— Где? Когда?
— Наши данные совпали с данными по стреляной гильзе, найденной в машине, попавшей в ДТП на набережной. Не так много сведений в справке банка данных — сказано, что машина «Мерседес» врезалась в опору Устьинского моста. В машине находились двое — женщина погибла на месте в результате аварии, а мужчина получил тяжелые травмы, перелом позвоночника. Во время осмотра в машине на полу была обнаружена стреляная гильза пистолета «ТТ». Характеристики полностью идентичны нашим по гильзе. В информации банка данных сказано: водитель машины утверждал, что по нему выстрелили на светофоре. Из-за этого и произошла авария под мостом. Однако каких-то объективных доказательств этому утверждению в ходе расследования ДТП не получено. На машине не найдено следов пуль. Во время аварии вдребезги разбились все стекла, так что установить, был ли выстрел и откуда он производился, не представилось возможным. Дело не стали переквалифицировать ни на покушение, ни на какой-то иной состав преступления, оно так и числится в банке данных как ДТП со смертельным исходом.
— Фамилии потерпевших указаны? — спросила Лиля.
— Это супруги Кочергины — Петр и Марина.
— Но дело все еще в архиве или уничтожено?
— Дела в архиве нет, это же ДТП, срок давности короткий. Все, чем мы располагаем, — эта вот информационная справка в банке данных. И теперь у нас есть с чем сравнить — наша гильза идентична той, от пистолета «ТТ», обнаруженной на месте старой аварии.
Лиля поблагодарила эксперта-баллистика. Взглянула на часы, на стремительно наступающий сумрак осеннего вечера за окном. Она решила не откладывать дела в долгий ящик. Она снова лично отправилась в дом на реке.
Калитку на звонок Лиле Белоручке открыл Данила. Окинул взглядом полицейскую машину и заявил:
— Вы что-то к нам зачастили, майор.
— Обстоятельства вынуждают, — ответила Лиля. — Я могу поговорить с вашим отцом?
— Конечно, ваше право. — Данила пригласил ее в дом.
Лиля вспомнила слова Кати — да, избит парень на ринге жестоко. Но все равно прекрасен. Уж на что она, человек закостенелый, так сказать, на полицейской службе, но и на нее физическая, мужская привлекательность этого фигуранта действует…
В гостиной Лилю встретила Раиса Павловна Лопырева. Она сидела на диване и пила травяной чай.
— Извините за вторжение, — сказала Лиля, — но я вынуждена допросить вашего мужа.
— Ох, да пожалуйста, кто против. — Раиса Павловна поставила чашку на блюдце. — Мы еще от вчерашнего тут никак не оправимся. Такой скандалище, такой позор. Данила, позови отца.
Данила скрылся в недрах дома и вскоре появился вновь, толкая перед собой кресло, в котором сидел Петр Алексеевич Кочергин.
— В чем дело? — спросил он. — Чем я-то могу вам помочь, беспомощный инвалид?
Лиля смотрела на него в упор.
Беспомощный инвалид… Да, в дешевых детективных романах такие как раз и дурят всех и оказываются вполне на ногах…
— У меня к вам несколько вопросов в связи с происшедшей аварией на набережной, когда вы пострадали, а ваша жена… ваша первая жена погибла.
— Моя мать? — Данила прислонился к стене и сложил руки на широкой груди. — А при чем тут это?
— Мы расследуем уголовное дело.
— Да кто спорит? Но при чем тут это?
— Данила, помолчи, — велела Раиса Павловна, — следователю виднее. Надо — значит, надо.
— А что вас интересует? — спросил Петр Алексеевич. — Дело давно закрыто. Виновным меня в ДТП не признали.
— Меня интересует тот факт, что в салоне вашего «Мерседеса» была обнаружена стреляная гильза. А вы сами утверждали, что вас обстреляли, потому и авария случилась.
— Так это ж правда, только меня и слушать никто не стал, — ответил Петр Алексеевич.
— Я хочу вас послушать. — Лиля села на диван рядом с Раисой Павловной. — Петр Алексеевич, так что же произошло? Кто в вас стрелял?
— Думаете, я знаю? — Петр Алексеевич пожал плечами. — Мы вот потом с Раей сколько раз это обсуждали, гадали… Правда, Рая? А следователь тогда ничего не предпринял.
— Расскажите все по порядку, как было дело.
— Мы с моей женой Мариной возвращались из Театра эстрады. Тоже, как сейчас, стоял ноябрь — темно, дождь шел. На набережной я остановился на светофоре — красный свет и тут вдруг выстрел — бах! Жена закричала с испугу, я нажал на газ и… в общем, мы врезались в опору моста.
— А с какой стороны в вас стреляли?
— С моей, в меня стреляли.
— А стекло вашего «Мерседеса»?
— Стекло? Разбилось, нет, треснуло… я не помню, я очнулся уже в больнице в реанимации. Мне сказали, что жена погибла в аварии, а я вот потом год лечился и до сих пор… Видите, в инвалидном кресле.
— Был только один выстрел?
— Один.
— Раз гильзу нашли в салоне машины, то стреляли с очень близкого расстояния. С вами рядом на светофоре машина остановилась?
— Не обратил внимания. Нет, скорее, это кто-то подошел к нашей машине на светофоре — знаете, как сейчас бродят между авто — нищие, торговцы.
— Но вы никого не видели?
— Нет, я никого не видел. Мы разговаривали с женой. Марина концерт Жванецкого вспоминала, мы как раз с него возвращались. Шутила, я ее слушал. А тут вдруг бах!
— Кто, по-вашему, мог в вас стрелять?
— Я не знаю.
— У вас были какие-то проблемы с бизнесом?
— Именно в то время даже очень большие проблемы я имел. Но я отказываюсь верить — это ведь не повод для убийства.
— Но кто-то желал вашей смерти — конкуренты, недоброжелатели? Вы кого-нибудь подозревали?
— Я думал, конечно, но следствие все это на тормозах спустило. Меня ведь не застрелили, мы в аварию с женой попали. Так это и осталось на бумаге — ДТП. А потом все затмил мой недуг, инвалидность… Сейчас вспоминаешь все это как кошмарный сон.
— А в каких отношениях вы были со своей первой женой?
— Детей она мне родила, в каких отношениях — в супружеских, в каких же еще. Но не стану скрывать, — Петр Алексеевич глянул на Данилу, — у нас с Мариной был и сложный период. Одно время мы даже хотели развестись. Но потом подумали и… в общем, жизнь нас обратно друг к другу притянула, а смерть ее… Ох, не могу спокойно об этом вспоминать… вы уж простите… Когда Марины не стало, свет для меня померк. И вот только Рая, ее сестра, вытащила меня из этого мрака, спасла.
Петр Алексеевич глянул и на Раису Павловну.
— А вы что можете сказать по этому поводу? — спросила ее Лиля.
— Я? Это такая трагедия. Погибла моя сестра. И заметьте — Пете никто из полицейских вроде как и не поверил, что выстрел был. Все пытались его обвинить в ДТП. Но потом признали, что вины его нет. А по поводу того, что в Петю стреляли, — его бизнес в то время увяз в долгах, имелись крупные кредиторы, я потом все это улаживала с помощью своих связей. Но… понимаете, там люди серьезные, они долгов не прощают, с ними надо вести себя предельно осторожно.