Эту и еще много полезных мелочей я узнал, работая в русской разведке.

Я был не единственным уборщиком «Эйр-Франс». У одного своего «коллеги» я узнал, где находится прачечная. А другого, примерно моего нового возраста и близкой комплекции, драившего туалет, попросил отнести пылесос. Меня, мол, срочно требует начальство, а пылесос я брал на полчаса. А туалет я потом за него домою. Обрадованный паренек подхватил пылесос - и был таков. Итак, один техник с пылесосом вошел, один вышел. Баланс сохранен. А я - в прачечную. Один комбинезон аэродромного персонала я надел на себя, второй обмотал вокруг туловища. Сверху натянул свою «старую» форму. «Потолстел» килограммов на двадцать. Теперь осталось немного изменить походку (по сложенному носку - под каждую пятку), руки в карманы и вразвалочку на выход. В кафе заходить я не стал. Поманил Дашу издали. Шепнул:

- Не удивляйся, так надо, - притянул к себе, ухватил за крепкую попку, укусил за ушко и повлек к клозету. Двери его украшала надпись о том, что внутри ведется наблюдение. «Разумеется, в целях вашей безопасности, дамы и господа», - сообщала мне на трех языках - английском, французском и русском - заботливая администрация. Поэтому, оказавшись внутри (не показывая лица, разумеется), я первым делом залепил жвачкой зрачок видеокамеры. Если бы мы были в Англии или Германии, сюда бы мигом примчался «безопасник». Но Франция есть Франция. Здесь, во-первых, никто не бегает по пустякам, а во-вторых, вполне добродушно относятся к маленьким шалостям сексуально озабоченных подростков. Так что несколько минут у нас есть. Вполне достаточно, чтобы Даша успела надеть под униформу техника комбинезон аэродромного персонала.

Мы с Дашей сидели на каких-то коробках в двадцати шагах от выхода на поле и делали вид, что занимаемся петтингом.

Ну не то чтобы только делали вид... Но ведь мы должны выглядеть достоверно, правда? У последних ворот дежурили не «ополченцы», а настоящие охотники. Очень толковые. Я их увидел только тогда, когда к ним примчался проверяющий. Его появление значило, что весть о нашем «отлете» уже достигла ушей руководства. Одного он забрал, второй остался. Но теперь я его видел.

Первый вернулся минут через десять. Что-то сказал второму (они уже не думали о конспирации), и тот зашагал в выходу.

Пора, решил я. И подставил ногу важно шествующему к воротам пилоту.

Тот споткнулся, едва удержал равновесие... И разумеется, обрушил на нас гром начальственного гнева. Мол, такие-сякие, бездельники-лодыри, вместо того чтобы работать... А вот сейчас он сообщит нашему менеджеру...

- Не надо менеджера, мсье! - пискнул я. - Мы уже идем! Бежим работать! Нас здесь уже нет!

И, подхватив Дашу, прошмыгнул в ворота.

Наблюдатель нас прохлопал. То есть, когда пилот начал орать, он конечно посмотрел на нас, но, увидев обыденную сцену, отвернулся. Тем более что он уже знал, что я на борту чартера!

В «крыло» мы проникли через передний грузовой люк. Вместе с багажом пассажиров.

«Крыло» израильских авиалиний летело в Хайфу. С посадкой в Барселоне. Это я выяснил еще в офисе «Эйр-Франс».

- В чем дело, паренек? - осведомился второй пилот, когда я нагло ввалился в кабину. - Не то скушал на обед?

- Шалом, - сказал я, обращаясь к первому пилоту, который (в отличие от второго) глядел на меня настороженно и даже расстегнул кобуру.

- Нуждаюсь в формальной помощи, - произнес я на африкаанс.

Второй пилот выпучил глаза и привстал. Надо полагать, диалекта противника номер один он не понимал, а сам язык хозяев второй половины Африки узнал наверняка.

А вот первый пилот меня понял, кодовую фразу воспринял. Но руку с кобуры не убрал.

- Одиннадцать десять бейт восемьдесят плюс, - произнес я совсем тихо, так, чтобы услышал только он.

Это был код Моссада, которым меня на всякий случай снабдили во время моей практики с израильскими коммандос. Код был переменный, зависящий от даты и времени суток, но очень простой. Возможно, за те годы, что прошли со времени моей алладиновской практики, код сменили. Тогда у меня проблемы...

На смуглой хмурой физиономии первого пилота отразилась работа мысли. Он тоже прибавлял и умножал. Потом, все еще хмурясь, сообщил мне неприятную новость.

- Этот код устарел, приятель. Назови новый - и я в твоем распоряжении.

- Знаю, что устарел, - согласился я. - Но я получил его пять лет назад. И он не должен быть аннулирован. Мы работали «под прикрытием» с полной изоляцией.

Пилот задумался, прикинул мой возраст... В России меня за подобное заявление в лучшем случае выкинули бы пинком под зад. Но в Израиле тринадцатилетний разведчик - норма. Они там с десяти лет берут в руки оружие.

- Нет, - задумчиво произнес пилот. - Код не аннулирован. - И, на иврите, второму пилоту: - Все в порядке. Мальчик из Моссада. - И снова мне, тоже на иврите: - Чем я могу помочь?

- Никто не должен знать, что мы здесь, - быстро сказал я. - Высадите нас в Барселоне.

- Я должен буду доложить, - возразил пилот. Он снова насторожился.

- Тридцать третий сектор, - сказал я. - Только руководителю. Иначе вы нас подставите.

Тридцать третий сектор Моссада занимался Конго. Я об этом знал. Знал ли пилот? Сомневаюсь. Но он успокоился.

- Хорошо. Кто второй?

Я выглянул из кабины и позвал Дашу. Второй пилот присвистнул в восхищении.

- У нее - фармакологический шок, - быстро сказал я. - Сработала блокада.

- Бедняжка... - пробормотал второй пилот, и блеск в его глазах угас. - Такая красавица.

- Может, ее еще восстановят, - безнадежным голосом произнес я.

- Может, доставить вас домой, сынок? - спросил первый пилот.

Я покачал головой.

- Нельзя. Работа не закончена.

Сразу за кабиной располагался крохотный медицинский отсек. В нем мы и провели полтора часа, пока «крыло» не приземлилось в Барселоне.

А через полчаса мы снова были в воздухе. И на этот раз летели туда, где я надеялся найти укрытие на ближайшие пять-шесть дней. И выработать дальнейший план действий.

Глава восьмая
ПОВЕЛИТЕЛЬ ЗВЕРЕЙ

Ворота были хорошие. С тремя «глазами», с контуром антирезонансной защиты, объемными детекторами и стационарным парализатором на тонкой шейке сервопривода. Но это - для тех, кто не понимает намеков. Для тех, кто их понимает, достаточно и самих ворот, чтобы осознать: хозяин расположенных по ту сторону стены угодий не любит незваных гостей.

- Саваи-сан никого не принимает, - безапелляционным тоном сообщил коммуникатор. - Никаких исключений ни для кого. Оставьте ваше сообщение в общем накопителе.

- Прошу вас передать Саваи-сан: его хочет видеть человек из прошлого, - терпеливо произнес Артём. - Это важно.