Что касается его внебрачных связей, то о них мы упомянем чуть позже. Пока лишь напомним, что римляне, особенно состоятельные, старались не афишировать свои любовные похождения, особенно с однополыми партнерами. Красивых рабынь хватало, проституция имела глубокие корни в истории города, а куртизанки — женщины, находящиеся на содержании богатых и знатных любовников, — были предметом вожделения честолюбивых юнцов. Некоторые куртизанки вошли в историю своим влиянием на римскую элиту, но рассказ о них составил бы отдельную книгу, возможно, не менее увлекательную, чем повествование о нашем герое. Нам же достаточно помнить, что римская верхушка была тесно переплетена друг с другом не только родственными, но и альковными связями — вскоре это сыграет свою роль в жизни Цезаря.
А пока он готовится взойти на очередную ступень, которая была ему доступна в силу введенных Суллой возрастных ограничений. В тридцать лет он мог претендовать на должность квестора, что-то вроде представителя наместника провинции, выполняющего его поручения и представляющего его интересы в управленческих и денежных вопросах.
Цезарь выдвигает свою кандидатуру и, несмотря на большую конкуренцию, с первой же попытки избирается народным собранием одним из двадцати квесторов. Его ждет Испания, самая западная ее провинция, так называемая Hispania Ulterior. По всей видимости, он полон самых радужных надежд. Но тут судьба, словно предостерегая, лишает его двух близких людей.
Умирает его жена Корнелия. И почти сразу же — его тетка Юлия, вдова Мария.
Тяжелый удар. Но Цезарь стойко переносит утрату, более того, публичный церемониал погребения он использует для смелой политической акции. Во время похорон Юлии Цезарь произносит похвальную речь в ее честь. А когда начинается демонстрация посмертных масок великих предков их рода, то собравшимся показали маску Мария и его трофеи. Тем самым Цезарь открыто нарушил запрет Суллы воздавать почести своему врагу. Сторонники покойного диктатора были еще сильны, и во время похорон некоторые из них пытались криком выразить протест. Но римляне оценили поступок Цезаря, и, как писал Плутарх, «народ криком и громкими рукоплесканиями показал свое одобрение Цезарю, который спустя столь долгое время как бы возвращал честь Мария из Аида в Рим».
Такие же общественные похороны Цезарь устроил для Корнелии, что для римлян было внове: обычно такой ритуал проводился для пожилых женщин. И это тоже сработало в его пользу — римляне оценили этот жест.
Вскоре, в 69 году до P. X., он направляется в Испанию вместе с наместником Антистием Ветом. Выполняя его поручения, Цезарь обрастает связями и клиентами среди влиятельных провинциалов. В Рим он возвращается раньше положенного срока.
Есть разные версии относительно причин, заставивших его просить наместника о досрочном отбытии. По одной из них, самой известной, при посещении Гадеса (испанский город Кадис) он зашел в храм Геракла и увидел статую Александра Македонского. И будто бы расстроился, потому что в его годы Александр уже покорил мир, а он не совершил ничего достопамятного. У Плутарха это событие имеет место позже, когда Цезарь был уже наместником в Испании. И расстроила его не статуя, а книга о деяниях Александра, читая которую «Цезарь погрузился на долгое время в задумчивость, а потом даже прослезился. Когда удивленные друзья спросили его о причине, он ответил: «Неужели вам кажется недостаточной причиной для печали то, что в моем возрасте Александр уже правил столькими народами, а я до сих пор еще не совершил ничего замечательного!».
Но есть также версия, что его в большей степени смутил сон. По словам Светония, «ему привиделось, будто он насилует собственную мать; но толкователи еще больше возбудили его надежды, заявив, что сон предвещает ему власть над всем миром, так как мать, которую он видел под собой, есть не что иное, как земля, почитаемая родительницей всего живого».
Невольно вспоминается история с Брутом и сыновьями Тарквиния Гордого, хотя тогда в пророчестве, как вы помните, дальше поцелуя дело не заходило.
Мифологичность этого эпизода не оставляет сомнений. Возможно, он был выдуман задним числом, когда выстраивалась «гладкая» биография Цезаря. Надо иметь в виду, что в те времена сведения о человеке, как правило, черпались из весьма противоречивых и недостоверных источников, сторонники говорили о великих делах, противники искали изъяны в личности.
Словом, Цезарь получает добро от наместника на возвращение в Рим и вскоре с головой окунается в политическую жизнь.
Но в первую очередь устраивает свою личную и вступает в новый брак. Отметим, что свидетельства о трудах и днях Цезаря впечатляют не только его успехами на общественном поприще. Репутация отчаянного бабника оживляет монументальный образ великого деятеля великой эпохи.
«На любовные утехи он, по общему мнению, был падок и расточителен. Он был любовником многих знатных женщин — в том числе Постумии, жены Сервия Сульпиция, Лоллии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса, и даже Муции, жены Гнея Помпея. Действительно, и Курионы, отец и сын, и многие другие попрекали Помпея за то, что из жажды власти он женился на дочери человека, из-за которого прогнал жену, родившую ему троих детей, и которого не раз со стоном называл своим Эгистом (Эгист — любовник Клитемнестры, жены Агамемнона и его убийцы. — Э. Г.). Но больше всех остальных любил он мать Брута, Сервилию: еще в свое первое консульство он купил для нее жемчужину, стоившую шесть миллионов, а в гражданскую войну, не считая других подарков, он продал ей с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Когда многие дивились этой дешевизне, Цицерон остроумно заметил: «Чем плоха сделка, коли третья часть остается за продавцом?» Дело в том, что Сервилия, как подозревали, свела с Цезарем и свою дочь Юнию Третью.
И в провинциях он не отставал от чужих жен: это видно хотя бы из двустишья, которое также распевали воины в галльском триумфе:
Прячьте жен: ведем мы в город лысого развратника.
Деньги, занятые в Риме, проблудил ты в Галлии.» [47]
В ряду любовных связей Цезаря особое место занимает Сервилия, жена Марка Юния Брута, неудачно примкнувшего к заговору Лепида. Ее сына тоже звали Марк Юний Брут. Особую пикантность составляет тот факт, что она была еще и сестрой Катона Младшего — ярого врага Цезаря. Плутарх считал, что Брут мог быть его сыном и якобы сам Цезарь тоже был в этом уверен. Но современные историки сомневаются в этом, поскольку Цезарю в момент рождения Брута было всего пятнадцать лет. Почему-то считается, что он был слишком юн для отцовства. Достоверно известно лишь то, что с Сервилией он находился в близости долгие годы. Она была весьма умной и дальновидной женщиной и, судя по всему, прекрасным собеседником. А юного Брута Цезарь и впрямь любил как сына и всячески опекал. Брут же, как мы знаем, повел себя по отношению к Цезарю как неблагодарная свинья.
Но всему свое время…
Женой Цезаря в 67 году до P. X. становится внучка Суллы, которую звали Помпеей. Бракосочетание знатного марианца с внучкой диктатора явно отдавало политическим расчетом. Возможно, это должно было успокоить сулланцев, которые не могли забыть о демарше на похоронах Юлии. Тем более что по отцовской линии его новая жена была внучкой Квинта Помпея, которого в 88 году до P. X. вместе с Суллой выбрали консулом.