– Батюшка…
– Ну-ка, убери тряпку, дай мне на тебя поглядеть.
Сильная рука приподняла Лилю за подбородок, и женщина скромно потупила глаза.
– А отощала вся! Одни глаза остались…
– Я ребенка потеряла, – неожиданно призналась Лиля.
– Знаю. – Август сверкнул по-молодому яркими глазами. – Дочка, если скажешь, я Иртону голову оторву!
– Стоит ли?
– Вот даже как? Любишь его?
Лиля замотала головой.
– Любила. Раньше. Потом… Ну, не важно. Что теперь уж жаловаться.
– Лилюшка…
– И не проси, батюшка. Не надо… Мерзко это. Я когда ребенка потеряла, во мне все перегорело.
– Я могу добиться у Эдоарда раздельного проживания для тебя и Иртона.
– Можешь. Но пока не надо.
– Почему?
Лиля вздохнула. Ну вот. А теперь – как в пропасть. Если это пройдет – остальное будет легче.
– Потому что как графиня Иртон я выгоднее для нашего дела. Поэтому сначала надо попробовать договориться по-хорошему. А уж потом, если не получится…
Август присвистнул. И как-то пристально посмотрел на дочь.
Лиля подняла голову и бестрепетно встретила этот взгляд. Она знала, что сейчас может увидеть. Молодую блондинку с длиннющей косой, полноватую, в белом и зеленом, с графским браслетом и кольцом на руке, красивую, хотя и несколько зареванную. А еще – ум и решительность. То, чего и в помине не было у прежней Лилиан.
– Вот даже как?
Лиля молча кивнула.
Остальное пусть сам себе додумает. Но Август молчал. Лиля тоже не стала ничего говорить. Незачем.
– А ты изменилась, дочь. Я не ожидал от тебя таких слов.
– Когда тебя перестают любить и защищать, умнеешь быстро. – Лиля смотрела прямо и спокойно. – Я изменилась, отец. Я многое пережила и, надеюсь, поумнела. Я по-прежнему твоя дочь и люблю тебя по-прежнему… Но я уже не такая маленькая.
Август смотрел удивленно. Лиля развела руками.
– Ты видел меня в последний раз почти два года назад. За это время я потеряла ребенка, меня пытались убить… я уже со счета сбилась, сколько раз. Я узнала, что у моего мужа есть любовница, а до меня ему дела нет… Было бы удивительно, останься я прежней. Даже не так, нет. Будь я прежней, ты бы сейчас за мою душу Альдонаю молился.
– Вот это верно.
– Так что… Отец, ты сможешь принять меня? Такой, какая я стала? Легко любить ребенка. Легко защищать беспомощную женщину. А вот такую меня?
В каюте повисла тишина. Лиля ждала ответа, кусая губы. Ну же…
– Такой дочерью можно гордиться. Знаешь, ты сейчас так похожа на мать… Только глаза у нее были синие, как море.
– Знаю, – всхлипнула Лиля. – Я тут кое-что сделала…
В следующие два часа Август одобрил кружево «мариэль» и стекло «мариэль». Восхитился подзорной трубой, потребовал себе такое чудо – и тут же получил три штуки в красивых футлярах. Удивился калейдоскопу, познакомился с Мирандой и был представлен принцу Амиру. Успел переброситься парой слов с Лейфом, спросив что-то насчет Эрика Торвсона, получил ответ и расплылся в улыбке, мол, старый друг здоров – это хорошо.
Лиля наблюдала со стороны. И ей все больше нравился этот серьезный мужик, оказавшийся ее отцом. Чем-то он был похож на ее отца из того мира, на Владимира Васильевича. Своей обстоятельностью, юмором, деловитостью… Только бы все срослось!
Когда они опять оказались в каюте, Лиля приказала подать отцу выпить и закусить, а сама принялась за привычную трапезу. Фрукты и овощи. Благо они в порту. Так что Лиля могла себе ни в чем не отказывать.
Август выпил пару бокалов вина, отдал должное кухне и осуждающе посмотрел на дочь.
– Ничего не ешь. Тебя скоро ветром сдувать будет.
По мнению Лили, еще килограмм пятнадцать были лишними, но спорить она не стала.
– Я пока ничего не хочу. Поговорим о делах?
– И о каких же, ваше сиятельство?
Август явно поддразнивал дочь, глаза сияли мягкой усмешкой.
– О важных. – Лиля улыбнулась. – Я в столице. И меня желал видеть его величество.
– Как только он узнает, что ты прибыла…
– Когда?
– Хм… дня три-четыре. Полагаю, потом ему на стол ляжет доклад.
– То есть у меня три дня, чтобы бросить якорь, и надо уже во дворец?
– Умничка.
– Знаю. Есть несколько вопросов. Первый – мои люди.
– Что ты планируешь?
– Разумеется, они должны остаться со мной.
– А размещать ты их где будешь? Кто у тебя планируется?
– Ну, команды кораблей я не трону. Кто-то должен на них оставаться, – задумалась Лиля. – Далее. У меня примерно тридцать человек вирман, даже чуть больше, включая женщин и детей, Миранда, слуги, мастера, ханганы… Короче рассчитывать надо человек на семьдесят. Можно без особых удобств, но вместе.
– А ханганы…
– Принц еще не поправился.
– Так пусть живут в посольстве с этим… Тахиром…
– Это исключено. Батюшка, Тахир учит меня лечить людей.
– Этого еще не хватало! Ты – графиня!
– И абсолютно ничего не умею делать! – Лиля стукнула рукой по столу, забыв, что в ней зажата груша. Сочная, несмотря на весну.
Сок разлетелся во все стороны, собеседники одновременно выругались, переглянулись и фыркнули.
– Вот, возьми салфетку. – Лиля протянула отцу тонкое полотно, и Август принялся отчищать жилет. – Отец, я понимаю, что ты все делал из лучших побуждений, но мне-то не легче. Что я умела, кроме вышивания?
Август призадумался – и покачал головой.
– Тебя растили, как благородную госпожу…
– То есть существо изначально бесполезное. Я не смогла заинтересовать мужа, я не смогла распознать отравителей, я даже своего ребенка не смогла защитить… Знаешь, я потом лежала, после выкидыша, и думала, что если бы я знала раньше…
– Не кори себя. Это Иртон недоглядел.
– А приятно ему было на меня глядеть? Браки по расчету часто удачны. Но только если трудятся в них оба. Мне кто-то об этом говорил?
– А если не говорил, откуда ты сейчас все это знаешь?
– Научилась, вот.
Лиля делано надулась. Август явно посмеивался, но было в его вопросе и что-то такое… гордость? А ведь похоже. Любит. И даже гордится.
– Одним словом, я продолжу учебу. Глядишь, и еще чего полезного придумаю. Поэтому…
– Дом на семьдесят человек. Я уже понял. – Август смотрел с видом святой невинности.