– Да что бы вы понимали! – вспыхнула спичкой Лидия. – Скупости! Что мой прадед, что мой дед только и делали, что бросали деньги направо и налево. Когда отец пришел к власти, казна была абсолютно пуста. Казначей – и тот не воровал! Нечего было!
– Украл раньше?
– Очень смешно! Соседи отгрызали кусочки земли, а что оставалось делать отцу? Да, он бережлив. Пусть даже иногда перегибает палку. А что бы вы сделали на его месте? Выжимали последнее из крестьян? Доили придворных?
Рик смутился. А что бы…
– Попробовал бы развивать торговлю. Промышленность. И уж точно не распустил бы так церковников, – честно признался он.
Лидия вздохнула.
– Не распустил бы! Хорошо говорить, когда все благополучно. Но у нас не было выбора.
– Неужели?
– Знаете, какие деньги пришлось вложить, чтобы королевство начало хоть чуть-чуть выправляться? Эти деньги нам дали альдоны. И мы им благодарны.
Рик почесал нос. Нет, он знал, что альдоны обладали более чем солидным состоянием. Но чтобы так?
– Да, именно так.
Лидия словно его мысли прочитала.
– Я не склонна недооценивать ни богатство, ни власть Церкви. Если нам надо прогнуться, чтобы наша земля осталась цела, чтобы Ивернею не раздергали на множество кусочков жаждущие наживы соседи, мы и не то сделаем.
– А не окажется ли получившееся еще страшнее?
Лидия отрицательно покачала головой.
– При правильном подходе уже мои племянники вернут Ивернее былое благосостояние. Мы справимся. Лишь бы нам никто не мешал.
– Мы?
– Возможно, вы удивитесь, но женщина не обязательно следует по тропинке из постели в детскую, – огрызнулась Лидия. – Я неплохо разбираюсь в финансах и помогаю отцу. Мои братья тоже умны, но не настолько талантливы.
В голосе Лидии слышалось столько гордости, что Рик таки поклонился. Хотя про себя и подумал: «Нашла чем гордиться, дура…»
– Неужели вам не хочется немного веселья радости, ярких платьев…
Ледяной взгляд оборвал Рика на полуслове.
– Вы хоть представляете, сколько это стоит? У Ивернеи нет таких денег.
– Бережливость – это, безусловно, важно. Но вам ведь захочется рано или поздно дом, семью, детей.
Лидия покачала головой.
– Не вижу смысла. Мой опыт говорит, что любой муж станет тираном.
– Обязательно любой?
– Не обязательно. Но вы точно станете.
– Вы обо мне плохого мнения, ваше высочество.
– Пока вы не сделали ничего, чтобы изменить его к лучшему, – отрезала Лидия. – Скорее бы вы уехали. А то трать время на все эти балы, любезничай тут… Вы хоть представляете, сколько у меня дел? Женитесь наконец и оставьте Ивернею в покое!
– С удовольствием исполню ваше приказание, – огрызнулся Ричард, доведенный до бешенства.
Лидия царственно кивнула.
– Исполните – и можете считать себя свободным.
Ричард раскланялся и вылетел из зала. Джес, заметив, что с кузеном что-то не так, спешно догнал его.
– Рик!
Его высочество от души пнул какую-то статую, ушиб ногу, выругался и шлепнулся на скамейку.
– Твою ж …!
В следующие десять минут Джес узнал многое о Лидии. Надо сказать, ее родители и не подозревали о своей принадлежности к миру животных-извращенцев. Услышь такое Бернард – вылетел бы Ричард из дворца впереди своей ругани. Но в саду было тихо и темно.
– Ты чего? – искренне удивился Джес.
Рик еще раз выругался.
– Твою ж! Не дай бог на такой жениться! Сука, стерва, гадина… Джес, ты свою мать хорошо помнишь?
– Вполне. – Мужчина даже не представлял, при чем тут Алисия, но кивнул.
– А вот эта – в десять раз хуже.
– А ведь она моложе…
– Вот именно. Когда она войдет в возраст твоей мамаши, к ней муха не подлетит. Потому как раньше отравится.
– Я так понимаю, лучше Анелия?
– Еще как! Надо отписать и отцу, и Гардвейгу.
Лидия проводила взглядом Рика. Фыркнула.
Самодовольный, самовлюбленный красавчик. Такие искренне считают, что весь мир лежит у их ног. И удивляются, если он отползает в сторонку.
Женятся такие красавчики, всласть перевалявшись в чужих постелях. И благополучно продолжают это после брака. Вспомнить только несчастную Имоджин. Бедная женщина!
У нее под носом муж открыто живет с другой женщиной, и королева вынуждена терпеть.
Омерзительно! Да у них бы эту Джессимин мигом записали в приспешницы Мальдонаи и отправили в обитель. Грехи замаливать!
Мерзавка!
Жить с чужим мужем, невенчаной… фу!
Лидия покривилась.
Возможно, девочка была бы чуть иной, но воспитание не оставило ей шанса. Ребенка воспитывали в основном пасторы, строгие гувернантки и няньки. Замоченные розги, которыми король не брезговал сечь своих отпрысков за малейшие промахи, не оставались без дела.
Лидия рано поняла, что надо сделать, чтобы избежать побоев. Для начала – вести себя примерно. И быть верующей. Увы, тут она не заметила, как количество перешло в качество. Ведь если человека называть бараном, он и заблеет… А еще – отлично разбираться в том, что интересует отца. А именно, в финансах. И в этом Лидия также преуспела.
Что же в итоге?
В итоге незаурядный ум (было в кого) сочетался с вполне заурядным фанатизмом. Внешность Лидию не интересовала вовсе, зато весьма интересовала душа. Причем не как повод присмотреться к человеку, а как повод осудить его за те или иные поступки, не соответствующие книге Альдоная. Вдобавок к этому Лидия отлично понимала, что дурна собой, и открыто бравировала этим. Да, я страшненькая. Но у меня замечательная душа, а чем можете похвастаться вы?!
В своем ослеплении она не понимала, что в человеке все должно быть гармонично, и постепенно превращалась в законченную религиозную феминистку. Как бы печально это ни звучало.
Остановить ее было некому.
Отца устраивало то, что дочь – отличный финансист. Непостижимым путем Лидия видела, на чем можно сделать деньги, и делала их. Матери было безразлично все вокруг. Королева давно уже стала тенью своего супруга и даже жила по привычке.
Братья же… Они страдали типично братским недостатком – любовью к сестре. И готовы были оторвать голову любому, кто ее не оценит. А заодно и тому, кто оценит. Потому как принцесса по определению выше всех дворян. А из принцев Рик был единственным незанятым. И то…
Ревность, увы. Принцы терпеть не могли предполагаемого жениха сестренки. А Рик считал их откровенно неинтересными. Так что контакт не налаживался.