заказать себе билет на рейс до Лондона. К завтраку она спустилась уже готовой к выезду. За столом сидел только Джексон.
– Нам нужно спокойно поговорить, – сказал он ровным голосом.
– Боюсь, что не получится, через час я уезжаю.
– Что? Фрея, ты не можешь все вот так бросить. Нам нужно расставить все точки над «i».
– Я узнала о тебе всю правду, и она мне очень не понравилась. Вот и конец. Тебе бы порадоваться. Я больше не доставлю неудобств.
Джексон встал и начал медленно прохаживаться по комнате.
– И ты ведешь себя так жестоко только потому, что я совершил одну маленькую ошибку?
– Ты унизил меня самым изощренным способом, который только можно придумать, не могу назвать это «маленькой ошибкой».
– Почему ты так сурова? – спросил Джексон. – Я был не прав и признал это. Теперь просто хочу все исправить.
– Ничего уже не исправить. Никогда. Все кончено.
Джексон уставился на нее так, будто увидел совершенно незнакомого человека.
– Не могу поверить, что это действительно ты, – выдохнул он. – Никогда не видел тебя прежде такой холодной и жестокой.
– Я не жестокая. Надо мной уже достаточно издевались, мной уже достаточно манипулировали, и я не собираюсь терпеть это и дальше. Я самая настоящая Фрея, но очень отличающаяся от прежней. И с этой Фреей лучше не ругаться и не спорить.
Джексон взглянул на нее, пытаясь разглядеть ту девушку, которую когда-то знал. Но она бесследно исчезла, ее заменил полный ненависти враг. Сердце Джексона пронзила боль.
– Ты права, – сказал он. – Тогда я не буду с ней спорить и ругаться. Она бессердечная и злая.
– Бессердечная? – вспылила Фрея. – И ты можешь так говорить после всего, что случилось? Меня предали и обманули самые близкие люди! Но возможно, ты и прав. Теперь я стала хладнокровной и бессердечной, и подобное больше не повторится.
– И ты думаешь, так сможешь навсегда защититься от боли? – спросил Джексон.
– Да, потому что трудно ранить человека, который абсолютно ничего не чувствует.
– Какой трусливый способ уберечь себя. Если ты не можешь найти в себе силы простить человеку его оплошность, учитывая его искреннее раскаяние, тогда я могу сказать, что ты показала свое истинное лицо, и я бы не хотел оставаться рядом с тобой. Скажу только одно. Да поможет Господь тому мужчине, который будет настолько глуп, чтобы тебя полюбить, потому что ты ему кишки наружу выпустишь из-за малейшего пустяка.
– Так вот как ты думаешь! Пустяк! О нет! Ты был уверен, что все знаешь лучше всех.
– Утверждаешь, что я был не прав, так как пытался оградить тебя от еще большей боли? Да, мне это не удалось, но все же думаю, что было правильно хотя бы попытаться.
В этот момент Джексон выглядел точно как Эймос, строгий и несгибаемый.
– Ты всегда так уверен в своей собственной правоте!.. – продолжала перепалку Фрея.
– Именно поэтому люди поступают так, как считают нужным.
– Знаешь, некоторые люди считают, что они всегда правы. Видишь, мы никогда не придем к компромиссу. Давай закончим этот глупый и ненужный спор.
– Фрея, скажи, почему ты так упорно считаешь меня злодеем?
– У меня нет выбора.
Голос Жанин прервал их спор, и они отвернулись друг от друга.
– Ах вот вы где! – произнесла Жанин, входя в комнату. – Вы не видели Эймоса?
– Он снаружи, – сказал Джексон, показывая в сторону окна, где в саду сидел Эймос и любовался видом на залив.
Очень спокойный и расслабленный, что было совершенно не похоже на него.
– Мне пора ехать в аэропорт, – заметила Фрея.
– Может, Джексон тебя подбросит? – предложила Жанин.
– Нет!
Фрея взяла свой багаж и вышла в сад. Эймос был все еще там, неотрывно глядел на море. Перед тем как подойти к нему, Фрея с минуту наблюдала за ним. Эймос предстал перед ней в совершенно ином свете.
Благодаря угрозам именно этого человека Дэн сделал ей предложение, что в дальнейшем обернулось катастрофой. Именно на этого человека был так похож Джексон.
Затем Фрея медленно подошла к нему.
– Я сегодня возвращаюсь в Лондон, – сказала она.
– Надеюсь, что в Лондоне у тебя все наладится. До аэропорта тебя довезет мой шофер?
– Нет, я вызвала такси, – ответила Фрея. – Пора прощаться.
Эймос взглянул на нее. Глаза его были абсолютно пустыми.
– Пока, – произнес он.
– Пока.
Когда подъехало такси, мать и дочь обнялись на прощание.
– Пока, мам. Я позвоню тебе, как только доберусь до дома.
– До свидания, Фрея, – произнес Джексон.
– До свидания, Джексон.
Они не обнялись, лишь обменялись короткими кивками, не глядя друг другу в глаза. Оба понимали, что слова будут неуместны.
Такси отъехало от дома, и Фрея ни разу не обернулась.
С этого момента Джексон исчезнет из ее жизни. Но пока она будет лететь в Лондон, он все еще будет напоминать о себе. Их последняя ужасная ссора эхом отдавалась в голове. Звучали новые вопросы, а Фрея старалась найти к ним ответы.
Сразу после того, как самолет приземлился в Лондоне, Фрея заселилась в отель и позвонила матери.
– Все в порядке? – нетерпеливо спросила Жанин.
– Все хорошо. Завтра я планирую подписать контракт с тем частным агентством по уходу за больными на дому, я с ними уже раньше работала. Затем нужно найти жилье. Как у вас там обстановка?
– Все так странно. Эймос захотел, чтобы Джексон рассказал ему больше про этого бога-сокола, но Джексон ответил, что у него нет времени на эти разговоры. Он дал ему список веб-сайтов, и теперь Эймос буквально прикован к компьютеру, а как только я появляюсь в комнате, он сразу находит мне какое-нибудь занятие.