За музыкантами в подаренной Ронзангтондамени белой колеснице плыл над желто-коричневым потоком жрецов Нил.
Его вновь облачили в подобающие Хаору царственные одежды. Гигант казался непоколебимо величественным, и никто из зрителей не догадывался, что телом «Хаора» управляет не он сам, а воля сирхара, его жреца, чья запряженная красными громадными кугуррами колесница следовала позади процессии.
Площадь кипела и пенилась возбужденной толпой. Полны были и балконы Дворца Королевы. Разумеется, и сама она, Королева Урнгура, смотрела сейчас вниз, на торжественное шествие. Никто из тех, кому дозволено было присутствовать сейчас в Верхнем Шугре, не упустил возможности. Хаор уходит! Уходит, удовлетворенный своим народом. И своим слугой, Верховным Жрецом и сирхаром Ди Гоном. Церемония в Храме открыта только для посвященных, высших жрецов, но шествие могут увидеть многие. И должны увидеть! Потому так медленно движется оно, потому так пляшут коричневокожие коротконогие жрецы.
Радуйся, народ Урнгура! Хаор уходит!
Багровые в лучах садящегося солнца кугурры, скованные волей сирхара, так же, как и Нил, плавно катили колесницу мага. Ди Гон ни на мгновение не ослаблял внимания. Если враги готовят удар, он будет нанесен сейчас. Глаза сирхара, его чутье, его внутреннее зрение – все было предельно обострено. Появись на Королевской площади кто-нибудь враждебный его замыслам – тотчас упадет, связанный заклятием. Велика мощь Ди Гона. И с каждым побежденным врагом она растет! Мягко ступают кугурры. Беснуется толпа вокруг. Неподвижно лицо Нила. И совсем близко ворота Храма. Там, в подземелье, уже никто не посмеет и не сможет помешать Ди Гону. Хорошо, что площадь заполнена людьми: сильному нужен простор. Тому, кто захочет напасть, нужно добраться до сирхара прежде, чем маг увидит врага. Даже для выстрела из арбалета нужно приблизиться. А кто устоит перед волей Ди Гона? Сегодня таких нет! Сегодня его день, день великого мага Ди Гона! Сегодня даже Трой-Странник не посмеет бросить вызов Ди Гону!
Старшие жрецы уже вошли в низкие храмовые ворота. Осторожно ступают ноги входящего: не наступи на Оберегающего Вход! Наступишь – умрешь. Медленно и осторожно должен входить человек в жилище бога. С радостью и почтением. Со страхом и трепетом.
Громче заиграла музыка, оркестр прошел между колоннами и канул во тьме. Этим не будет позволено присутствовать в нижних залах, но под своды Храма войти разрешено и им. За музыкантами, втягиваемая черными пастями тяжелых арок, потекла желто-коричневая волнующаяся масса жрецов. Въехала в тень портала белая колесница, увозя Нила. За ней – снова жрецы.
Наконец и голова переднего кугурра исчезла в тени. Широкая лапа опустилась совсем рядом с позеленевшим островерхим шлемом.
И Ди Гон расслабился: никто не посмел бросить ему вызов. Силен маг! С шумом выпустил он из груди накопившийся воздух, а потом зевнул, как зевает пард или кугурр, сбрасывая напряжение…
И краем затуманенного на миг сознания уловил длинную темную тень, скользящую над площадью. Колесница его уже въехала в арку, когда огромный и стремительный бронзовый дракон пронесся над головами людей, как живая молния. Беззвучно пронесся над самым входом в Храм и взмыл в небеса. Толпа ахнула. Колесница исчезла во мраке Храма, и никто, ни один человек из тех, что стояли на площади или вошли в подземное святилище свирепого бога, не увидел, как короткая арбалетная стрела, пробив затылок сирхара, вышла у него изо рта.
Ни один человек не был способен на такой выстрел. Только магхар вроде Желтого Цветка, растягивающий время, как кружевную пряжу, или вагар, мастер Мангхэл-Сёрк, попадающий в глаз хармшарка с борта прыгающей на волнах лодки.
К сожалению, нет такой стрелы, которой можно убить настоящего мага. Но, как говорят в Конге, и краб может поддержать падающую гору. Или подтолкнуть. Звезда Ди Гона упала.
Даже магу нужна вся его сила, чтобы удержать жизнь в теле, чей мозг пронзен арбалетной стрелой. Вся сила! И Ди Гон направил ее внутрь, всю силу! И потому воля его, идущая вовне, ослабела.
Освободившийся Нил вскочил на ноги, увидел мага и стрелу, на пол-ладони торчащую у него изо рта, понял: надо спешить.
Великан огляделся вокруг: на сей раз ни у кого из жрецов не было оружия. Но он и голыми руками разорвал бы Ди Гона за те несколько мгновений, что были у него. Нил не успел.
Не он один освободился. Три кугурра, три громадные, свирепые, быстрые, как пожар, кошки тоже освободились.
Огромная, шире лица Нила, красная лапа с растопыренными острыми когтями смяла переднюю стенку колесницы сирхара. Вторая лапа поймала извивающегося мага, сбросила вниз, как куклу, и над телом мага заплясал живой костер. В минуту Ди Гон был разорван на куски и проглочен огромными зверьми. Ничего не осталось – несколько капель крови на ноздреватых камнях, и все. Даже одежда его, даже украшения, даже всесжигающий Хлыст исчезли в желудках истомившихся хищников. А наверху, по запруженной урнгурцами площади, двигался к воротам, щетинясь копьями, рыжий клин, острием которого были пятеро всадников на низкорослых урнгурских пардах.
А из горла Храма уже бежали охваченные паникой жрецы. И впереди их – облаченный в королевские одежды гигант. Он увидел всадников и рванулся к ним, расшвыривая встречных: пард – это свобода! Нил рвался к пардам, всадники – к Нилу. Но между ними была толпа людей, уже начинающая понимать, что происходит нечто ужасное. И тут Нил увидел, что один из всадников, машущий руками над головой,– Санти.
Воины Гнона рвались к Нилу, Нил прокладывал дорогу в толпе, как гребец – в штормовом море. Ужасные крики в подземелье превратились в один несмолкающий вопль, жрецы, топча друг друга, рвались наружу. Ноги их сшибали шлемы Священных Стражей, деревянные башмаки крушили хрупкие от времени черепа. Кто будет смотреть под ноги, когда за спиной – три взбесившихся демона-кугурра?
Над Королевской площадью все еще кружил бронзовый дракон.
Нил наконец соединился с воинским отрядом. По слову Санти один из командиров уступил ему своего парда. И свой меч. Не прекословя, даже улыбаясь: еще бы – Хаор!
Толпа на площади в конце концов поняла, что происходит внизу: трудно не узнать рев кугурра! Поняла и отхлынула от Храма, из которого все еще изливался желто-коричневый поток вопящих жрецов. Толпа подалась назад, но ее дальняя от Храма часть осталась неподвижной: там, наоборот, хотели быть поближе к центру событий, чтобы узнать, что происходит. К воплям жрецов прибавились крики задавленных. Встревоженная Королева пыталась что-то сделать, но ее, стоявшую на балконе Дворца, мало кто слышал.
Последняя кучка жрецов выбежала наружу. А вслед за ними – три взбешенных зверя. Опрокидывая ударами лап, хватая зубами и подбрасывая вверх вопящих людей, гигантские хищники вырвались на свободу.
При виде плотно сбившейся толпы кугурры на мгновение остановились, а потом бросились вперед, прямо в гущу урнгурцев.
Несколько Женщин селений попытались направить против зверей телохранителей, но тех было слишком мало. Им едва удавалось уберечь своих повелительниц от напора толпы. При виде хищников, которые, вдобавок к обычному страху, вызывали ужас мистический (звери сирхара!), урнгурцы потеряли свое врожденное почтение к противоположному полу.