Хенсли – вылитому копу – было около пятидесяти. После того как он присягнул, я быстро пробежался по его биографии: бывший детектив отдела полиции Беверли-Хиллз, вышел в отставку и занял пост в охране отеля «Беверли-Уилшир». Затем я спросил, провела ли охрана отеля собственное расследование событий, имевших место за несколько часов до убийства Глории Дейтон.
– Да, – ответил он. – Когда мы поняли, что отель косвенно причастен к этой ситуации, мы все проанализировали.
– Лично вы принимали участие в расследовании?
– Да, принимал. Более того, я за него отвечал.
Я задал Хенсли ряд вопросов и получил ряд ответов, которые обрисовали, как он работал с сотрудниками полиции, и подтвердили, что тем вечером Глория Дейтон вошла в отель и постучала в дверь одного из номеров. Хенсли также подтвердил, что номер, куда она постучала, был пуст и никто в нем не проживал.
Все, мой троянский конь проник внутрь, и пришло время начинать работу.
– Итак, давайте с самого начала. Обвиняемый заявил полиции, что вероятный клиент позвонил из «Беверли-Уилшир» и сказал, что находится в том номере. Такое возможно?
– Нет, в той комнате не было постояльца.
– А мог кто-нибудь попасть в номер и сделать оттуда звонок?
– Не исключено. Тогда у него должен был быть ключ.
– Электронный ключ?
– Да.
– Вы проверяли, останавливался ли там кто-нибудь в предыдущую ночь?
– Да, мы все проверили. Действительно, за ночь до этого – в субботу – в номере останавливались. В отеле проходило свадебное торжество, и невеста с женихом провели ночь в том номере.
– Когда они выписались?
– Должны были выехать в полдень, но попросили перенести на более позднее время, потому что улетали вечерним рейсом на Гавайи. Мы с радостью предоставили им такую возможность, все-таки новобрачные. Согласно нашим записям, они уехали в шестнадцать двадцать пять. В номере они оставались, вероятно, до шестнадцати пятнадцати или около того.
– Получается, номер был занят примерно до четверти пятого, а потом его никто не заказывал до воскресной ночи.
– Все верно. Из-за позднего выезда он не числился в списке доступных номеров, потому что его не успели бы убрать.
– А если бы кто-то получил доступ в тот номер – забрался бы в него как-нибудь, – то смог бы воспользоваться телефоном и позвонить?
– Полагаю, да.
– А мог ли пройти в номер звонок не из отеля?
– Политика нашего отеля такова, что ни один звонок не перенаправляют в номер, если звонящий не называет постояльца по имени. Нельзя просто позвонить и попросить, например, номер двенадцать десять. Нужно знать имя, и постоялец должен быть зарегистрирован. Поэтому ответ на ваш вопрос – «нет». Такой звонок не прошел бы.
Я задумчиво кивнул:
– Как звали новобрачных, которые останавливались в номере?
– Дэниел и… – Хенсли открыл желтую папку и сверился с записями, – …и Лора Прайс. Но когда предположительно происходили данные события, они уже были в пути на Гавайи.
– Ранее на процессе сторона обвинения предоставила видеозапись полицейского допроса обвиняемого, Андре Лакосса. Вы с ней знакомы?
– Нет, я ее не видел.
Я получил разрешение судьи снова воспроизвести часть допроса на большом экране. Тот отрывок, когда Андре Лакосс говорит детективу Уиттену, что примерно в четыре сорок перед убийством получил звонок с неопределяемого телефона от некоего Дэниела Прайса. В качестве меры предосторожности он попросил обратный номер, и звонящий сообщил ему телефон и номер в «Беверли-Уилшир». Лакосс уверял, что перезвонил в отель, попросил соединить с номером Дэниела Прайса и его соединили. Потом они договорились об оказании эскорт-услуг на вечер, а Жизель Деллинджер должна была эти услуги предоставить.
Выключив запись, я посмотрел на Хенсли.
– Мистер Хенсли, в вашем отеле есть данные о входящих звонках?
– Нет, только об исходящих, потому что их записывают на счет постояльцев.
Я кивнул:
– Как можно объяснить, что мистер Лакосс знал нужное имя и номер комнаты, когда звонил в отель?
– Я объяснить не в состоянии, – покачал головой Хенсли.
– А возможно, что из-за позднего выезда, который предоставили новобрачным, имя Дэниел Прайс еще фигурировало в списке гостей, которым пользовался оператор отеля?
– Возможно. Но при выписке его имя удалили бы из списка гостей.
– Это действие выполняется вручную или процесс компьютеризирован?
– Вручную. Когда постоялец выезжает, его имя удаляют из списка гостей на стойке регистрации.
– Выходит, если сотрудник, занимающийся распределением на стойке регистрации, занят другой работой или другими гостями, этот процесс мог задержаться, верно?
– Такое могло случиться.
– Такое могло случиться… – повторил я. – А разве три часа дня – не время заезда в вашем отеле?
– Да, это так.
– И обычно на стойке регистрации в это время полно народа?
– Все зависит от дня недели, в воскресенье обычно бывает немного людей. Но вы правы, на стойке регистрации могла быть куча работы.
Я почувствовал, что присяжные заскучали. Пришло время открыть лазейку в животе троянского коня. Время выйти из тени и броситься в атаку:
– Мистер Хенсли, давайте пройдем немного дальше. По вашим словам, собственное расследование, проведенное отелем, подтвердило, что жертва, Глория Дейтон, вошла в отель тем вечером одиннадцатого ноября. Как вы смогли это подтвердить?
– Мы просмотрели видеозаписи с наших камер и довольно быстро ее обнаружили.
– И вы проследили, как она проходила по отелю, используя записи с разных камер, верно?
– Именно.
– Вы захватили с собой в суд эти записи?
– Конечно, они со мной.
Хенсли вытащил из отделения кожаной папки диск и всем его показал.
– Вы передавали копию этой записи следователям полиции?
– Детективы заходили на раннем этапе расследования и просматривали сырые материалы. Это было еще до того, как мы составили одну запись, отслеживающую женщину, которой они интересовались, по всему отелю. Скомпоновали мы все позже и материалы эти не скрывали, однако за ними пришли всего пару месяцев назад.
– За ними пришел детектив Уиттен или его напарник?
– Нет, приходил мистер Лэнкфорд из офиса окружного прокурора. Они готовились к суду, и он заехал, чтобы забрать, что у нас есть.
Мне захотелось оглянуться на Форсайта, попытаться понять, видел ли он сам эту запись – потому что она, естественно, не всплывала ни разу, ни в одном из списков документов. Но я не стал смотреть на обвинителя, так как не хотел, чтобы меня раскусили.