Одним из них был трибун Гай Кассий Лонгин. Весьма живучая личность. Ему удалось спастись во время парфянского похода Красса, уцелел он и после битвы при Фарсале и был помилован Цезарем. Что не помешало трибуну через несколько лет стать одним из самых активных участников заговора Брута и его подельников. Итак, Кассий направился в Понт к царю Фарнаку, сыну Митридата, чтобы использовать его ресурсы в борьбе с Цезарем. Неосмотрительное решение. Сынок был достоин своего папаши Митридата, и к нему мы еще вернемся.
Луций Сципион, шурин Помпея, вместе с Катоном отплывают в Африку, рассчитывая на поддержку наместника Вара и нумидийского царя Юбы.
Старший сын Помпея, тоже Помпей, вместе с Лабиеном переправляется в Испанию. Легионеров, сдавшихся в свое время Цезарю, они снова призывают под свои знамена. Кроме того, они набирают новые войска из иберов, а также и рабов. В Испании таким образом создается мощная группировка. Такую же формируют и в Африке, которую возглавляет Сципион.
Цезарь же в это время занимается войной и любовью.
После фарсалийской битвы он, преследуя Помпея, высаживается в Александрии с силами одного легиона, притом изрядно потрепанного в сражении. Узнав о смерти Помпея, возможно, он сразу же вернулся бы обратно. Но обстоятельства, скорее — внезапно вспыхнувшая страсть, вынуждают его вмешаться в династические склоки.
По пути в Египет он еще раз убеждается в том, что судьба благоволит нему. «На третий день, чтобы узнать, куда бежал Помпей, Цезарь направился на восток и, за неимением больших военных кораблей, переплыл Геллеспонт на маленьких челноках. Кассий, направлявшийся к Фарнаку, как раз показался с частью флота в то время, когда Цезарь находился в середине своей переправы. И конечно, своими военными кораблями он одолел бы маленькие суда Цезаря, но от страха перед счастьем его, столь прославленным и внушающим ужас, Кассий, полагая, что Цезарь идет нарочно на него, протянул руки к нему (с кораблей к лодке!), попросил прощения и передал ему свой флот. Так велика была слава об успехах Цезаря». [104]
Светоний же пишет о том, что, увидев флот Кассия, Цезарь сам направил свою лодочку к нему и потребовал сдаться. Вполне в духе Цезаря!
Египет между тем продолжает сотрясать борьба между братом и сестрой.
После смерти царя Птолемея XI Авлета царство, по его завещанию, перешло к сыну, десятилетнему Птолемею XII и третьей дочери, семнадцатилетней Клеопатре VII. Взаимоотношения между воцарившимися наследниками, если вспомнить нашу историю, чем-то похожи на трения между юным Петром и Софьей. Властная Клеопатра сразу же пытается подмять под себя брата, в первых ее указах имени соправителя не указывается.
Надо сказать, что по древним египетским традициям, восходящим ко временам фараонов, брат и сестра вступили в кровосмесительный брак. Эта омерзительная практика воспроизводила отношения между богами Египта, которые, судя по повадкам, не только изображались с головами животных, но и вели себя соответственно. Слабое утешение, что для зрелой Клеопатры брак с мальчишкой носил символический характер.
Свита Птолемея, которую возглавлял известный нам Ахилла, не собиралась уступать власть Клеопатре и умело разжигала недовольство в стране. Армия переходит на сторону Птолемея, Клеопатра спасается бегством в Аравию. В 48 году до P. X. она возвращается вместе со своей армией, но в прямое столкновение с братом пока не вступает, так как войска разделены Нилом.
Именно в это время в Александрии появляется Цезарь.
Хотя Египет считался независимым царством, его отношения с Римом имели ярко выраженный вассальный характер. Римляне с удовольствием превратили бы богатейшую страну в свою провинцию, но повода для этого не было. Цари не жалели денег для своих римских покровителей, союзнических обязательств не нарушали. Рассказы о нравах египтян, возможно в несколько преувеличенном виде доходящие до Рима, вызывали отвращение у добродетельных горожан. Египтяне же были недовольны тем, что налоги, которые с них выжимают цари, по большей части уходят к презирающим их римлянам.
Цезарь сразу же начинает распоряжаться в Александрии, как и подобает консулу, победителю и вообще римлянину. Он и его четыре тысячи легионеров занимают весь дворцовый комплекс, располагающийся почти на трети городской территории. Для начала он напоминает о долге почившего царя в несколько тысяч талантов, которые он еще в Риме пообещал за формальное признание Египта союзником Республики. А затем приказал Клеопатре и Птолемею, словно расшалившимся детишкам, распустить свои армии и явиться к нему во дворец, чтобы он уладил их спор.
Окружению Птолемея это не понравилось, тем не менее они посоветовали ему, не распуская армию, прибыть к Цезарю. Что касается Клеопатры, то армия ее брата не давала ей переправиться через Нил. Коварный евнух между тем чинил козни в лучших традициях восточного двора.
«Солдат Цезаря он велел кормить самым черствым хлебом, говоря, что они должны быть довольны и этим, раз едят чужое. К обеду он выдавал глиняную и деревянную посуду, ссылаясь на то, что всю золотую и серебряную Цезарь якобы отобрал за долги. Действительно, отец царствовавшего тогда царя был должен Цезарю семнадцать с половиной миллионов драхм, часть этого долга Цезарь простил его детям, а десять миллионов потребовал теперь на прокормление войска. Потин советовал ему покинуть Египет и заняться великими своими делами, обещая позже вернуть деньги с благодарностью. Цезарь ответил на это, что он меньше всего нуждается в египетских советниках, и тайно вызвал Клеопатру из изгнания». [105]
Действительно ли Цезарь вызвал Клеопатру, или, что более вероятно, она сама проявила инициативу, не имеет значения. Ситуация и без того складывалась совершенно в романтическом стиле историко-приключенческого романа. Неудивительно, что Клеопатра является героиней множества книг, фильмов и сериалов — уж больно колоритная фигура даже на фоне ярких женщин того времени. Правда, современный кинематограф постепенно от томной красавицы в исполнении Элизабет Тейлор переходит к образу воинственной дамочки, при случае умеющей и мечом поработать. Не исключено, что вторая версия больше соответствует историческому персонажу — в лихую эпоху династических войн красотой и мечом можно было добиться большего, чем только красотой.
Итак, в одну из ночей она садится в небольшую лодку и в сопровождении некоего торговца Аполлодора из Сицилии приплывает к дворцу. Затем Аполлодор закатывает ее в ковер, обвязывает ремнем и в таком виде доставляет к Цезарю.
Стареющий Гай Юлий оценивает авантюризм молодой Клеопатры. Ей двадцать один год, о ее уме и сообразительности, а равно и красоте говорить не имеет смысла, поскольку имя царицы в наше время стало нарицательным. Цезарь в восторге. Скорее всего, он увидел в ней родственную душу, готовую на любые безумства ради достижения своей цели.