Вопреки опасениям Беллы, упрямое поведение ее подопечной обошлось без негативных последствий, и Джорджиана по-прежнему оставалась для хозяек «в высшей степени подходящей мисс Хартли», поэтому поток приглашений не иссякал. Джорджиана ни в коем случае не стала бы утверждать, что ей не нравятся балы и приемы, но все же понимала, что часть ее души остается незатронутой. Неудовлетворенная и отрешенная, пустая и бездействующая, эта часть ее души как будто ожидала чего-то. Находясь на приемах, Джорджиана строго уверяла себя, что тому, чего она так жаждет, не суждено случиться. На помощь ей приходил наказ леди Уинтерспун, и она самозабвенно веселилась, даже помимо своей воли, заодно радуя и Беллу и, как сказал бы отец, приобретая новый опыт.
К концу третьего танца, котильона, гостей в залах стало заметно больше. Партнер Джорджианы, мистер Хейвлок, проводил ее к Белле и некоторое время оставался с дамами, оживленно обсуждая светские новости. Когда он наконец откланялся и ушел, Джорджиана, шаловливо улыбаясь, повернулась к Белле, намереваясь сделать какое-то замечание о мистере Хейвлоке, но так и не произнесла ни слова. Все ее мысли пропали, а губы слегка приоткрылись от удивления, когда она встретилась взглядом с виконтом Элтоном.
Доминик протискивался через толпу к своей сестре, намереваясь справиться о дальнейшей судьбе золотоволосой девушки, оставленной им на ее попечение. Только когда стоящая рядом с Беллой леди, облаченная в газовое платье цвета морской волны, повернулась к нему, он узнал в этой стройной лесной нимфе юную девушку, чье лицо и теплые ореховые глаза преследовали его в мечтах. Он тут же лишился дара речи.
Белла, сама того не ведая, пришла им на помощь. Радостно воскликнув, она подавила желание броситься, по своему обыкновению, брату на шею, вместо этого схватив его за обе руки. Мягко и учтиво Доминик поднес руки Беллы – сначала одну, потом другую – к своим губам, приговаривая:
– Дорогая Белла. В добром здравии, как я погляжу.
– Мне казалось, ты надолго застрял в Брайтоне. – Белла не сводила глаз с лица брата, поэтому перехватила его взгляд, адресованный Джорджиане. Доминик ничего ей не ответил, продолжая смотреть на ее подопечную, и Белла была вынуждена добавить: – Ты ведь помнишь Джорджиану?
– Разумеется.
Доминик никак не мог совладать со своим голосом, моментально сделавшимся более глубоким и вкрадчивым. Глядя в большие ореховые глаза Джорджианы, он одарил ее улыбкой, доведенной до совершенства за годы практики, и поднес к губам ее крошечную ручку.
Едва смея дышать, Джорджиана густо покраснела и присела в реверансе.
Ее румянец оказал на Доминика отрезвляющее воздействие. Когда девушка выпрямилась, на его лице была привычная мина вежливой скуки. Он слегка повернулся, чтобы ответить Белле:
– Как видишь, я решил пренебречь экстравагантными, но сомнительными развлечениями его светлости принца-регента ради более приземленных и приятных радостей нахождения в светском обществе.
– Ш-ш-ш! – предупреждающе воскликнула Белла, придя в ужас от слов брата. – Кто-нибудь может тебя услышать!
Доминик сонно улыбнулся:
– Дорогая моя, я всего лишь повторил то, что говорит добрая половина обитателей Карлтон-Хаус. Едва ли это можно счесть достаточным основанием для обвинения в государственной измене.
Во взгляде Беллы все еще читалось сомнение.
Внимание Доминика уже переключилось на другое.
– Возможно, мисс Хартли, мне удастся умыкнуть вас на вальс прямо из-под носа у толпы восторженных поклонников?
К этому времени Джорджиана уже успела восстановить привычное самообладание и не намеревалась снова терять его.
– Плоды напряженного труда вашей сестры, милорд, – с готовностью отозвалась она.
Положив руку на рукав его светлости, Джорджиана с трудом подавила охватившую ее тело дрожь. Боже, и это после столь простого контакта! Как же ей пережить вальс с его светлостью?
К счастью, лорд Элтон не подозревал о возникших у Джорджианы трудностях. Обняв ее сильной рукой за талию, он легко закружил ее в танце. Ее ноги двигались сами по себе, повинуясь заданному его светлостью ритму, так что Джорджиана получила возможность расслабиться и даже, осмелев, посмотрела ему в лицо.
Перехватив ее взгляд, он улыбнулся:
– Значит, все ваше время было занято посещением всевозможных светских мероприятий?
Джорджиана чуть заметно пожала плечами:
– Увеселения высшего общества еще не потеряли для меня своей прелести, хотя со временем это неизбежно случится.
Доминик удивленно вскинул брови.
– Весьма неожиданная точка зрения. – Усмехнувшись, он поинтересовался: – Моя сестра, без сомнения, научила вас, что дебютанткам должно по необходимости изображать горячую любовь ко всем светским развлечениям?
Губы Джорджианы тронула легкая удивленная улыбка.
– Верно, Белла пыталась убедить меня, что отсутствие энтузиазма может нанести непоправимый ущерб моим шансам на успех в обществе, но я предпочитаю придерживаться собственных взглядов.
Когда они делали элегантный поворот в дальнем конце комнаты, Джорджиана замолчала, а потом продолжила:
– Мне трудно обрести удовлетворение в жизни, целиком состоящей из балов, званых ужинов и прочих подобных мероприятий. Несомненно, у нас имеется и иное предназначение?
Подняв глаза, Джорджиана заметила написанное на лице виконта удивленное выражение. Испугавшись, что сболтнула лишнего, она поспешила загладить свою оплошность:
– Конечно, и в светских приемах может содержаться скрытый смысл…
– Нет-нет, не идите на попятный, – низким серьезным голосом произнес Доминик, напряженно всматриваясь в ее глаза. – Ваши взгляды делают вам честь. Не в моих правилах принижать другого.
Джорджиане осталось только гадать, не содержится ли в словах виконта скрытого сарказма, который она просмотрела. Музыка закончилась, и лорд Элтон отвел ее обратно к своей сестре. Улыбнувшись Белле и лениво проведя пальцем по ее щеке, а также вежливо кивнув Джорджиане, он удалился.
Стоящая с противоположной стороны бального зала Элейн Чэнгли громко закрыла свой веер из слоновой кости. Она не сводила взгляда с золотокудрой головки, едва виднеющейся в волнующемся море людей. Доминик ведь не ради этой девчонки ее бросил? Немыслимо!
Тут толпа расступилась, и леди Чэнгли получила возможность созерцать худенькую элегантную Джорджиану Хартли, стоящую рядом с Беллой Уинсмер. Ее светлость прищурила голубые глаза. Она не добилась бы нынешнего положения, если бы не умела подмечать сильные стороны соперников. В девчонке, без сомнения, есть изюминка. Однако мысль о том, что эта изящная девственница сможет составить конкуренцию ей, опытной соблазнительнице, показалась Элейн совершенно нелепой.
Ее светлость плотно сжала накрашенные губы. Ей была невыносима мысль о том, что скажут ее так называемые подруги, узнав, что она проиграла Доминика Риджли вчерашней школьнице. Возможно, стоит напомнить Доминику, на что она, Элейн, способна.